Семьдесят лет назад, в праздничный день 8 марта 1950 года, заместитель председателя Совета Министров СССР Климент Ворошилов, более известный как военачальник и один из первых сталинских маршалов, заявил на весь мир, что Советский Союз обладает собственным атомным оружием. Понятно, что маршал Ворошилов сделал это не по личной инициативе, и что момент для такого заявления был выбран не случайный.
О том, что в СССР произведен ядерный взрыв, американские, британские и канадские газеты сообщили со ссылкой на разведывательные службы США еще в сентябре 1949 года. И те сообщения, как мы теперь бы сказали, не были фейком.
Действительно, 29 августа 1949 года на специально оборудованном полигоне в Семипалатинской области (теперь это независимое государство - Республика Казахстан, а тогда - Казахская ССР в составе единого Советского Союза), было проведено успешное испытание РДС-1 - первого ядерного устройства, созданного в СССР.
Но тогда, в ответ на публичное выступление президента США Гарри Трумена, руководство СССР ограничилось обтекаемым сообщением ТАСС от 24 сентября 1949 года. Среди прочего, в нем говорилось, что "еще 6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР В.М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что "этого секрета давно уже не существует". Это заявление означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия, и он имеет в своем распоряжении это оружие.
Научные круги Соединенных Штатов Америки приняли это заявление В.М. Молотова как блеф, считая, что русские могут овладеть атомным оружием не ранее 1952 года. Однако они ошиблись, так как Советский Союз овладел секретом атомного оружия еще в 1947 году".
То сообщение ТАСС не подтверждало и не опровергало факт ядерного испытания, но при этом содержало такой заключительный пассаж: "Советское правительство, несмотря на наличие у него атомного оружия, стоит и намерено стоять в будущем на своей старой позиции безусловного запрещения применения атомного оружия".
И вот, пять месяцев спустя, устами маршала Ворошилова власти СССР делают громкое заявление на весь мир. Советский поэт Сергей Михалков откликнулся на это стихами:
Просто, скромно, без апломба
Сообщило миру ТАСС,
Что, мол, атомная бомба
Есть у вас и есть у нас.
Да-с!
Можно лишь догадываться, почему сказал об этом не военный министр СССР (на этой должности тогда был маршал Александр Василевский) и не министр иностранных дел Андрей Вышинский. Возможно, они были чуть лучше осведомлены о реальном положении дел в этой области.
Согласно рассекреченным недавно документам Атомного проекта СССР, в начале 1950 года наша страна располагала лишь единичными экземплярами ядерных устройств. На опытном заводе в КБ-11 (ныне - Российский федеральный ядерный центр ВНИИ экспериментальной физики, г. Саров Нижегородской области) к концу 1949-го успели изготовить еще два "изделия 501" - аналогичных тому, что взорвали на башне Семипалатинского полигона. За двенадцать месяцев 1950 года собрали по той же схеме еще девять РДС-1, в следующем году - уже вдвое больше, восемнадцать.
Однако в этот момент советский атомный арсенал существенно уступал американскому: там уже в 1950 году насчитывалось свыше четырехсот ядерных бомб, причем производили их серийно. Советским ученым, конструкторам, инженерам и технологам на первых порах приходилось быть в роли догоняющих.
Заметной, и в каком-то смысле поворотной, вехой на пути к ядерному паритету с США стало испытание 12 августа 1953 года водородной бомбы. Американцы объявили о таком испытании почти на год раньше. Но они, по выражению американских же специалистов, взорвали "дом с тритием" - то есть громоздкий лабораторный образец размером с трехэтажный дом. А в СССР провели испытание компактного, практически готового к применению боевого устройства: первую такую водородную бомбу испытали, сбросив ее с самолета-носителя.
Созданный в итоге фактический паритет в ядерных вооружениях США и СССР/ России, подкрепленный международными договорами и двухсторонними соглашениями, многие годы оставался гарантией стратегической стабильности и был сдерживающим фактором от развязывания новой мировой войны. А сейчас эта система сдержек и противовесов подвергается глобальным испытаниям из-за деструктивной позиции США, которые в одностороннем порядке вышли из договора по ПРО и отказываются продлевать договор об ограничении стратегических наступательных вооружений.
5 марта исполнилось 50 лет, как вступил в силу Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Он был составлен по инициативе ООН для противодействия потенциальной опасности расползания ядерного оружия за пределы "ядерного клуба", в который на момент заключения договора входили только пять государств: США, СССР, Великобритания, Франция, Китай.
Сейчас помимо признанных де-юре членов ядерного клуба ядерным оружием и средствами его доставки в той или иной степени обзавелись де-факто Индия, Пакистан, Израиль, Северная Корея. Южно-Африканская Республика от развития у себя военной атомной программы добровольно отказалась, а уже созданный арсенал утилизировала.
В конце апреля в Нью-Йорке в очередной раз соберется так называемая Обзорная конференция по рассмотрению действия ДНЯО. Как заявил недавно заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков, "острые стычки, споры, столкновения" на этом форуме "неизбежны". При всем том российская делегация продолжит работать "на положительный результат", заверил дипломат и напомнил, что на прошлой конференции страны - участницы договора "были в шаге" от одобрения итогового документа. Однако в этот раз из-за особой позиции Израиля и США по вопросу создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия, прогресс вряд ли возможен.