Полковник разведки Георгий Санников рассказал об охоте на бандеровцев

Полковник оценивает ситуацию на Украине как крайне тревожную. Нынешние ультрамногое унаследовали у Бандеры с Шухевичем. И прежде всего жестокость, стремление идти до самого конца. Они вражье - настоящее, серьезное, трудно истребимое и очень заразное.

Георгий Захарович, и все-таки почему в последние годы такая жуткая вспышка? Ведь, казалось, что разногласия непримиримы, но с течением лет вошли в более спокойное русло.

Георгий Санников: Векторы изменились. Прошел кажущийся период некого не примирения, а сосуществования. Но спор вечен. Это даже не спор, а битва двух несовместимых лагерей. Сегодня противостояние, и если бы только идеологическое, жестче. Я хорошо знаю Украину. В 1944 году туда приехал и до 1956-го участвовал в ликвидации остатков оуновско-бандеровского подполья. А в 1956-м послали "учиться на шпиона". И как не хотел, даже отказывался. Зачем мне это? О разведке имел представление наисмутнейшее. На Украине-то все родное, знакомое. Там понимал даже то, что пониманию не поддается. Представьте начало 1950-х. На хуторе наша конспиративная хата, где у старика-хозяина четыре сына. Двое погибли в банде в УПА, а двое - под Берлином, кавалеры орденов Славы и Красной Звезды. И этих двух ребят призвали, когда Красная Армия освобождала Украину. Оба, ясно и понятно, тоже были связаны с бандеровцами. Но увидели молодые парни нашу армейскую мощь и честно воевали, чтобы за ошибки расплатиться. Одна большая семья, а какие разные воззрения. Одна мать родила их. Одним молоком вскормила. А сыновья пошли в разные стороны.

Я - свидетель удивительных судеб имевших ко мне отношение людей. Оккупированная Украина. Партизанское подполье, по заданию которого молодой парень работает конюхом в немецкой жандармерии. Потом он - боец Красной Армии, и наказывает молодой жене: "Если родится дочь, назови ее Светланой, а если сын - то Иосифом". Чувствовал, что погибнет. И погиб. А его девочка, которая была рождена Светланой, закончила иняз, стала потом советским нелегалом. Она - "немка", и я принимал участие в ее подготовке. Роскошно работала. И сейчас жива-здорова.

А как вам было после войны сражаться в бандитском окружении? Ведь вы наверняка кого-то пытались вразумить, кого-то вербовали.

Георгий Санников: Без этого нельзя. Не скажу, что была завербована вся Западная Украина, но многие ее жители нам помогали, как те две очень красивые молодые девчонки, мои тогдашние ровесницы. Их отца повесили оуновцы, мать умерла. И пришедшего с войны соседа, который воевал в Красной Армии, тоже повесили. Они за отца, за соседа этого мстили. Но попросили мы их помочь выйти на бандита, назовем его Игорем, и они его нам не отдали.

Непонятно почему?

Георгий Санников: Игорь молодой был, за отца они мстили, а Игорь с ними обеими жил. Приятные, преданные, достаточно по тем временам образованные девчонки. И какая судьба? Мужиков нет. Колхоз не отпускает, и куда ехать без паспорта? Вот так и жили... Денег у нас не брали: ни у кого в округе и близко этих бумажек нет. А покажут, и все понятно. За помощь снабжали их консервами. И девчонки эту ценность закапывали на огороде - глубоко. Но работали с нами честно. Не считая случая с Игорем.

Или был я знаком со вторым секретарем обкома комсомола крупной области на Западной Украине. Юра - убежденный коммунист, а его дядька - в том же краю - чуть не главный бандит. Приехал Юра в свой дальний район к маме, сразу заходит родной дядя с автоматом: "Ты чего, племянник? Еще раз приедешь, лично повешу". И хотя после этого друг мой домой не ездил, через несколько месяцев бандиты его убили. Пролил дядька родную кровь. И так везде, почти в каждой семье на западе Украины.

