Открыл программу "Зимний путь" Кристиана Шпука, уже признанный ключевым событием текущего сезона. Dance open смог заполучить его всего через полгода после мировой премьеры в Цюрихском балете, и старались не зря: стильный спектакль "для умных", сценографически решенный в ста оттенках серого, тонко совпал с петербургским гением места - в стилистике, благородной строгости, привычке думать о вечном и следовать идеям: поток бессюжетных новелл об отношениях людей друг с другом и с миром прозвучал по-настоящему пронзительно.
Для контраста в афишу взяли радикально иную "Алису" Балета Дортмунда - пеструю, шумную, настоящий театральный балаган. К "Алисе" искусство танца давно неравнодушно, но мастер гламурных историй Мауро Бигонзатти рискнул рассказать свою собственную с броским видео, разделением заглавной партии меж двумя балеринами и прихотливой чередой эпизодов, готовых вот-вот рассыпаться. Из этой сказки давно вычитали кибернетику и психоанализ, а Бигонзатти решил добавить страсти и разогнать культурное пространство, выставив на сцену наравне с танцовщиками ансамбль музыкантов с Юга Италии. Нечесанные тетки с лужеными голосами легко вписались в абсурд, став его рамкой, опорой, мотором и взяв на себя функции ведьм-норн, по-южному пахнущих чесноком. Странно это не более чем игра в крикет шейками фламинго, и петербургская публика неожиданно отозвалась на спектакль не головой, но сердцем - то есть бешеной овацией. В конце концов, кому-то надо было встряхнуть канонический снобизм "Алисы".
"Щелкунчик" Пермского балета вызвал ностальгическое умиление отсылкой к Санкт-Петербургу времен своего появления на свет ("РГ" писала о нем подробно). А особое внимание привлекла "Коппелия" Венской Штаатсопер: в Петербурге трепетно следят за реставрациями и любопытны к полнометражному балету из Вены, прежде поставлявшей только одноактовки. Давний друг фестиваля, худрук Венского балета Мануэль Легри побаловал свежайшей премьерой - в Вене ее показали всего за три месяца до Dance open. Спектакль получился многонаселенный, подробный - как всегда у хореографа Пьера Лакотта - лукавый, в трех действах никакой чертовщины Гофмана, сплошь старобалетная благость.
И хотя Вена не блистает вышколенным кордебалетом, общая культура постановки с ее обдуманными вензелями располагает к трехактному уюту. И опять контраст - совсем другой вкус у программы Нидерландской Introdans. Работы старых голландских мастеров, патриарха Ханса ван Манена (стильные "Польские песни") и Нильса Кристе ("Пение" на музыку Арво Пярта) дополнил испанец Каэтано Сото, чья российская премьера Conrazoncorazon на музыку десятка авторов от Мишеля Леграна до Лос Панчос лихо и нежно рассмотрела современные светские ритуалы - и бальные танцы, и жокейские антре. Не перестаешь удивляться умению Нидерландов десятилетиями оставаться страной, культивирующей танец не хуже тюльпанов, и радоваться возможности увидеть их с доставкой на дом.
К совершеннолетию Dance open стал взвешеннее относиться к финальному гала. Сократил па де де с цирковыми трюками, милыми сердцу, увы, даже петербургской публики. Склеил программу юмором. Придал вес премьерой "Токкаты" шефа Варшавского балета Кшиштофа Пастора, сделанной специально для Санкт-Петербурга. Словом, стал действительно старше - и этому факту можно только порадоваться.