По договору, о существовании которого Мария Киселева не знала несколько лет, она продала избу и огород за 850 тысяч рублей знакомой Зое Хуртиной (ее сын Иван работает в полиции). Но денег бабе Маше никто отдавал, и сейчас новые владельцы дома утверждают, что получили недвижимость... в подарок.
Эта история никогда не стала бы достоянием общественности, если бы Хуртины подождали до смерти бабы Маши, а не принялись выгонять ее в интернат для престарелых. Получив от своих "друзей" предложение занять казенную койку, Мария Киселева обомлела: мол, куда же я из своего-то дома? "Дом наш", - огорошили ее, и это было ошибкой новых владельцев. Потому что после этого баба Маша начала плакать и жаловаться всем без исключения на свое горе, и - мир не без добрых людей - у нее нашлись защитники. Это семейная пара пенсионеров Букиных - Ольга Букина знает Марию Никифоровну с детства, выходила замуж в сшитом ею платье, и отмахнуться от ее беды не смогла.
Только с помощью Ольги Мария Киселева смогла собственными глазами взглянуть на якобы заключенный ей еще в 2015 году договор купли-продажи жилья - копию выдали в МФЦ. При этом правоохранительные органы не нашли ничего предосудительного в том, что семья Хуртиных "купила" дом у старушки, не отдав взамен ни копейки. Видимо, прокуратура и следственный комитет, куда обращалась баба Маша, считают, что это в порядке вещей. В результате инвалиду первой группы пришлось на последние сбережения нанимать юриста, чтобы он помог ей обратиться в суд и отстоять избу от "оккупантов", как баба Маша называет новых владельцев ее дома.
В суде Мария Киселева твердо заявила, что дом не продавала, денег не получала (этот факт не отрицают и покупатели - по их мнению, бабе Маше просто "не нужны деньги"), в Росреестре не была и документы там не подписывала. Она рассказала, что в один прекрасный день Иван Хуртин, сын ее знакомой Зои Хуртиной, отвез ее в какое-то здание неподалеку от ее избы. Там она сидела в коридоре, а Иван заходил в какой-то кабинет и вынес оттуда бумаги, которые она по его просьбе подписала. А после этого, по словам бабы Маши, к ней во двор Хуртины поставили свой катер, а на ее огороде начали сажать картошку, выделив Киселевой небольшую грядку.
Особенно обидно Марии Никифоровне, что Хуртины разобрали ее деревянный забор, взамен поставив металлический. За это они взяли с нее пятьдесят тысяч рублей. "Зачем вы им деньги отдавали?" - спрашивала судья. "Они требовали", - бесхитростно отвечала старушка.
Была ли способна Мария Киселева осознавать, что она делает, в 2015 году, когда появился злосчастный договор купли-продажи? Чтобы ответить на этот вопрос, суд назначил ей психолого-психиатрическую экспертизу. При этом ни "покупательница" дома Зоя Хуртина, ни ее сын-полицейский в суд не явились, хотя были вызваны на заседание.
Между тем
В редакции "РГ" прошел "Деловой завтрак" с первым заместителем прокурора Новосибирской области Борисом Крыловым. Конечно, мы задали ему вопрос о Марии Киселевой. Оказалось, что никаких нарушений в действиях подчиненных Борис Крылов не усматривает: "В рамках проверки прокуратурой были изучены регистрационные дела на дом и участок, амбулаторная карта Киселевой. Сама Киселева что-то пояснять отказалась. У нас есть ее официальный отказ от дачи показаний. Договор был заключен на праве пожизненного безвозмездного проживания и пользования домом. Денежные средства переданы продавцу до заключения договора, и стороны не имеют финансовых претензий друг к другу. Была регистрация этой сделки, стороны лично присутствовали в подразделении Росреестра при передаче документов на госрегистрацию. Заявление о регистрации перехода права собственноручно написано Киселевой и Хуртиной. Киселева отказалась и от дачи пояснений, и от написания заявления об обращении в ее интересах в суд. То есть отказалась от всего".
В данный момент, как заявил в суде представитель Марии Киселевой Карен Погосян, в СУ СКР по Новосибирской области повторно изучают ситуацию с "продажей" жилья, в том числе материалы надзорного производства прокуратуры.