Трудно примирять непримиримых. В советские времена первый президент Украины Кравчук был секретарем ЦК компартии Украины по идеологии. И во всеуслышание заявлял: "А что тут стыдного? Не надо стыдиться. Я тоже помогал хлопцам из леса. Все помогали". Если бы не помогало бандеровцам местное население, их бы не было. Днем мы - власть, ночью - они.

Георгий Захарович, вы же бились с этими до самого конца. И вроде бы наступил разгром и финал?

Георгий Санников: Но финал - опасный. Все это продолжалось до 1956 года, даже гораздо позже. У нас об этом не очень принято рассказывать. Но последнего бандита, воевавшего с нами, пусть не на Украине, в другой части страны, брали в октябре 1964 года полком МВД с собаками: сопротивлялся, пока гранатку не сунули и не шлепнули. Один опасен. Даже один. Представляете, как это было серьезно на Украине? Только в 1950 году был нами ликвидирован их генерал Чупрынка.

Так звался эсэсовец-бандеровец гауптман Роман Шухевич, каратель из батальона "Нахтигаль"...

Георгий Санников: Что означает в переводе "соловей". Почему немцы их так прозвали? Украина - поющая страна, и весь этот батальон убийц звучно и красиво пел. Такие они все были певуны. А в батальоне для начала - 800 штыков, исключительно из бандеровцев, так называемого революционного толка. Эти оуновцы были уже хорошо готовы, прошли школу Абвера - обучены диверсиям, шпионажу, работе в чужих тылах... Доказали преданность Германии еще на Польше. Отточили свое оружие: переодевались в форму польских солдат, все коммуникации были разорваны диверсантами полностью.

Они зверствовали в первые же дни и часы вторжения Гитлера в СССР. Погромы во Львове начались даже до прихода немцев.

Георгий Санников: Их так называемые походные группы не вступали в бои с частями Красной Армии. Около 5 тысяч человек двигались уже 22 июня 1941 года дорогами, заранее изученными. Впереди маленькими группами по 5 - 10 человек с радистом, мотоциклистом. Еще дальше - вермахт, а впритык такая группа. Перервали все линии связи. Часть их бойцов в форме красноармейцев и пограничников. Заходили вместе с немцами в районный центр, в село или хутор, тут же создавали сети ОУН, уничтожали тех, кто, по их мнению или наводке местных, симпатизирует советской власти. Неожиданно, практически без боев немцы вошли во Львов. И там, собрав местных националистов, оуновцы провозгласили создание Украинской соборной независимой державы. Немцы еще не понимали, о чем идет речь.

Когда шли дальше по Западной Украине - проблем не было. Там все свое, еще до войны созданное. И нечисть эта сразу поднялась.

Но до войны столько националистов из этих областей было выслано, посажено, расстреляно.

Георгий Санников: Борьба идеологий - всех не пересажать. Невозможно. Эта же борьба - и после войны. Надо убеждать. Обращать в свою веру. Нейтрализовать руководителей. Мы с вами говорили о генерале Чупрынке-Шухевиче. Выйти на него помогли нам местные. Я работал с человеком по кличке Борис, который несколько лет состоял в охране Чупрынки. Трое детей, ждут четвертого, и жена не без нашей помощи уговорила Бориса прийти с повинной. Пришел, кого-то сдал. И потом все делал для нас, как положено. Искупил свою вину полностью.

Но до этого тоже убивал?

Георгий Санников: Конечно. У них служба безопасности - вся в крови. Но мы прощали им ту кровь. Ведь часто они потом проливали и свою, работая на нас. Тут очень помогало умение убеждать. Мы вытаскивали их из подполья, из тайных лесных схронов, в которых они в страшной вони, грязи, в холоде сидели и выживали всю зиму. Некоторых привозили в большие города. И когда эти теряющие человеческий облик люди, да все-таки люди, видели настоящую Украину, всю в заводах, фабриках, колхозах, когда выводили их на Крещатик, в сознании некоторых происходила ломка. Поступали по-разному. Разыгрывались комбинации, когда вводили в банды своего человека, обычно местного жителя.

Позвольте не слишком аппетитный вопрос: а как оуновцы выдерживали иногда по несколько зимних месяцев в ужасном, не беру прочего, запахе?

