Садилова сняла фильм по стандартам советского кино. Примите это за комплимент: я имею в виду не идеологию - там другие, уже непривычно высокие стандарты профессионализма. Требований к сценарной основе, к работе с актерами, с натурой, с оператором, к логичности психологического развития и внятности монтажа. И, наконец, глубокий интерес к тому, как люди живут. Картина снята в реальном Трубчевске на Брянщине, а также в деревушке под Брянском, и рядом с профессиональными актерами снимались реальные жители тех мест. Что для актеров всегда большое испытание на правду экранного поведения. Они его выдержали.
Обдуманно или нет, Садилова держит в подсознании высокие примеры: картина стоит в ряду таких лент, как "Дело было в Пенькове", "Осенний марафон", "Калина красная". Не цитирует их, не подражает, но входит в ту же реку, понимая, что хоть воды много утекло, а истоки те же, и они обильны. При этом фильм не кажется старомодным - его стиль классичен и потому вечен. Да и время в Трубчевске течет иначе: даром что машины современные, но кажется, что мы в тех самых 70-х годах советского века.
Как в "Осеннем марафоне", герой фильма разрывается между женой и любовницей, не находя в себе сил после уютного домашнего обеда отказаться от десерта на стороне. Это такой вялотекущий роман, затянувшееся сидение меж двух стульев - некомфортное и немного стыдное, что его реально мучает. Тем более что в маленьком городе шила в мешке не утаишь. У него есть жена, у любовницы есть муж, и нет у героя мужества ни старую жизнь порушить, ни от новой отказаться - принять решение. В России этот недуг называют бесхарактерностью.
Нового Бузыкина играет Егор Баринов. Он теперь водитель-дальнобойщик, вечно в пути, вечно в ощущении бездомности, непрочности такого кочевого состояния. Я уже отмечал, что и в фильме "Керосин" Юсупа Разыкова, прошедшем в конкурсе "Кинотавра", показан столь же кочевой цыганский круг тех же дальнобойщиков - как одна из примет жизнь-времянки, которую надо просто переждать - перетерпеть. Случайность или метафора времени? В искусстве иногда интуитивное оказывается прозорливей и мудрей рационального.
В роли новой разлучницы Анны - Кристина Шнайдер, фактурой напоминающая молодую Гундареву. Она неуловимо напомнит и Лидию Федосееву-Шукшину, особенно в сцене, где бросившая семью Анна с любовником приезжают в ближнюю деревню снять для своей любви избушку. Хозяйку изображает реальная жительница этой реально существующей деревни, и игровое кино словно бы сменяется документальным: старая женщина рассказывает, как в войну в этой самой избе прятался партизан. Рассказ настоящий, актеры импровизируют, как это было в эпизоде встречи Егора Прокудина с матерью в "Калине красной". Прием такой и повторить не грех: и люди, и судьбы другие, а приметы национального характера - те же. С экрана пахнуло жизнью столь натуральной, что жадно впитываешь ее приметы до мельчайших деталей - ее воздух. Какие там домики, в этом Трубчевске, какие кафешки, завалинки, и как старается самодеятельный оркестр, и как люди обедают, заседают, любопытствуют по-соседски, празднуют Новый год. Пахнуло домашним теплом, парным молоком, луговыми просторами и речными туманами - и эта человеческая интонация картины оказалась тем витамином, какого ощутимо не хватало нашему современному кино. А когда в финале мы окажемся в гуще праздника Победы, снятого практически документально, невольно вспомнятся знаменитые кадры Первомая в "Заставе Ильича" Марлена Хуциева, но вспомнятся уже с грустным ощущением чего-то жизненно важного, что отлетело навсегда.
Лариса Садилова сделала фильм, для характеристики которого подходит слово "теплый". Не мозговой, не компьютерный, не вымученно придуманный - из земли выросший, живой. Продиктованный и одушевленный любовью к этой земле и ее людям - простодушным и природно мудрым, несовершенным, но кто бросит камень? У фильма нет публицистической задачи, он никого не разоблачает и выводов не навязывает - занят делом, о котором наше кино в амбициозной суете стало забывать: рассказывает человеческую историю. Рассказчик Садилова умелый: свободно обращается с быстротекущим временем, спрессовывает месяцы и растягивает мгновение, где нужно - линейный рассказ, где нужно - пунктир, мы видим характеры и отношения в развитии. Такие негромкие, но разрушительные человеческие драмы бушуют и в Трубчевске, и в Москве, и в Париже. Получился абсолютно российский и при этом совершенно европейский фильм, понятный и волнующий зрителей в любой точке мира.