Выводы сводятся к следующему.
Мир переживает эпоху не только глубоких политических, экономических и иных перемен, но и геополитическое ускорение. Общим для всех, включая исторический Запад, стал кризис развития. Даже лидеры ведущих западных стран, например, президент Франции Эмманюэль Макрон, публично признают "конец гегемонии Запада" и подчеркивают необходимость скорейшей адаптации к качественно новой глобальной среде. 30 лет спустя после окончания холодной войны самоочевидно кардинальное усиление роли России, Китая, Индии и других ведущих "незападных" государств. С другой стороны, назрела необходимость адекватной реакции на опасный рост напряженности и конфликтов, в том числе военных, на волну терроризма - на все то, что позволяет констатировать "стабильное осложнение международных отношений" (С.В.Лавров). Учета требуют технологическая и "цифровая" революции, меняющие сам образ жизни и общения людей.
"Однополярный момент" канул в прошлое, хотя элиты западных стран хотят его реанимировать под лозунгом "либерального порядка", все альтернативы которому якобы заведомо авторитарны. Такой подход проецируется на "основу основ" - экономику в условиях, когда свобода перемещения товаров и услуг достигла небывало высокого уровня, а разного рода санкционные меры, включая технологическое сдерживание Китая, если и имеют экономический смысл, то только в плане ведения недобросовестной конкуренции. Бесперспективны попытки сохранить либо "обновить" устаревшие и громоздкие военно-политические альянсы, прежде всего НАТО. Со сжатием пространства силовой политики - как следствие создание здесь конкурентной среды усилиями России и Китая - дипломатия вновь становится ключевым методом регулирования отношений между государствами.
Осознание этой, казалось бы, очевидности наталкивается на неготовность Запада признать новые реалии, на попытки противопоставить ему в различных районах мира опасную концепцию "порядка, основанного на правилах", а то и обратить эти процессы вспять. Для этого пытаются навязать искусственные узкие форматы поиска решения проблем, отрицая принципы открытости, инклюзивности и плюрализма мнений.
Активно действовать в соответствии с требованиями времени, оперативно отвечать на его вызовы способна помочь лишь твердая и последовательная опора на оправдавшие себя легитимные международные механизмы, и прежде всего ООН с ее Уставом, ставшие продуктом коллективного творчества государств и обеспечивающие надежный инструментарий разрешения труднейших вопросов мирового развития. Вслед за ООН возникли другие институты, такие как "Группа двадцати", БРИКС, ШОС, АСЕАН, ЕАЭС, отражающие реалии полицентричного мира и основанные на выверенном балансе интересов.
Другая особенность современной обстановки - регионализация глобальной политики. Роль "кирпичей" новой конструкции международных отношений (МО) выполняют региональные центры политического и экономического влияния и силы: укрепляются уже существующие в регионах многосторонние институты, появляются новые региональные акторы, повышается роль региональных валют. Именно региональные структуры берут на себя поиск региональных решений своих проблем. Россия с ее уникальной географией евразийской державы призвана сыграть в этом процессе огромную роль.
В силу, прежде всего, своей многосторонности формирующаяся система МО в корне отличается от биполярности эры холодной войны. Запад сложился исторически и консолидировался идеологически в ответ на тогдашние геополитические императивы и потому является преходящим явлением. Уже по состоянию Европейского союза можно судить о том, что растет значение различий, культурно-языковых и иных, а не того, что объединяет. В этом главный источник кризиса ЕС. Брекзит и Д.Трамп указывают на линию разлома в Западном сообществе, которая в новых условиях и без угрозы новой войны воспроизводит прежний антагонизм на уровне мироощущения и политической культуры, давший две мировые войны. По многим проблемам точки зрения США и государств-членов Европейского союза все больше отличаются друг от друга и нередко вступают в прямой конфликт. Искусственное нагнетание напряженности в отношениях между странами Запада и Россией, а теперь и Китаем призвано способствовать укреплению "западной солидарности".
Перед США стоит дилемма: или сохранять прежнюю глобальную архитектуру, а с ней и всю послевоенную внешнеполитическую философию и стратегическую культуру своего "лидерства", или её разрушать, раз она "работает" уже в большей мере на других, и действовать "транзакционно", не разбирая, кто союзники, а кто противники, и переходя в режим ручного управления - в отличие от институционально-нормативного. Трамп выбирает второе. Новый вариант изоляционизма отвечает традиционной политической культуре Америки, пугает "друзей и союзников" и решает проблему "потери империи"/Pax Americana лишь на уровне психологического комфорта и самоощущения элит. Единственное рациональное решение - это переход к позитивным равноправным отношениям с другими ведущими государствами мира, опыта которых у США никогда не было (конфронтационные отношения с СССР были вынужденной и исторически обусловленной аберрацией). Чтобы вписаться в глобальный "концерт держав", Америке понадобятся время и неизбежный метод проб и ошибок, что будет одним из ключевых факторов нестабильности в мире в обозримой перспективе.
По паритету покупательной способности США переместились в 2016 году на второе место в мире с долей в глобальном ВВП в размере 15,4%. При сохранении текущих тенденций в мировой экономике с высокой вероятностью следует ожидать снижения роли США и Западной Европы в глобальных экономических процессах в среднесрочной перспективе. Однако развязанные США торговые и валютные войны, экономические санкции в обход СБ ООН, ситуация с Брекзитом могут внести некоторые коррективы в данные прогнозы. Налицо тенденция к экономической деглобализации. Попытки подмены международного права "порядком, основанном на правилах", несут угрозы многосторонней торговой системе, провоцируя кризис Всемирной Торговой Организации (ВТО).
Развитие новых технологий добычи и использования углеводородных ресурсов, энергосбережение, динамика мировых цен, стремление регионов и отдельных стран к повышению или достижению самодостаточности в энергоресурсах приводят к стремительным преобразованиям на мировых и региональных энергетических рынках. Мировое потребление энергоресурсов в ближайшие 30 лет может увеличиться почти на 60% по сравнению с началом 2000-х гг. "Сланцевая революция" в США позволила обеспечить национальную экономику собственными углеводородами и даже стать их экспортером. Прежняя высокая зависимость Вашингтона от зарубежных экспортеров, прежде всего с Ближнего Востока, значительно ослабевает с серьезными последствиями для внешней политики США.
Поскольку на первый план для всех стран выходят проблемы развития, создаются уникальные условия для единения мирового сообщества на этой основе. Тем более, что в глобализирующемся мире проблемы развития одних "переливаются" в другие страны потоками беженцев, угрозой терроризма, эпидемиями, деградацией окружающей среды, изменением климата и т.д., обостряя уже там проблемы развития. Раздельное существование государств и групп государств уже стало невозможным, как ни пытаться повернуть процесс глобализации вспять. Новая повестка дня мирового развития, включая "зеленую экономику" и качественное обновление политики в области Содействия международному развитию (СМР), требует преодоления старой, сложившейся в прошлую эпоху с её упором на "жесткую силу".
Не раз в своей истории Россия играла сводящую, модерирующую роль в мировых и европейских делах (чего стоит один процесс деколонизации!). Она востребована вновь, теперь уже и в сфере устойчивого развития.