Сергей Рябков: Задачей прошедших переговоров было проведение совместного углубленного анализа ситуации и вариантов дальнейших действий. Не предполагалось, что мы сформулируем какие-то готовые договоренности двустороннего свойства или даже решения общих для тех стран, кто остались в СВПД проблем.
Но это не означает, что мы просто сопоставили подходы или "сверили часы". Сейчас не тот момент, ситуация вокруг Ирана крайне накаленная, во многих отношениях тревожная. Нас очень беспокоят все более явные попытки некоторых государств сыграть на дальнейшее обострение, вплоть до открытой вооруженной конфронтации с Ираном. Мы осуждаем шаги США по наращиванию своего военного присутствия в регионе Персидского залива и призываем Вашингтон к сдержанности. Об этом много говорилось в ходе недавнего пребывания госсекретаря США Майкла Помпео в Сочи.
Что касается конкретики моментов вокруг СВПД, то здесь тоже происходит нарастание кризисных явлений. Первопричиной этого является неспособность или даже нежелание некоторых стран, которые формально из соглашения не вышли и заявили о своей приверженности ему, сделать хоть что-то практическое в интересах спасения договоренности. Прошел год после того, как США в нарушении положений и самого СВПД и резолюции 2231 и 25-ой статьи Устава ООН вышли из этой сделки.
Но за этот год Иран не получил никаких возможностей для того, чтобы компенсировать понесенный в результате ущерб. Наоборот санкционный прессинг и попытки политического и военного давления продолжились, они идут по нарастающей. Вся эта комплексная ситуация, а также конкретные направления работы, которую мы ведем совместно с иранскими партнерами и другими участниками СВПД составляли предмет наших обсуждений в Тегеране. При этом мы договорились, что следующий раунд такого рода контактов состоится уже в ближайшем будущем.
В начале июля приближается дата, когда истекает объявленный руководством Ирана 60-дневный срок, в течение которого только первая часть добровольно принятых Ираном на себя обязательств по СВПД приостановлена. Видимо, в отсутствии решения имеющихся проблем последует реализация так называемой второй части. Надо сказать, что в российской позиции присутствует элемент предостережения иранцев от опрометчивых шагов. Нельзя давать поводов противникам и оппонентам спекулировать на вполне понятном неприятии Ираном нынешней ситуации и демонстрации этого неприятия через те или иные далеко идущие меры. Чем больше Иран будет ужесточать подход, тем меньше шансов, что нам удастся сохранить СВПД в целом. Но я подчеркиваю, что первопричиной нынешних кризисных явлений вокруг Ирана считали и считаем нелегитимные действия США и пассивность европейских участников СВПД.
Как вы оцениваете перспективы предложенного Тегерану европейцами механизма INSTEX, предусматривающий обслуживание торговых расчетов между Ираном и Евросоюзом?
Сергей Рябков: Мы слышим не во всем совпадающие сигналы в отношении INSTEX, когда контактируем с европейскими коллегами. С одной стороны звучит приверженность идее как таковой и готовность обеспечить практический запуск этого механизма. С другой стороны по срокам, когда это может произойти, совершенно нет никакой ясности. А время уходит, его остается все меньше для того, чтобы показать иранцам и другим странам волю и способность действовать на упреждение дальнейшего ухудшения общей обстановки, на перехват новых негативных явлений.
Пока нет четкого представления, будут ли готовы участники INSTEX открыть этот механизм для третьих стран. Россия в этом заинтересована, в этом заинтересованы другие государства, не входящие в ЕС. Не менее важно, будут ли механизмы INSTEX и его иранский аналог использоваться не только для обслуживания торговых сделок с товарными группами, которые и так выведены из-под американского санкционного прессинга - это продовольственные товары и медикаменты. Важно предусмотреть, и мы об этом говорим постоянно, как публично, так и за закрытыми дверями, встречаясь с европейцами, возможность задействования INSTEX для обслуживания сделок с иранской нефтью и нефтепродуктами.
Как вы можете прокомментировать заявления Тегерана о том, что после истечения объявленного 60-дневого срока иранская сторона намерена приступить к возобновлению обогащения урана до уровня выше 3,67% и самостоятельно начать модернизацию тяжеловодного реактора в Араке?
