Уже много лет она живет в Америке. Родилась в Ленинграде, окончила ЛГУ. В 1950-х годах начала снимать балет Большого и Мариинского (в советские годы - театр имени Кирова) театров и стала первым фотографом в Ленинграде, который снимал балет во время действия. В 60-е годы была заведующей музеем Ленинградского театра Комедии (по приглашению самого Николая Акимова, выдающегося режиссера и художника), тогда стала снимать драматические спектакли, а ее балетные фото уже публиковались в прессе. Потом - штатный фотограф в драматическом театре имени Веры Комиссаржевской и Ленинградском театре имени Ленсовета. В 1977-м Аловерт эмигрировала в США.
Корреспондент "РГ" побывала на презентации книги в Доме актера, а затем взяла интервью у автора. Встреча проходила в отеле "Заповедник" на Рубинштейна, 23. В этом доме жил Сергей Довлатов.
Символично как, Нина Николаевна! Ведь не случайно вы остановились именно здесь?
Нина Аловерт: Года три назад мне сказали, что тут висят мои фотографии. Я очень удивилась. И теперь останавливаюсь в этом отеле, приезжаю сюда, как домой. И когда приезжала с семьей Довлатова - Катей, Леной - в Петербург на "День Д", мы жили здесь.
Расскажите, как произошло знакомство с Довлатовым.
Нина Аловерт: В 1979 году в Нью-Йорке. Бурный расцвет русской эмиграции, так называемая "третья волна". Те, кто интересовался искусством, литературой, стремились встретиться, познакомиться, делались поэтические вечера, выставки - сначала дома, пока художники еще не нашли свои галереи. И однажды на квартире прелестной дамы, фотографа Татьяны Ретивов была встреча с редакцией французского журнала "Эхо". Пришли художник Олег Целков и начинающий писатель Эдичка Лимонов, милый молодой человек, тихий, скромный, который читал свой рассказ. И был Довлатов, и читал записки "Соло на ундервуде". А я снимала. Считала, что это мой долг. Думала, что когда-нибудь русская культура воссоединится (пусть не при нашей жизни), и тогда это будет документ. И снимала все вечера. Таким образом сфотографировала почти всех известных эмигрантов. Кроме Солженицына.
"А это еще кто?" - спросил, помню, Довлатов про меня у знакомой, когда закончил читать. Так и подружились. С ним, с его семьей. Сергей пригласил меня в газету "Новый американец", где был главным редактором. Я печаталась в то время в "Новом русском слове".
"Новый американец" - это была наша газета, она отражала нашу психологию, период знакомства с Америкой, вхождения в американскую жизнь. Мы ведь приехали навсегда, не думали, что когда-нибудь сможем вернуться, в отличие от следующих эмигрантов, которые могли вернуться в Россию, если в Америке не прижились.
Мой альбом о Довлатове издан в 2016 году во Владивостоке при поддержке консульства США. Задуман как мост - русские, преуспевшие в Америке и вернувшиеся в Россию своим творчеством.
А вы любите прозу Довлатова?
Нина Аловерт: О, да! Все время перечитываю. Там не только юмор, но и глубокое содержание, как будто легко-легко пишет об очень важных вещах. Нигде не ставит себя выше своих героев. А они - самые простые люди, смешные, "обыватели": и алкоголики, и не известные писатели. Ко всем относится с симпатией. Такое продолжение русской гуманистической литературы. Интерес и уважение к любой личности.
Знаменитые танцовщики, хореографы Михаил Барышников, Владимир Малахов - ваша любовь. Сколько вы снимали их и даже книги написали. А теперь, в ХХI веке, это Эйфман, Цискаридзе?
Нина Аловерт: Моя любовь - Вишнева. И да - Эйфман (я и про него книгу написала), Цискаридзе. Хотя Эйфман и Цискаридзе, скорее, из ХХ века, вместе с Осипенко, Макаровой, Долгушиным, Махалиной, Андрисом Лиепой.
С Барышниковым познакомились еще в Ленинграде?
Нина Аловерт: Как произошло знакомство - уже не помню. Я увидела его в Ленинграде на выпускном спектакле Вагановского хореографического училища. 1967 год. Объявили Па-де-де из "Дон Кихота". Выпускник Барышников и еще девочка. Совсем дети! Странно, но я не знала его. Обычно учеников, на которых нужно обратить внимание, знали.
С первой минуты, как он появился на сцене, стало ясно, что этот мальчик - не просто ученик, а уникальное явление! И я стала снимать. Он жил на соседней улице, и мы часто потом встречались, дружили. Миша остался в Канаде во время гастролей с концертной сборной труппой в 1974 году. Помню, нас тогда в КГБ вызывали. А когда мы готовили выставку театральных фотографов в ленинградском ВТО, мне пришлось убрать все фото "невозвращенца" Барышникова.
