Почему вы называете себя внебрачным сыном русской музыкальной традиции?
Габриэль Прокофьев: Я родился и вырос в Великобритании, но, думаю, что мои связи с русской музыкальной классикой более глубокие, чем с британской. В то же время я считаю себя представителем направления современной британской электронной музыки. Трудно сказать, что именно так сильно привлекает меня в русской культуре. Чувствую какую-то необъяснимую привязанность к русским музыкантам, поэтому мне нравится, когда мои сочинения исполняют именно они. Думаю, что моему эмоционально-духовному состоянию созвучна русская классика, мне близки ее концептуальность и интеллект.
Хорошо ли вы знаете музыку своего великого деда Сергея Прокофьева? Есть ли у вас любимое его произведение?
Габриэль Прокофьев: Музыка Прокофьева кажется мне настолько знакомой и такой естественной. Я вырос на ней, взрослел, посещая концерты, где она звучала. Мне трудно назвать любимое сочинение, потому что я попросту люблю музыку Прокофьева. Например, обожаю сиюминутную красоту и тайный смысл "Мимолетностей", восхищаюсь балетами и симфониями. А недавно открыл для себя редкое сочинение - кантату "Семеро их" - и действительно наслаждался совершенно дикой энергетикой этого раннего опуса. Замечательный дар оригинального мелодиста - это то, что отличает Прокофьева от других композиторов. А его удивительно остроумный подход к гармонии, обладающей магией света и тени.
В своих дневниках Сергей Прокофьев писал, что осознание им своей национальной принадлежности открывает совсем новую, "непочатую область для сочинения". Вам близка в творчестве такая идеи?
Габриэль Прокофьев: Думаю, что мой дед так считал отчасти потому, что был абсолютно свободен. Он наслаждался соединением с русской музыкальной культурой, которая является достаточно юной по сравнению с теми же немецкими музыкальными традициями, имеющими более длинную историю.
Будучи смешанным европейцем я очень стремлюсь к свободе и стараюсь исключить любые поиски определения того, каким я должен быть композитором. Многие мои коллеги ограничены тем, что следуют какому-то воображаемому стилевому пути, по которому якобы должна пройти музыка. Не думаю, что такой истинный путь имеется, - мы свободны и должны черпать вдохновение из самых различных явлений. Лично для меня оно в окружающем мире, поэтому большая часть моей музыки связана с Лондоном, с большой энергией этого города. Москва мне тоже представляется городом вдохновения, и я очень хотел бы проводить здесь больше времени.
С философской точки зрения, творчество - это празднование человеческого бытия. Это чудесная способность создавать что-то из ничего. Это неисчерпаемые возможности музыки, которая без всяких слов способна передавать наши переживания и эмоции.
Часто ли вы исполняете в концертах собственные сочинения?
Габриэль Прокофьев: В последнее время - да. Мне очень нравится выступать на сцене с музыкантами (я играю электронику в своих сочинениях), а не просто быть композитором, который прячется за кулисами, работает в своей студии и что-то изобретает.
А вы осознаете тот факт, что музыка постепенно все больше становится лишь фоном человеческой жизни?
Габриэль Прокофьев: Вы правы. В наше время музыка часто отодвигается на задний план, и, по большей части, это массовая электронная музыка. Есть, конечно, музыка такого рода, сделанная достойно. Но, мне кажется, что музыка как фон, в конце концов может превратиться просто в бессмысленный шум. Думаю, что решением проблемы должно быть посещение концертов, ведь именно там мы посвящаем себя слушанию музыки в живом исполнении, и это лучший способ наслаждаться ею. Эту традицию мы ни в коем случае не должны прерывать, особенно в современном мире экранов и потока непрерывной информации.
На ваш взгляд, музыкальные шедевры прошлого еще несут сегодня те смыслы, которые читались раннее?
Габриэль Прокофьев: Я считаю потрясающим, что музыка 400-летней давности может оказывать такое глубокое воздействие на нас. Большинство людей по-прежнему восхищает музыка Баха, Палестрины, Томаса Таллиса, Мусоргского и Чайковского.
Благодаря музыке прошлого мы можем восстанавливать связь с эмоциональными переживаниями наших предков. Интересен факт, что некоторые слушатели в Китае, новички в классической музыке, не поверили, что Бетховена больше нет в живых. Они думали, что это наш современник. Это косвенно доказывает вневременную природу музыкального искусства.
Насколько современный академический композитор зависит от уровня исполнителей, премий типа "Грэмми"?
Габриэль Прокофьев: Не знаю, нужно ли современному композитору вообще ориентироваться на премию Грэмми. Современная классическая музыка так далека от этого гламурного мира. Сейчас композиторы должны прилагать больше усилий для того, чтобы расширить свои контакты с аудиторией. Возможно, работа с суперзвездными исполнителями это хорошая стратегия, но проблема в том, что большинство слушателей вообще не имеют представления о современной классической музыке. Каким-то образом она ускользнула из культурной жизни общества, и нужно приложить немало усилий, чтобы вернуть ее в это культурное поле. Можно идти разными путями, например, привлекать новою аудиторию через музыку к кинофильмам. Я уже более 16 лет создаю целые программы аранжировок современной классической музыки в ночных клубах, и у меня появляются новые молодые слушатели.
Как вы относитесь к тому, что современная музыка часто требует дополнительных визуальных действий, связей с перформансом и т.п.?
Габриэль Прокофьев: Настоящая музыка должна существовать сама по себе без каких-либо дополнительных эффектов. Однако современная классическая музыка очень театральна, она работает зачастую только в живом исполнении, когда вы видите музыкантов. В противном случае она может показаться запутанной и трудной для восприятия. Я пишу и стараюсь создавать произведения, которые можно слушать и по радио, и на концерте, и даже с закрытыми глазами. Конечно, существует и очень захватывающий мир визуальной, театральной музыки, в котором все составляющие одинаково важны.
Вы как-то сказали: хочу, чтобы музыка оставалась верной нашей эпохе и образу жизни. Но художник ведь должен продвигаться в будущее?
Габриэль Прокофьев: Я всегда стремлюсь к оригинальности. Возможно, что поиск уникальных, новых звуковых идей и образов действительно поможет мне предвидеть будущее. Представляя в музыке современный образ жизни, наверное, можно создать даже нечто очень совершенное, новое, действительно, футуристическое. Ваш вопрос заставляет меня задуматься о новых идеях.
Габриэль Прокофьев - внук Сергея Прокофьева по линии его первого брака с певицей (сопрано) Линой Ивановной Прокофьевой (в девичестве Каролина Кодина, испанка по происхождению).
В 1936 году вместе с Линой и сыновьями Святославом и Олегом Сергей Прокофьев вернулся из Франции, где жил после революции, в Советский Союз. В СССР композитор ушел из семьи и женился во второй раз. Лину Ивановну Прокофьеву посадили, и она восемь лет провела в лагерях. Олега и Святослава Прокофьев в новую семью не взял. В 1953 году композитор умер. Лишь в 1970-е годы Олег, Святослав и их реабилитированная мать смогли уехать из СССР. Они жили во Франции, Германии и Великобритании. Габриэль Прокофьев родился в 1975 году в Великобритании. Как композитор он создает произведения на пересечении симфонической и электронной музыки.
В малом зале концертного зала "Зарядья" 14 февраля прозвучат российские премьеры автора "Неизвестная земля" и "Весенняя сюита" для струнного оркестра и электроники, септет для струнного трио, флейты, бас-кларнета, фортепиано, ударных и электроники, "Сферы" для солирующей скрипки и струнного оркестра. Сам композитор примет участие в исполнении всех сочинений.