На взгорке стоял памятник. Старенький, скромный и даже ветхий. Облупившийся. Даже не указующий перст, а мизинчик. Мы, перешептываясь, печально постояли перед ним - восемь красноармейцев-артиллеристов здесь, на холме, прикрывая прикорнувшую внизу холма деревеньку, в первые дни войны, оказывается, на целые сутки задержали новоявленную орду.
Дали внизу раскрывались чудесные, уже припудренные нежным пеплом сгоревшего лета.
Я не помню, были ли у нас с собой цветы.
Но хорошо запомнил, что спускались мы к нашему "микро" молча, мешкотно, и лично у меня, да, думаю, у всех, стыло смутное чувство вины.
Не за памятник - они и в России (и, может быть, особенно в России) далеко не все ухожены и припарадены, не до памятников подчас, дай Бог людей, тех же престарелых фронтовиков и их вдов обиходить.
Нет. Полустершиеся фамилии на кирпичном обелиске были так выразительны.
Русские. Белорусские. Украинские.
А это был самый разгар донецкой трагедии…
Мы спускались, и мизинчик скорбно и укоризненно смотрел нам вослед…
Известны и даже крылаты, и даже модны сегодня слова Александра III, что у России могут быть только два верных друга-союзника: армия и флот.
При всем почтении к легендарному императору надо признать: он неправ. Раскинувшаяся между двумя мирами Россия всегда была сильна и жива друзьями. Сегодня, когда мы перемогаемся, может быть, на самом крутом своем изломе, они нам необходимы как никогда: нам надо, чтобы нас понимали. А белорусы, чему я лично свидетель вот уже на протяжении многих десятков лет, нас, грешных, ухитряются даже любить.
В известном смысле мы ниспосланы друг другу.
Когда-то в юности, в бытность мою собкором "Комсомолки" в Волгограде, один знакомый мне крепкий областной хозяйственник был направлен начальством отсюда за картошкой в Минск, и его неожиданно, вопреки субординации, принял сам Машеров. "Я, - заикаясь, начал хозяйственник, - насчет бульбы…" "Да будет тебе бульба, - усмехнулся Петр Миронович, - ты лучше расскажи, как там Сталинград?"
В последнее время из почти что небытия всплывает и другое знаковое имя не только в белорусской, но и в советской, стало быть, и в российской, истории - Пантелеймон Пономаренко…
Как бы ни был велик и даже многочислен народ, он никогда не будет самодостаточен, особенно в сегодняшнем глобальном мире, если он одинок. По-разному можно относиться к недавнему, в дискуссионном запале, предостережению молодого французского президента насчет того, что России, мол, не следовало бы чрезмерно, односторонне устремляться азиатским азимутом, но то, что Беларусь для нас, россиян, благотворное, Богом данное окно в Европу, - это факт.
Окно в Европу - и не только в официозно-политическом плане.
Сколько моих рукастых друзей выжили в девяностые, потому что гоняли на продажу машины из Германии через Беларусь в Россию. Вернее, через Польшу - желательно единым махом, а вот через "нашенскую" Беларусь - так с роздыхом! Да что там друзья - тысячи и тысячи россиян спасались и легковушками, и челночным (почему-то в основном женским) нелегким промыслом. Как тысячи и тысячи белорусов в те же девяностые - начале двухтысячных спасались строительными работами в России: ближнее Подмосковье во многом поднялось и их руками.
Парадокс: Союз на глазах разваливался, а дружба укреплялась. Прорастала на сей раз корешками вглубь. Не как в гидропоне. Похоже, дружба простых и в общем-то неидеальных людей, вызванная, обусловленная драматическими обстоятельствами, крепче и органичнее декларируемой сверху дружбы народов. Бывает и такое.
И ее не сбросить со счетов. Мы проросли друг в друга. Союз России и Беларуси - это уже не только геополитическое, экономическое, военно-техническое явление, но в еще большей степени явление нравственное.
В угрюмо-обильных "мигрантских" московских криминальных хрониках я не видел ни одного сообщения о преступлениях, совершенных приезжими белорусами…
Мы учимся друг у друга. Причем на самом насущном, на уровне грибницы, уровне. Да это и есть самые азбучные уроки, их даже двоечники вызубривают назубок. Мне, русскому, не с руки поучать "шабров", чему бы им у нас поучиться. Ну разве что насчет вечных союзников - армии и флота.
С армией у них, похоже, и так в порядке, а что касается флота, то он им, конечно, нужен, особенно транспортно-торговый, и он, уверен, у них сполна появится. Но вы, дорогие читатели, например, заметили, что в Беларуси не горят леса? В России, Китае, Австралии, Америке, в той же Европе - дым коромыслом, а в Беларуси - нет.
Убежден: природа здесь очеловечена. Людскими руками вынянчена, перещупана, п е р е с о з д а н а. (Как натруженными руками моей жены, например, пересоздана изначально скудная землица моей подмосковной дачки: Господь бывает и женского рода.) Беларусь вообще мягкая, почти женственная - сила. Тем наречённее она для нас. Должен сказать, что и вашему "Союзу" - газете, за которой я в силу разных причин слежу все эти годы, тоже присуща эта неофициозная, человечная интонация и внимание к простым повседневным заботам. Держитесь ее - она-то и отзывается в людях.
…Уже внизу, у самого нашего "микроба", я еще раз оглянулся наверх. Звездочка где-то там все же тускло угадывалась. "Молодцы! - подумал я, - покойные наши герои-артиллеристы знали, где господствующая высота!"
И нам наука: не проглядеть бы, не прозевать, не упустить бы из виду эту судьбоносную вешку.