Все билеты уже на первый тур прослушиваний пианистов проданы. Кстати, еще два конкурса назад на I тур пускали бесплатно всех желающих, и на утренние прослушивания собиралось примерно две трети партера. Это когда пианистов играло от 80-ти до 120-и. И были среди них такие, что публике впору было приплачивать за терпение.
С тех пор, как конкурс попал в ведение Валерия Гергиева, маэстро неустанно пытается его реформировать. На прошлом, 15-м, прошел жесткий отбор: сначала по видеозаписям, потом в качестве эксперимента отборочные прослушивания вживую; второй тур поделили на две части (ввели еще выступление с камерным оркестром). Подумать только: участникам, дошедшим до финала, впервые за всю историю конкурса фактически пришлось выдержать по пять весьма нервных выступлений.
Прошло четыре года. Неизвестно, сколько поступило заявок от пианистов, но отобрано по видеозаписям было 25 человек.
Первый тур расписали так: в три дня по восемь пианистов. Оказалось, что теперь конкурс фактически немилосерден к жюри: с часу до пяти и с семи вечера до одиннадцати. Что-то беспрецедентное. Мой коллега, итальянский критик Алессандро даже спросил: "А когда русские едят?"
Открыл состязания 25-летний китаец Се Мин. И можно было бы долго воспевать мужество музыканта, принимающего на себя первый удар - жадные глаза зала, напряжение в ожидании того, как пройдут первые минуты конкурса. Зал еще не устал (как к 11-и вечера), и жюри тоже во всеоружии.
Но XVI конкурсу повезло: Се Мин оказался обаятельнейшим артистом. Начал он с Бетховена - с Сонаты № 18 ми-бемоль мажор, - и зал растаял от этого непритязательного Бетховена. Какие там были гаммы - китайские пианисты тут большие доки: у них же не гаммы, а какие-то мягкие глиссандо. А темпы, которые они берут, не позволяют тебе (да и исполнителю) угнаться за мыслью, которую когда-то вложил в свой опус композитор. Правда, в таких случаях обычно плохо удается вторая, медленная часть - ее быстро и обаятельно не промахнешь… А в третьей снова берется такой темп, что вся ритмичная фактура левой руки превращается в сплошную диковинную трель! Се Мин заканчивает выступление "Кампанеллой" Листа - и поражаешься, какой же он трудяга: по звуку, нежному и тонкому, - это все какой-то цирк колибри.
Все три китайских пианиста умудрились выступить в первый же день.
20-летний Ань Тяньсю играл Баха в своем, довольно романтическом стиле. Но уже на Этюде Шопена (№10, соч. 10) открывается его главный "художественный" прием: приливы и отливы, и через несколько минут это начинает утомлять.
В этот раз не обязательны для исполнения пьесы из "Времен года", предлагаются другие миниатюры Чайковского. Иногда совершенно не известные: и в этом тоже большое просветительское значение конкурса. Так, Ань Тяньсю сыграл Скерцо-фантазию (соч. 72, №10), и неплохо. К несчастью, ему затем не слишком удалась Аппассионата Бетховена - и впечатление смазалось.
Наиболее интересным из троих показался Ву Ючун (23 года). В его Бахе наконец повеяло музыкой, а в той же 18-й Сонате Бетховена выявились живые контрасты. Кстати, "китайские гаммы" оказались очень к месту в фа-минорном Концертном этюде Листа - они как ветерок носились у него будто бы над клавиатурой.
Очень заинтриговал Константин Емельянов (25 лет, Россия). Когда он сел за рояль, шел уже пятый час конкурса! Но, пожалуй, первый раз мы услышали идеально сделанную программу великолепного музыканта совершенно своеобразного стиля. Пожалуй, таких узнают на слух. К тому же у него труднейший Бах (II том ХТК, до-диез минор) с быстрой заковыристой фугой. И он пока единственный предпочел Гайдна Бетховену (вторая часть была очень хороша). И снова звучал неизвестный Чайковский. "Характерный танец" (из соч. 72) явно не шедевр - но с каким смаком Емельянов его играл, подтверждая золотое правило: исполнять что-нибудь незаигранное очень, очень выигрышно. Блестяще - мельчайшим жемчугом, но все же не стандартного китайского свойства - он прошивает Второй Этюд Шопена (соч. 10). И заметно медленнее Се Мина начинает "Кампанеллу", сохранив бесценное драматическое начало и справедливо придав всем дивным красотам звенящего колокольчика вторичную функцию. В результате создал впечатляющий образ хрупкой беззащитности перед неминуемой гибелью.
Дмитрий Шишкин (27 лет), кажется, гораздо сильнее выступает в сольных концертах, чем на конкурсе. Это великолепный опытный, признанный солист, можно сказать, из тяжелой артиллерии российской команды. У него наконец прозвучал безукоризненный Рахманинов (Этюд-картина ре минор, соч. 39). И снова классно исполняется "Кампанелла".
Так уж иногда сходятся звезды: за день их было четыре, а Аппассионаты три, и лучшая - уже поздно вечером - у Арсения Муна. Ему всего 20 лет, а играет на все тридцать. Его "Аппассионате" публика долго хлопает, сравнивая ее с предыдущими интерпретациями. В сравнении - тоже большая образовательная сила конкурса. Мун оказался самым волевым и цельным пианистом первого дня. У него впечатляюще прозвучала и "Думка" Чайковского - раньше она всегда была обязательна на конкурсе, а теперь ее вообще редко где-либо услышишь.
Закончил первый день Артем Ясинский, представляющий Украину. Ему уже 30, послужной список солиден, он уверен в себе, но Аппассионату играл довольно грубо (хотя удостоился аплодисментов и даже криков "браво!"), однако и Первый этюд Шопена 10 опуса был не во всем аккуратный (это после трех китайцев-то). Конечно, его коронный номер - это ля-минорный Этюд Листа по Паганини, местами уже манерный, но бурные аплодисменты не позволили мне до конца утвердиться в собственном мнении.
Кстати
Два десятка лет назад аплодисменты на конкурсе им. Чайковского были запрещены, и об этом даже объявлялось перед прослушиванием, как сейчас объявляют о мобильниках. Участникам также не разрешалось выходить на сцену для поклонов. И это еще одно изменение на конкурсе.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"