Современной русской прозы на Западе переводится много. Особенно - во Франции. Какое-то количество лет назад я лично видел российского писателя на небольшой, чисто франкоязычной книжной выставке в Сен-Мало. Так вот, этот писатель реально плакал, когда к нему за автографами подошло несколько десятков французов. "Меня в России хуже знают", - сказал он.
Но это все-таки частный случай. По опыту собственных переводов за рубежом я лично убедился, что рассчитывать на страстную любовь иностранцев к своим книгам современным русским писателям едва ли стоит. Много переводят и покупают (это не всегда связанные вещи), например, Лукьяненко и Глуховского. Но это фантастика и фэнтези. В любом мегаполисе мира тема метро, поднятая Глуховским, будет популярна.
Во Франции хорошо знают и принимают Захара Прилепина. Но будем говорить откровенно, этому во многом способствуют его радикальные "левые" убеждения и умение держать аудиторию, отвечая на самые острые политические вопросы, связанные не только с Россией, но и с Европой.
Но дело не в конкретных именах. Дело в одной очень старой проблеме. Есть две точки зрения: какой должна быть русская литература, чтобы вызывать интерес зарубежного читателя? Одну я бы условно назвал "почвеннической", вторую - "европоцентричной".
Эти точки зрения складывались еще в девятнадцатом веке. Первым "блокаду" русской литературы на границе с Европой прорвал все-таки Тургенев. Не Толстой и Достоевский, а Тургенев. Тургенев глубоко национальный писатель, и я, например, считаю его роман "Отцы и дети" самой гениальной художественной формулой русского мира. Но по убеждениям своим он был, конечно, "западник", и идея какого-то особого "русского пути", которую выражали славянофилы, Тютчев и Достоевский, его совершенно не грела.
И вот, казалось бы, именно его европейцы (прежде всего законодатели тогдашней культурной моды французы) приняли в свои дружеские объятия. От его прозы, причем самой ранней, приходили в восторг и Флобер, и Гонкуры, и Ренан, и Жорж Санд, и Мопассан. Мопассан написал ремейк на его рассказ "Муму" под названием "Мадемуазель Кокотка". Флобер подпрыгивал на стуле, читая, если не ошибаюсь, его "Первую любовь". Когда умершего во Франции Тургенева провожали в Россию на парижском вокзале, Эрнест Ренан заявил: "Его устами говорил Бог!"
У Достоевского тогда не было такой популярности не только в Европе, но и в России. Его православные, патриотические и даже несколько националистические взгляды, его близость с Катковым, а затем и с - о, ужас! - Победоносцевым и в самой России-то вызывала неприязнь у интеллигенции, а уж Европе-то зачем это было нужно?
Но что в результате? ХХ век остался за Достоевским. Если говорить о каком-то соревновании, то не только в России, но и во всем мире верх одержал Достоевский. Патриот, "почвенник", православный, чуть ли не националист. И уж точно сторонник особого "русского пути".
Поэтому среди современных российских писателей до сих пор бытует точка зрения, что чем русская литература национальнее, тем больше она будет интересна Европе, Англии и Америке.
Но что значит национальнее? По языку? Очень талантливый роман Владимира Личутина "Раскол", написанный красочным, не затертым, северным русским языком, будет интересен французам в переводе его на французский? Не думаю.
Даже у такого "модернового" прозаика, как Алексей Иванов, долгое время были проблемы с переводами. Да что говорить: и в России-то его не сразу раскусили. Какая-то уральская тема. Какое-то покорение казаками Урала и Сибири.
Это вопрос о национальных темах. Насколько наши, национальные, по сути, "домашние" темы интересны современным иностранцам. Я не говорю даже о русской истории, но Афганистан, чеченская война, "лихие 90-е", "тучные годы" и т. д. - насколько все эти наши проблемы интересны им?
Или тема молодежной наркомании. У Европы своих проблем с этим хватает. Или вот совсем уже свежая для нас тема - мигрантов. Будут французы, немцы, англичане интересоваться проблемами российских мигрантов из Средней Азии и Кавказа? У них от своих голова болит.
Отсюда есть вторая точка зрения, которую я, например, слышал на одной книжной ярмарке от писателя Михаила Шишкина. Интерес к современной русской прозе за рубежом падает, потому что мы слишком сосредоточены на домашних проблемах, а иностранцам они не интересны и даже не понятны.
Им не понятен, например, наш все возрастающий интерес к Сталину и даже к Великой Отечественной войне, которую они воспринимают иначе - как Вторую мировую.
Но что же нам делать? Куда ж нам плыть? Писать о европейских темах - для этого есть европейские писатели и очень сильные. Писать на темы абстрактные - а что это? Писать фэнтези и детективы - да, здесь можно преуспеть, но конкуренция уж слишком велика.
Впрочем, есть и третья точка зрения. Да пошли они все! Мы им не нужны, и они нам - тоже не нужны. Сами с усами проживем.
Но лично мне такая точка зрения кажется очень слабой. Так дети о родителях говорят.