Их должно утвердить министерство здравоохранения. Речь идет, по сути, о строгих алгоритмах ведения всех пациентов с разными видами и стадиями рака. Выполнение рекомендаций обязательно для всех медицинских организаций страны. Авторитетные специалисты уверены, что это поможет повысить качество лечения вне зависимости от того, где находится больной. О том, как рекомендации изменят практику лечения рака, "РГ" рассказал директор Российского общества клинической онкологии RUSSCO, директор Бюро по изучению рака почки Илья Тимофеев.
Илья Валерьевич, как, на основании какого опыта создаются клинические рекомендации, подсказывающие рядовым онкологам наилучшие алгоритмы лечения?
Илья Тимофеев: В мире постоянно появляются новые лекарственные препараты, новые медицинские технологии. В онкологии применяют сложные комбинированные схемы лечения, и задача специалистов - научиться использовать все эти возможности наиболее грамотно и эффективно. Например, до сих пор общепринятая методика ведения больных с метастатическим раком почки была такая: устранить первичную опухоль, затем подключать лекарства. Международное исследование показало: не стоит терять время, нужно назначать препараты сразу же. Это нашло отражение в новых клинических рекомендациях, в подготовке которых принимали участие и эксперты RUSSCO.
А готовы ли врачи-онкологи в региональных клиниках быстро перестраиваться?
Илья Тимофеев: Как правило, не готовы. Я много езжу по регионам, читаю лекции, выступаю на конгрессах и чувствую, что меня не всегда понимают.
Хирург и медучреждение получают финансирование в зависимости от количества проведенных операций. Получается, финансовая модель может вступать в противоречие с выбором наиболее эффективных подходов к лечению?
Илья Тимофеев: Отчасти такое противоречие есть. Например, раньше хирурги из регионов чаще отправляли онкологических пациентов оперироваться в федеральные центры. Теперь, с погружением различных видов онкологической помощи в ОМС, они чаще оперируют сами. И разрешить это противоречие можно только строгим соблюдением клинических рекомендаций. До сих пор они не носили обязательного характера. Теперь принят закон, по которому клинические рекомендации обязательны к исполнению во всех медицинских организациях страны. Если их не выполняют, фонд ОМС не оплатит выполненную работу.
Когда должен произойти переход на обязательное выполнение клинических рекомендаций?
Илья Тимофеев: Комиссия по утверждению рекомендаций создана, в нее, кроме наших специалистов, вошли и региональные эксперты. В течение осени, полагаю, основной объем рекомендаций по разным видам онкологической помощи должен быть утвержден. Наша задача - через рекомендации добиться исполнения наилучших алгоритмов лечения.
Их выполнение - гарантия качества помощи. Причем важно, что это не застывшие документы - клинические рекомендации постоянно развиваются, обновляются, совершенствуются.
Ориентировались ли эксперты на европейский опыт в подготовке клинических рекомендаций или исходили из реальных финансовых возможностей здравоохранения? Ведь современные препараты для лечения рака очень дороги.
Илья Тимофеев: Конечно, у нас есть возможность использовать лучшие, наиболее эффективные на сегодняшний день стандарты лечения, в том числе современные таргетные препараты, иммунотерапию. Эти стандарты едины и используются онкологами во всех странах. Но, конечно, нужно учитывать и те возможности, которые мы имеем. К примеру, в лечении рака почки у нас хорошие возможности: Россия в последние годы была лидером по количеству пациентов, участвовавших в двух из трех крупнейших международных клинических исследованиях. Соответственно, мы полагаемся на этот международный опыт. Но реалии таковы, что не все пациенты могут получить эти препараты. И тогда мы ориентируемся на минимальные стандарты, чтобы не оставить больных без лечения.
Значит ли это, что линейка онкологических препаратов, применяемых в России, уже, чем в Европе, США?
Илья Тимофеев: За последние 7-8 лет в лечении многих видов рака произошел прорыв. Благодаря появлению новых таргетных лекарств удается достичь заметного увеличения продолжительности жизни больных. Так, пятилетняя выживаемость больных с раком почки в мире достигла 74 процентов - это огромный шаг вперед, и он связан с внедрением современных лекарств. В нашей стране зарегистрировано практически все, что есть за рубежом, может быть, за исключением одного-двух препаратов. То есть государство признало, что эти лекарства эффективны. Другое дело, что используются они примерно в половине случаев. Очень многое зависит от возможностей регионов - какие препараты они закупают, в каком количестве. Мы надеемся, что благодаря включению новых препаратов в Перечень жизненно необходимых и важнейших (ЖНВЛС), а также в клинические рекомендации, доступ российских больных к современной терапии значительно расширится, и это скажется на результатах лечения.
Государство выделяет огромные деньги на борьбу с онкологическими заболеваниями, в том числе и на лекарства. Как использовать эти ресурсы наиболее эффективно и во благо пациентов?
Илья Тимофеев: У нас нет пока четкого механизма для расчета потребностей. Например, в Казахстане есть регистр онкологических больных. Врач не может ничего назначить, пока не включит пациента в этот регистр. В результате они мгновенно могут просчитать и общую потребность, и сделать детальные срезы - по группам пациентов, видам заболеваний и так далее. У нас этого пока нет. Когда мы, например, обосновываем необходимость закупки конкретных препаратов для лечения метастатического рака почки, нам говорят: это очень дорого. Но когда мы собрали базу данных по восьми регионам, оказалось, что в среднем в одном регионе около 70 таких пациентов. То есть сумма, необходимая для их лечения, не астрономическая, ее вполне можно вписать в бюджет. Так что нужно наладить статистику и получать объективные данные о потребностях.
По сообщению ФФОМС, в ближайшие годы значительно увеличится финансирование медпомощи онкобольным. В 2019 году из федерального бюджета должно быть дополнительно выделено 70 миллиардов рублей, в 2020 году - 120, в 2021 году - 140 миллиардов.