В Фейсбуке недавно кто-то опубликовал фото, где вас, молоденькую, приобнял Курт Воннегут (американский писатель ХХ века - "РГ"). Можно узнать историю этого снимка?
Нина Аловерт: Снимок сделан в Нью-Йорке. Несколько сотрудников "Нового американца" ездили к писателю домой. Довлатов брал у него интервью, я фотографировала, а потом кто-то снял меня с Воннегутом.
Сам Николай Акимов ваш портрет нарисовал! Я видела в книге…
Нина Аловерт: Николай Павлович много фотографировал меня, а потом портрет нарисовал - в 1964 году - и сказал: "О, теперь я знаю, как тебя маслом нарисовать". Но не случилось. А этот портрет он мне подарил, я всеми правдами и неправдами его вывезла, он висит у меня дома.
Вы позировали ему? Когда же он занимался живописью, писал портреты друзей, коллег?
Нина Аловерт: Позировала. Портреты, афиши - это часть жизни Акимова. Он обожал рисовать портреты. Когда находил время? В отпуске.
Вы говорите сегодня, почему уехали в США?
Нина Аловерт: Все очень тривиально. Я не хотела больше жить в советской стране, и когда появилась такая возможность - воспользовалась ею. Авантюрная натура. Мне хотелось увидеть разные страны, путешествовать. Я не еврейка. Вышла замуж - фиктивно - за своего друга, и мы уехали. С моей мамой и двумя детьми. Дорога была такой: Вена, Рим, потом Нью-Йорк.
Часто бываете в родном Петербурге?
Нина Аловерт: Довольно часто. Я люблю Мариинский театр, дружу с Олегом Виноградовым, бывшим главным балетмейстером, смотрела спектакли в Петербурге и в Америке, когда труппа гастролировала. А сейчас вот презентация моей книги о драматических театрах.
Когда собираешься в Россию, строишь планы: пойду туда, посмотрю то, прилетаешь - и все меняется, летит в тартарары… Я прилетаю сейчас, чтобы повидать друзей, знаменитых и незнаменитых, для любви не имеет значения. За это время приобрела и новых друзей. Вчера встречалась со своими подружками - одноклассницами, нашей дружбе уже 70 лет, мы учились вместе до восьмого класса, а потом я перешла в другую школу.
Встречалась с Юлей Махалиной (народная артистка России, прима-балерина Мариинского театра - "РГ"), ездила в Пушкин к Андрею Арьеву (писатель, редактор журнала "Звезда" - "РГ"). У Алисы Фрейндлих была в гостях. Многие заняты, многих в городе не было - на гастролях. Посмотрела прекрасный спектакль "Мизантроп" в Театре имени Комиссаржевской по приглашению моего старинного друга Виктора Новикова, худрука театра.
Будет ли следующая книга? О ком?
Нина Аловерт: Хочу собрать альбом своих работ, которые считаю лучшими. Если успею. Если кто-то возьмется издать. Уже на Западе снимала многих выдающихся людей - Аксенова, Войновича, Бродского, Гладилина… Когда я уезжала из Ленинграда, негативы вывезти не могла - это все принадлежало государству. Многое погибло. Сохранились только архивы в театрах Ленсовета, Комедии.
Я люблю театр и люблю актеров. Николай Павлович Акимов говорил про меня: "Ниночка ходит в театр, как в ХIХ веке: на актеров". Игра актера - для меня чудо. Я с актером на сцене из зрительного зала "соприкасаюсь", включаюсь в поток его эмоций. Не ищу красивый ракурс или удобный. Ловлю то, что он в зал посылает. Как зритель. Как я понимаю и чувствую. Стараюсь, чтобы это получилось на фотографии. Искусство актера мимолетно. Сегодня на спектакле он такой, а завтра может быть другим. Запечатлеть то, что я пережила вместе с ним, уловила - вот моя идея. Оставить мимолетности актерского волшебства.
Многих артистов снимала не только на спектаклях, но и на их концертных выступлениях, это тоже большое удовольствие. В студии я имитировала сцену, вешала черный задник - как будто это глубина сцены. Легко снимались Андрис Лиепа (он тут же целый спектакль мне разыгрывал!), Диана Вишнева (быстро входит в свое состояние), Владимир Малахов, Юля Махалина. А уж если актер красив… Красота много значит, особенно в балете.
Интересно снимать портреты, когда видна личность, что-то значительное есть в лице. Так с Довлатовым было, с Игорем Владимировым.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"