Доброй воли может не быть
В сложной финансовой ситуации сейчас находится сразу несколько производственных предприятий. Среди них есть уникальные. Например, Златоустовский часовой завод, ведущий свою историю с 1941 года, с ноября 2017-го находится в процедуре банкротства.
- Часовая промышленность России начала заваливаться еще в 1980-е - ее просто бросили: не стало отраслевого министерства, НИИ "Часпром", практически не осталось заводов. Если закроются оставшиеся, а они все хромают, потому что тяжело бороться с Китаем, то у нас даже школы не будет - некому передать наши уникальные знания, - рассказывает генеральный директор предприятия Виктор Фиронов.
По его словам, в 2017 году, не получив необходимого количества заказов, предприятие вошло в процедуру банкротства. Сейчас ситуация стабилизировалась, завод работает, осуществляет текущие платежи, постепенно рассчитывается с долгами. Но для полного выхода из кризиса нужно время.
- Благо у нас лояльные кредиторы и есть возможность обсуждать заключение мирового соглашения, - подчеркивает руководитель.
Юристы поясняют: существует нестыковка налогового законодательства и закона о банкротстве - Налоговый кодекс позволяет давать отсрочку на год, а с разрешения правительства РФ - на три. Но даже если кредиторы согласны, суд чаще всего не готов взять на себя ответственность и утвердить мировое соглашение на три года и более.
Сложная ситуация и у Челябинского завода железобетонных изделий № 1, который тоже, находясь в процедуре банкротства, борется за жизнь. По словам его руководителя Александра Зейферта, у предприятия есть серьезные заказчики - Росатом, "ВСМПО-Ависма", дорожные компании, контракты с которыми позволят погасить полумиллиардный долг в течение года и выйти из банкротства. Однако на то должна быть добрая воля кредиторов. Далеко не всегда они готовы идти навстречу должнику.
- В одном из дел, которые мы ведем, стоимость активов должника в несколько раз превышает общую сумму требований кредиторов по реестру. Однако в отношении этой компании возбуждено дело о банкротстве, - рассказывает управляющий консалтинговой компании Ольга Попова. - На наших глазах "убили" другое значимое предприятие - Ашинский химический завод. Сейчас со многими компаниями происходит то же самое.
Оздоровление не требуется
- Если посмотрим статистику по России, то порядка 95 процентов банкротств - это конкурсное производство: увольнение персонала, закрытие предприятия и распродажа активов компании, - поясняет Ольга Попова.
Юрист отмечает, что процедура финансового оздоровления, прописанная в действующем законе о банкротстве, фактически не работает. По ее словам, происходит это потому, что документ изначально составлен в интересах кредиторов.
- Давайте посмотрим, что происходит с делами о банкротстве. Бал полностью правят кредиторы, и суд не в силах им противостоять. План внешнего управления утверждается кредиторами, даже если он заведомо неисполним, у должника практически нет возможности на это повлиять, - продолжает Попова. - В одном из дел, где мы участвовали, суд ввел внешнее управление. Но кредиторы намеренно утвердили "минусовой" план. Должник стал его оспаривать, это длилось полгода. В итоге суд признал план недействительным и в связи с его отсутствием ввел конкурсное производство.
Сотрудник адвокатского бюро Евгений Чуркин также считает, что реальное финансовое оздоровление должника не интересует кредиторов, особенно банки, которые еще на стадии выдачи кредита полностью себя обезопасили: им проще продать имущество должника, вернуть свои деньги, чем поддерживать план реструктуризации и годами ждать выплат.
У многих компаний, оказавшихся в сложном финансовом положении по внешним причинам, например в период глобального кризиса, был бы шанс восстановить свою платежеспособность, если бы кредиторы пошли навстречу, предоставили рассрочку выплаты долга. Но увы. Так, "Утиные фермы" - некогда многообещающий проект, поддержанный областными властями, сейчас находится на завершающей стадии конкурсного производства.
Другим негативным фактором, отмечают юристы, является взыскание убытков с должника в пользу пострадавшей стороны: закон четко это регламентирует. А вот с кредиторов, которые порой намеренно затягивают процедуру банкротства, чтобы за копейки получить имущество, взыскать ничего невозможно: в судах не считают такие действия злоупотреблением правом.
- Пока кредиторы будут бесконтрольно решать судьбу должника, ни один суд не станет взыскивать с них убытки, - уверена Ольга Попова.
Не губить, а спасать
В Южно-Уральской торгово-промышленной палате обеспокоенность юристов и предпринимателей разделяют.
- По линии ТПП РФ много рекомендаций, работа ведется, - говорит руководитель комитета правовой поддержки предпринимателей ЮУТПП адвокат Андрей Коршунов. - У некоторых членов палаты такие же проблемы.
Инициатор обращения Ольга Попова предлагает не ждать изменений сверху, а использовать возможности, предусмотренные действующим законодательством.
- Мы помним, что закон о банкротстве граждан обсуждали 17 лет. Не хотелось бы проходить такой же путь с оздоровлением предприятий, все это время развивая китайскую экономику, - говорит она. - Понятно, что законы не идеальны и не могут регулировать все возникающие ситуации. Но у суда кроме буквального толкования закона есть еще и принципы законодательного регулирования процедур банкротства, исходя из преследуемых целей. И это актуально в случае введения реабилитационных процедур вообще, а в отношении промпредприятий - особенно. Если будет такая практика, Верховный суд РФ станет способствовать ее формированию, изменения в закон появятся быстрее.
- Я не утверждаю, что нужно принимать позицию должника в банкротстве. Необходимо учитывать интересы всех сторон и соблюдать их баланс, и это должен делать суд, - подчеркивает Попова.
По ее словам, от такого подхода выиграет не только должник, которому дадут возможность сохранить производство, но и кредиторы: позволив предприятию работать, они получат в итоге гораздо больше, чем от продажи разрозненных активов. По мнению экспертов, злоупотребления при банкротствах - следствие невозможности обеспечить баланс интересов должника и кредиторов.
- Сейчас должники начинают процедуру банкротства только тогда, когда все активы уже выведены, - говорит Евгений Чуркин, - потому что собственник понимает, что его ждет: отберут последнее. Он это последнее пытается по возможности скрыть. При реально работающей процедуре должник будет понимать, что перспективы есть, и станет действовать иначе.
Адвокат считает: в перс;пективе необходимо предлагать свои поправки в качестве законодательной инициативы, в частности, заменить обязательную в банкротстве процедуру наблюдения на финансовое оздоровление, запретить должнику в этот период все сделки с отчуждением активов, приостановить начисление штрафных санкций и ввести план реструктуризации. Важно на этом этапе контролировать действия должника, избежать злоупотреблений. Такие меры помогут спасти компанию тем, кто действительно этого хочет.
Кроме того, проблемным предприятиям необходима поддержка региональных властей. К слову, законодательство позволяет им участвовать в банкротных делах, высказывая свое мнение. Ведь многие предприятия несут и значительную социальную нагрузку, и их закрытие грозит коллапсом целых территорий. Очевидно, что учитывая позицию, например, правительства Челябинской области, суд более внимательно отнесется к рассматриваемому делу.
- В отношении стратегических предприятий существует программа, прописана процедура получения помощи, - поясняют юристы. - Есть правительственная комиссия, через которую принимаются решения, в том числе по оздоровлению предприятий. Подобный орган мог бы быть создан и в отношении значимых для области предприятий. С его помощью проще и быстрее искать и привлекать инвесторов, готовых поддержать проблемные заводы.