Георгий Санников: Знаете, если человек не умирает в первые полчаса своего пребывания в этом аду, то привыкает. Такие у нашего организма загадки и особенности.

Вы рассказывали, как обращали в свою веру рядовых оуновцев. А как боролись с главарями?

Георгий Санников: Чупрынка, он же Шухевич, был героизирован всей этой бандитской сворой. Да, мы искали его несколько лет. А он отдыхал с любовницей на Черном море. Мы использовали всю свою агентуру, а он, как утверждают, разгуливал по Львову в форме полковника Советской армии под руку с очередной пассией.

Неужели люди не могли его опознать? Боялись?

Георгий Санников: Возможно. Кто его знает? А наша работа дала результат. Вышли на него, окружили дом подо Львовом, где прятался. Предложили сдаться, и Шухевич понял, что в тайнике между дверьми не отсидеться. Пытался прорваться, бросил две гранатки, убил нашего старшего офицера, но нашла его пуля.

А правда, что ту пулю выпустил легендарный генерал Павел Судоплатов?

Георгий Санников: Не нужны Судоплатову чужие заслуги. Выстрелил наш сержант. С Шухевичем было покончено.

И тогда вашей основной целью стал Лемиш, он же Кук. А что здесь имя, а что псевдоним?

Георгий Санников: Фамилия Кук - западноукраинская, а Лемиш - псевдоним. Мы с 1939 года, еще с Польши, знали: есть такой человек. А разрабатывать его начали по-настоящему в 1944-м. Тогда был он особо выделен Бандерой. Когда Лемиш взял на себя командование, оставалось у него восемь групп - 300 хорошо организованных бандитов. И несколько сот разобщенных. Считай тысячу. Это много: закат оуновцев был полный, но по-прежнему кровавый. А в мае 1954-го, считай, год покомандовал, захватили Лемиша. После войны мы делали все, чтобы не дать ему уйти героем, погибнуть на глазах у всех в бою. Убить его было можно и раньше. Кука нужно было брать только живым. Что и было сделано. После захвата Лемиша мы еще долгие месяцы имитировали его поиск. Это была наша комбинация. А он уже сидел у нас в тюрьме вместе с женой. Я в течение нескольких месяцев по решению руководства занимался в камере его перевоспитанием, переубеждал. После упорнейшей работы был Кук нами привлечен, завербован. Умер он сравнительно недавно - в 2007-м в Киеве.

Но как было работать с врагом?

Георгий Санников: Врагом. Но работать все равно надо. Что мы и делали. И он обратился все-таки к западным украинцам, к своим единомышленникам, к Западу - предлагал не вести вооруженную борьбу дальше.

А его свои потом не могли хлопнуть за это?

Георгий Санников: Нет. Он остался все равно на своих позициях, и все они это понимали.

Георгий Захарович, относительно идеологии - понятно. А как вообще в ту послевоенную пору действовала ваша оперативная служба? Ведь технических средств, как понимаю, не было.

Георгий Санников: Сейчас такая техника, что, если ты попал в разработку, укрыться невозможно. Все, тебе хана, ты никуда не денешься. А тогда можно было. Раньше, например, воду пустил и не слышно. Сейчас заглушающий воду звук научились каким-то образом снимать. Но при любой технике даже микрофон в подушке не сечет того, что шепчешь, когда закрываешься одеялом. Помните предателя Пеньковского? Он когда со связниками разговаривал, всегда включал воду. И взять его было трудно: профессионал, тема одной из его работ знаете какая? Отрыв от наружки.

А если вернуться к Бандере? Его же в 1959 году ликвидировали?

Георгий Санников: Наш боевик Богдан Сташинский его ликвидировал. Но чекисты Украины были против. Бандера уже ушел на второй план. О нем забыли его же головорезы. А тут - смерть, и сегодня пытаются обратить его в мученика, героя.

Зимой 1953-го Георгий Санников все-таки обезвредил банду так называемого Игоря.

Ужин в Берлине

Работая в Германии, дипломат Санников поддерживал великолепные отношения с ведущими политиками ФРГ. Даже ели чуть ли не из одной тарелки.