Фильм, естественно, в какой-то мере автобиографичен. Пожилого режиссера, естественно, играет Антонио Бандерас. Он сидит дома целыми днями, потому что у него все болит. Таблетки уже не помогают, воля к продолжению существования постепенно теряется. Он давно ничего не снимает, только пишет в стол иногда. О былом и думах.
Однажды его старую, тридцатилетней давности ленту решают отреставрировать и по такому случаю устроить специальный показ, пригласив туда создателей. То есть его и исполнителя главной роли, с которым он тогда как разругался, так больше и не общался. Здесь начинается для героя Бандераса путь к этому самому переосмыслению и закрытию покрытых толстым слоем пыли гештальтов.
Перво-наперво он мирится с тем актером. Посредством совместного употребления наркотиков. Это наиболее легкая, где-то даже забавная часть фильма. Немного напоминающая "Страх и отвращение в Лас-Вегасе". Помимо сцен употребления, кстати, далее присутствуют и сцены гомосексуального характера. Видимо, что позволено Альмодовару, то не позволено Элтону Джону. Оно и понятно: у Альмодовара употребление происходит не от хорошей жизни, да и гомосексуализм какой-то грустный, без попсового лоска. То есть Альмодовар констатирует, что быть гомосексуалистом-наркоманом - вообще-то доля незавидная. Вполне себе антипропаганда.
А гомосексуалист-наркоман - это второй, собственно, гештальт, печальная история любви из бурной молодости. Разобравшись с ним, герой Бандераса углубляется еще дальше - в босоногое детство, где его мать играет, естественно, Пенелопа Крус. Первое осознание своих творческих способностей и своей ориентации, скудный бедняцкий быт, знойные деньки за чтением книг, нежная любовь самого близкого человека. Тут-то и коренится причина навалившейся к старости тоски.
В общем, "Боль и слава" - картина во многих отношениях стариковская. Заряженная на послеобеденный сон, заботу о здоровье и активное долголетие. Что-то в ней, само собой, есть от "Восьми с половиной". В каждом уважающем себя мастере рано или поздно просыпается желание снять свои "Восемь с половиной". Вот и Педро Альмодовара оно настигло. Имеет право. Тем не менее то, что это фильм - именно Альмодовара, становится кристально ясно не только по Бандерасу и Крус. Он весь такой типично альмодоварский.
Вероятно, кому-то "Боль и слава" покажутся жуткой нудятиной. И это, вероятно, нормально. Так все и задумывалось - есть основания полагать. Пересмотрите лет через тридцать. Тогда он, предположительно, должен раскрыться совершенно по-иному, засверкать новыми гранями, развернуться неожиданными сторонами. Если, конечно, вспомните.
3