Сергей Рябков: Мы отнеслись к этим решениям с пониманием. В СВПД, его пунктах 26 и 36 действительно содержаться положения, фиксирующие добровольный характер принятых на себя Ираном ряда обязательств. Учитывая, что оставшиеся внутри СВПД участники договоренности не смогли обеспечить возвращения внутреннего баланса в сделку, после выхода из нее США, иранцы прибегли к обратной логике - "меньшее за меньшее", как это формулировалось еще на этапе переговоров. По нашему мнению, все, что сейчас предпринимается Ираном лежит в плоскости договоренности, вписывается в ее требования.
Что будет происходить дальше - вопрос открытый и в ходе прошедших консультаций мы вполне ясно и отчетливо донесли до иранской стороны нашу обеспокоенность дальнейшим усилением линии Ирана на выход из СВПД. Это может открыть дорогу к коллапсу СВПД и возникновению хаотичной ситуации, где риски вооруженной конфронтации еще больше повысятся. Мы также предостерегли иранскую сторону от выхода из Договора о нераспространении ядерного оружия, что было бы качественно новым шагом в направлении дестабилизации. Это было бы подрывом основ международной системы ядерного нераспространения.
Как вы оцениваете перспективы возобновления диалога Ирана с США в нынешних условиях?
Сергей Рябков: Мы всегда за диалог, никогда не скрывали, что мы поддерживаем любые усилия в интересах нахождения решения той или иной международной проблемы за столом переговоров, а не за прицелом или пультом управления ракетными пусками. Поэтому в данном случае мы тоже приветствовали бы такие контакты, но рамки и фундамент для подобных контактов, на мой взгляд, на данный момент, мягко говоря, под сомнением, если не сказать, отсутствуют. Мы видим жесточайший прессинг со стороны США в отношении Ирана, попытки шантажировать это государство.
При этом никакой позитивной повестки дня, никакой альтернативы США не предлагают. Они только заявляют, в том числе на высшем уровне, что открыты к такому диалогу, но это не основа для реальных переговоров. Переговоры предполагают взаимный учет интересов и шаги навстречу друг другу, никакие переговоры не могут состояться в условиях отсутствия запаса гибкости с той и другой стороны. Если под этими переговорами США подразумевают подготовку к подписанию "акта о безоговорочной капитуляции" Ирана, то тогда у них ничего не получится. Если же Вашингтон намерен вести переговоры серьезно, ему давно пора сформулировать, что он готов предложить Тегерану взамен на возобновление им готовности обсуждать параметры ядерной сделки.
Ваш прогноз относительно ситуации, складывающейся в Персидском заливе на фоне усиления там военного присутствия США, как можно избежать эскалации напряженности между Тегераном и Вашингтоном?
Сергей Рябков: Лидерам государств региона необходимо собрать политическую волю в кулак и сформулировать для себя вывод, который для Москвы очевиден - только на путях построения системы коллективной безопасности, если употребить такой обобщающей термин. То есть системы, которая бы предусматривала меры взаимного доверия, транспарентности, обмена информации, каналы связи. Тогда можно предотвратить дальнейшую эскалацию и сползание к новым рискам обострения ситуации.
Пока, к сожалению, в политике некоторых стран, в том числе государств региона и внерегиональных игроков наблюдается противоположное, а именно действия с позиции силы, попытки "додавить" оппонента, игнорируя конструктивные, на наш взгляд, предложения, с которыми в последнее время выступил Иран. Речь идет о подготовке и заключении пакта о ненападении в регионе Персидского залива и разработке мер по нормализации отношений на двусторонней основе между некоторыми государствами.
Россия со своей стороны неоднократно предлагала подобного рода решения, они остаются на столе. В Москве надеются, что предстоящая вскоре в Саудовской Аравии серия мероприятий на высшем уровне по линии региональных организаций ознаменуется все-таки направлением международному сообществу сигналом в пользу политических решений имеющихся проблем, а не в поддержку линии нагнетания напряженности, которую проводит США и некоторые их союзники в Персидском заливе.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"