Танцемания - это диагноз? Вы сам страдаете этой болезнью?
Вячеслав Самодуров: Может ли человек, который с малых лет обречен на балетную школу, а потом всю жизнь прожил в театре и до сих пор там живет, не заболеть этим вирусом? Танец, движение становятся призмой, через которую воспринимается мир, а "Танцемания" - спектакль про движение как способ жизни и ее ощущение.
Вы снова заказали партитуру композитору Юрию Красавину, с которым работали над "Пахитой". Чем вам интересна новая музыка?
Вячеслав Самодуров: Живого автора можно попросить написать столько тактов и в таком характере, как я ощущаю это прямо сейчас. И потом заставить переписать столько раз, сколько понадобится. Если серьезно, я получаю удовольствие от музыки, которая написана специально для танца, от музыки XXI века. В музыке Юрия мне нравится энергия, иногда разрушительная, юмор и капля яда, которая добавляется всегда. Он умеет преподнести нечто очень знакомое и как будто понятное, но потом обмануть ожидания. Наверное, Юрию было сложно, потому что я задал ему только структуру и эмоциональный фон. Но он попал в яблочко. И его я даже не терроризировал просьбами переписать.
Новая партитура не несет за собой груз интерпретаций и традиций, то есть убивающей восприятие привычки. Это всегда вызов для меня как постановщика. В Екатеринбурге мы четвертый сезон подряд заказываем новые партитуры, и эту традицию мне хочется продолжать.
"Танцеманию", как и "Приказ короля" в "Урал Опера Балет", вы делаете с художниками Алексеем Кондратьевым и Анастасией Нефедовой. Как обычно формируется ваша команда?
Вячеслав Самодуров: Наверное, это вопрос внутреннего ощущения людей, которые смогут поймать волну вместе с тобой. Я всегда прихожу к художникам с визуальными идеями, но в процессе совместного мозгового штурма изначальный замысел мутирует, иногда до полной неузнаваемости.
В последние годы вы работали с крупной формой - "Ромео и Джульетта", "Ундина", "Пахита", "Приказ короля". И вдруг заявили в Большом театре 20-минутный балет. Большой сюжетный спектакль не оправдал ожиданий?
Вячеслав Самодуров: После долгой работы над этой формой возникла усталость. Короткие работы позволяют формулировать мысль коротко и ясно. По-спартански. Танец есть танец, в какой бы форме ни был преподнесен. Просто у каждого спектакля своя миссия. Сейчас мне было интересно выдать сгусток движения, концентрированную форму.
"Приказ короля" приедет в Москву через десять дней после премьеры "Танцемании". Он способен удивить тех, кто уже посмотрит спектакль в Большом?
Вячеслав Самодуров: "Приказ короля" ставился в Год Мариуса Петипа, и в его основе была идея возрождения большого спектакля XIX века, который при этом был бы интересен современной публике. Идеи не могут перейти из одного века в другой, не трансформируясь. Мы воспринимаем мир совсем не так, как люди 200 лет назад, у нас другое ощущение времени, мы формулируем мысли гораздо короче. Может, это мое личное ощущение? Я замечаю, что не всегда дочитываю тексты - просто их просматриваю по диагонали, иногда мне достаточно заголовка, чтобы понять суть. И зритель сегодня приходит в театр с иным восприятием мира, нежели на премьеры Петипа. "Приказ короля" был экспериментом по многим составляющим: как построить большое зрелище сегодня, можно ли всерьез от начала до конца рассказать в балете некую сказку? Мне кажется, сначала не вполне удалось выстроить правильную форму. Спектакль зажил собственной органической жизнью и сам собой избавился от лишнего. Поэтому в Москву приедет уже не та версия, которую все видели на премьере полтора года назад.
Вместе с "Приказом короля" "Урал Опера Балет" в конкурсе "Золотой маски" представляет баланчинская "Вальпургиева ночь". Почему выбор пал на нее?
Вячеслав Самодуров: Серьезная балетная компания не может не иметь в репертуаре Баланчина, и в России уже станцевали не так мало его балетов. Мы не можем копировать репертуар Большого и Мариинского театров: у нас другая по составу труппа, другие параметры сцены. Поэтому мы выбрали балет, который еще не исполнялся в России, но в котором занят достаточно большой состав, 24 танцовщицы и один солист, и который, как говорится, бьет зрителям по нервам. И я очень благодарен Фонду Баланчина и Диане Уайт, которая переносила "Вальпургиеву ночь" в Екатеринбург. Она дала нашим артистам новое ощущение себя на сцене. После этого мы стали единственным российским театром, который получил разрешение на постановку полнометражного, двухактного балета Баланчина - в основном Баланчина знают по одноактным постановкам. Наш театр амбициозен, на многое способен, но его финансов хватает далеко не на все наши идеи. Мы не отказались от этого плана и, надеюсь, сможем найти помощь, чтобы удивить российского зрителя.
