Каков предварительный прогноз красной путины для Сахалина и Курил?
Максим Козлов: Мы не ожидаем больших подходов. Могут отличиться только Курильские острова, там прогнозируется добыча 31 тысячи тонн горбуши и 23 тысяч тонн кеты. По Сахалину, к сожалению, прогнозы весьма сдержанные. На восточном побережье острова ожидается вылов порядка 6,7 тысячи тонн горбуши и 11,3 тысячи тонн кеты, хотя раньше первый показатель традиционно был выше второго.
Можно сделать вывод, что 56 лососевых заводов, которые в большей степени специализируются на разведении кеты, работают стабильно. И, несмотря на снижающиеся подходы тихоокеанских лососей, эта рыба показывает постоянный процент возврата, в то время как подходы горбуши снижаются.
Сейчас ученые ведут речь о том, чтобы ограничить промысел в юго-восточной части Сахалина, в частности, закрыть заливы Анива и Терпения. Пока идут дебаты по этому поводу. На северо-востоке и северо-западе острова таких ограничений не планируется. Предлагают также уменьшение длины центрального крыла ставного невода (сетного полотна, тянущегося от берега к ловушке или от ловушки к ловушке). Эту тему мы обсуждали ранее, но минсельхоз России может не успеть издать соответствующий приказ, и по этому поводу будут какие-то договоренности или решения региональной комиссии по регулированию добычи анадромных видов рыб.
В чем, по-вашему, причина снижения подходов горбуши на юге Сахалина?
Максим Козлов: Кто-то считает, что все дело в неправильном регулировании промысла. Но многие понимают, что рыба от нас уходит, потому что налицо изменение гидрологии, потепление. Это некомфортная среда для горбуши. Мы уже обращали внимание на то, что в неводы нередко заходят тропические рыбы, которые традиционно водятся в более южных широтах. А сейчас им и здесь комфортно. В частности, ежегодно попадаются белые акулы. В таких условиях горбуше очень сложно приходить на нерест. В отличие от кеты, которая в любом случае возвращается в свою родную реку, горбуша, имеющая более низкий хоминг (способность возвращаться в родную реку для нереста), выбирает холодные водоемы и уходит на север. Мы видим, что в прошлом году Камчатка поставила рекорд, выловив 500 тысяч тонн лосося. Не будем говорить, есть там доля сахалинской рыбы или нет. Наука спорит по этому поводу.
Но мы отчетливо видим: где благоприятные гидрологические условия, где рыбе комфортнее, туда она и идет.
В последнее время много говорилось о так называемых проходных днях, которые установлены для заполнения нерестилищ. Почему они стали проблемой для рыбаков?
Максим Козлов: Промысловики понимают необходимость пропускных периодов, когда неводы приводят в нерабочее состояние. Проблема в том, что ученые пытаются установить календарный график таких дней. А мы понимаем, что рыба к нам приходит не по графику, а в зависимости от причин, которые зачастую понятны только ей. В прошлом году и на Сахалине, и на Камчатке случалось так, что в период пропуска были благоприятные условия для промысла, однако мы не могли ловить. А когда эти дни заканчивались, подходили циклоны, поднималось волнение, и рыбаки не могли выйти в море уже по погодным условиям.
Кроме того, выход в море и приведение ставных неводов в нерабочее состояние достаточно трудоемкий процесс. А когда рыба не заходит в реки независимо от того, в рабочем или нерабочем состоянии невод, все эти манипуляции радуют, наверное, только контролирующие органы. Потому что не исполнить нельзя - будешь нарушителем, а исполнять бессмысленно. К тому же при плохой погоде проделывать все это приходится с риском для жизни.
Хочется верить, что ученые ошибаются, и рыбы придет больше, чем прогнозируется. Такое бывает?
Максим Козлов: Иногда бывает. Поэтому правильно выстроить тактику своей экономической деятельности довольно сложно. Сколько людей привлечь, сколько ставить неводов и окупятся ли они - все эти риски ложатся на промысловые компании. Если рыба пришла, экономика положительная, в обратном случае рыбак несет серьезные потери. Провальные путины последних лет на юге острова, по сути, поставили наши предприятия на грань выживания. Очень тяжело вести этот бизнес, если из года в год рыба не приходит. Не зря говорят, что рыбалка - это большая рулетка. Может повезти, может не повезти.
Есть ли у рыбаков свои методы прогнозирования?
Максим Козлов: Прогноз науки - основополагающий, но сами рыбаки тоже имеют определенное мнение. Если вы спросите любого из них, то услышите, что он уже десятки лет у воды, перебрал все эти неводы и знает, сколько рыбы придет. Промысловики ориентируются в своих ожиданиях и по скату молоди в море, и по ветрам, и по температуре воды, и по анализу предыдущих лет.
Больше всего и специалисты, и рыбаки преуспели с прогнозом по Курильским островам. Особенно хорошо те и другие понимают природу кеты. Из года в год ее подходы определяют с точностью до тысячи тонн.
Но горбуша - сложно прогнозируемый объект. С кетой таких провалов и скачков не происходит. Поэтому пользователи начинают сегодня переключаться на искусственное воспроизводство этой рыбы. Кета - более стабильный вид. Занимаясь ее промыслом, можно достаточно отчетливо понимать, как строить бизнес.
Справка "РГ"
По данным Тихоокеанского филиала ФГБНУ "ВНИРО", основу всех запасов кеты в ДФО дают заводские возвраты восточно-сахалинской и южно-курильской рыбы этого вида, а также популяции восточно- и западно-камчатских, амурских, североохотоморских комплексов. Второстепенный вклад в уловы обеспечивают возвраты западно-сахалинской и анадырской кеты. Общий улов кеты в 2019 году ожидается на уровне 116,6 тысячи тонн.