"Урал Опера Балет" только что вернулся из Израиля, где ваша "Пахита" участвовала в новом фестивале современного российского искусства М.АРТ наряду со спектаклями Андрея Могучего, Кирилла Серебренникова, Резо Габриадзе. Как вы из безликого "русского балета", под именем которого ездят по европейским деревням наши провинциальные компании, стали участниками престижных фестивалей?
Вячеслав Самодуров: Все русские труппы возят на гастроли "Лебединое озеро", но не секрет, что по-настоящему ценятся только "Лебединые озера" Большого и Мариинского театров, остальное - подделка. Еще несколько лет назад мы тоже, как многие российские труппы, танцевали на гастролях "Щелкунчиков" и "Баядерку" на непонятных сценах, в очень плохих условиях, за завтрак, даже без обеда. Но мы решили, что надо выбирать те гастроли, которые бы укрепляли репутацию театра. Сейчас мы собрали оригинальный репертуар, обрели собственное лицо, благодаря этому с нами сотрудничают крупнейшие фестивали - M.ART, "Дягилев P.S." и Dance Open, в этом сезоне мы впервые поедем на международный фестиваль в казахский Нур-Султан. Между "Золотой маской" и Нур-Султаном, в конце мая, у нас впервые пройдут обменные гастроли с Пермским театром, нашим ближайшим соседом. И это театр, за которым мне интересно следить.
Совсем недавно вы участвовали в Grand Audition в Барселоне. Что это за событие?
Вячеслав Самодуров: В России балетных школ мало, а трупп очень много, поэтому у нас дефицит артистов. А в Европе очень большое количество артистов, которым нужна работа. И мне кажется, чем больше школ представлено в труппе, тем больше ее творческий потенциал. Поэтому раз в году в Барселоне собираются директора балетных компаний со всего мира (в этом году приезжали Стентон Уэлш из Хьюстона, Аарон Уоткин из Дрездена, Эшли Уитер из Балета Джоффри, Россию на этот раз представлял я один), а у выпускников школ есть возможность просмотреться сразу в несколько трупп. Это гораздо удобнее, чем ездить на каждый кастинг отдельно. Конечно же, интересно пообщаться с директорами других трупп - это стимулирующее общение, оно дает свои результаты. И выяснить, что проблемы везде одни и те же. Ну и высказаться: руководители - тоже люди, им тоже хочется эмоционально разрядиться. Лучшая компания для этого - товарищи по несчастью.
За два года подготовки ваша следующая премьера - "Конек-горбунок" - обросла слухами. Ждать ли шоу с рэперами и Государственный Кремлевский дворец вместо ханского?
Вячеслав Самодуров: Кремлевский дворец - это было бы слишком просто и неинтересно. Хорошо, если в театре есть спектакль на русскую тему. "Конек-горбунок" - когда-то очень популярный, а теперь забытый балет Александра Горского. В свое его клеймили за дурную музыку, за длинноты, за оторванность от первоисточника. Поэтому мы решили взять старый балет и поиграть с ним. За этот спектакль взялись сразу два хореографа - я и Антон Пимонов. Моя задача - реконструировать фрагменты старой хореографии и срежиссировать спектакль в целом. Антон ставит авторскую хореографию там, где мы решили не восстанавливать. Музыка Пуни, действительно не столь интересная, переписана Анатолием Королевым, который писал для нас "Приказ короля", - но большая часть музыки будет новой. Сегодня тяжело следить за пантомимой XIX века, она напоминает язык глухонемых. Поэтому мы решили пригласить рэперов Наума Блика и Александра T-Bass, которые были бы ведущими спектакля, сказителями, но современными, не как бабушка в окошке в начале фильма Роу.
За девять лет вашей работы с труппой екатеринбургского театра вы добились всего, о чем может мечтать руководитель балетной компании. Какие стимулы продолжать работать?
Вячеслав Самодуров: Я все время ищу для себя новые. Надо все время переизобретать себя, переизобретать театр и труппу, искать новые идеи, которые будут приносить в репертуарную и художественную политику энергию. Поэтому я всегда внимательно смотрю, что происходит рядом, и пытаюсь резонировать с миром вокруг.
Какой идеей вы сейчас воодушевляете подчиненных и себя?
Вячеслав Самодуров: Мне нравится идея, что театр должен быть разнообразным, для разной публики. Но также мне нравится идея переосмысления классических спектаклей. Она хорошо соотносится с нашим театром, на который не давит историческая память и вековые обязательства. Классический репертуар, который у нас идет, заимствован из театров, у которых такие обязательства есть - в первую очередь, из Мариинского. Другая важная задача - расширить репертуар стилистически, больше неоклассики и contemporary dance. Мы все время находимся в поиске и в процессе переговоров: конкретных названий называть не буду, но мы найдем, чем удивлять российскую аудиторию. Я говорю "российскую", потому что, хотя мы и находимся в конкретном городе и большая часть нашей публики из Екатеринбурга, но мы ощущаем себя в широком поле. Хочется, чтобы в театре происходило как можно больше событий, - но театральный сезон слишком короткий для того, чтобы втиснуть в него все, что задумано.