Как режим карантина повлиял на ваши жизненные и творческие планы?
Александр Раскатов: Ситуация напряженная, но в моем режиме ничего не изменилось. Композиторы по определению все-таки меньше ездят. Их место за письменным столом. Тихо, спокойно, шума никакого, хоть тишина и кажется по-сталкеровски коварной. Я пишу новую оперу по заказу Амстердама - "Скотный двор" по Оруэллу на английском. Премьера запланирована в сезоне 2022/23. Пишу как угорелый. 19 сентября в Роттердаме Гергиев будет дирижировать на своем фестивале первый акт оперы "Затмение". А в середине октября надеюсь быть в Питере в качестве председателя жюри конкурса молодых композиторов им. А.П. Петрова. Мы с супругой каждый день гуляем, в доме сидеть невозможно, особенно когда за окном +26. Шарахаемся от прохожих, а они от нас. Народу немного, птички поют, все цветет, не воздух - озон! Природа радуется отсутствию человека. Мы ей надоели, судя по всему. Время стало течь как-то по-другому, иначе, стало более "густым" что ли. Ощущается другой уровень концентрации, когда исчезает все ложное. Происходит переоценка ценностей. Думаю, в музыкальном цехе тоже. Этот период предоставил нам возможность лучше познать самого себя.
Вы как художник, как человек что увидели, услышали в этом вызове коронавируса?
Александр Раскатов: Я не социолог и не скажу за все человечество. Но по случайности незадолго до пандемии прочитал книгу Уэзерфорда о Чингисхане и уяснил, что в XIV веке без всяких теорий заговоров, без утечки биооружия чума полностью разрушила всю систему мировой экономики. И пришла она по случайности тоже из Китая, потерявшего почти две трети населения и бывшего, как и сейчас, центром мировой экономики. Европа потеряла 17 миллионов человек. И человечество как-то справилось с этим без гаджетов и микрочипов. Пришли великие художники, поэты, композиторы. Никто не налагал вето на мысль, интеллект, частную жизнь, пользуясь фактором чумы. Пусть и сегодня те, кто должен, контролируют наши легкие, не лезут в наши мозги и мысли. Тут я полностью согласен с Ювалем Ноем Харари, который в своей статье "Мир после коронавируса" написал: "Коронавирус придаст легитимность ужасающей системе тотальной слежки"...
Вы давно живете во Франции. Почему выбрали эту страну?
Александр Раскатов: Я живу во Франции уже пятнадцать лет. Специально не выбирал - так случилось. Эта страна спасла мне здоровье, а возможно и жизнь, за что всегда ей буду обязан. В музыкальном плане я существую здесь не как французский композитор, а как бы "параллельно", что меня очень устраивает. Оговорюсь, Лионская опера заказывала мне оперу Germania по Хайнеру Мюллеру, поставив ее в 2017 году. А до этого в Лионе была поставлена моя опера "Собачье сердце" (2014), получившая награду за лучшую оперную премьеру во Франции. Тогда же я получил в Париже Antoine Livio prize. Во Франции меня привлекает общая атмосфера, когда никто не лезет в душу, а это уже немало. Плюс общее чувство комфорта и до последнего времени - защищенности. К тому же мне повезло: последние несколько лет я живу в доме 1519 года постройки со всеми атрибутами и мистической атмосферой того времени. Даже двух призраков ночью повидал. Я не шучу.
Опера "Затмение", концертная версия которой была исполнена в Мариинском театре, посвящена событиям из жизни декабристов, но вы в ней как будто предчувствовали катаклизмы нашего времени. Ваша интуиция вас ведет по жизни?
Александр Раскатов: Я по натуре - человек интуиции, инстинкта. В интуиции всегда заложен неосознанный, скрытый элемент рационального. А вот наоборот не бывает. Интуиция необходима в таком жанре, как опера. Дъёрдь Куртаг, послушав фрагменты моей оперы "Собачье сердце", сказал мне по-русски: "Саша, нужно иметь нахальство, чтобы так написать!" Главное же мое интуитивное детище - Green Mass ("Зеленая Месса", 2016) для солистов, хора и оркестра. Оно как бы само меня написало, и я с этим ничего не мог поделать. Там я, как мне кажется, действительно предвидел нечто происходящее сегодня.
Появился ли свет в конце тоннеля в вопросе постановки оперы "Собачье сердце" в России?
Александр Раскатов: Самый бедственный для меня вопрос, ответ на который: конец света, сплошной тоннель. По моим подсчетам, "Собачье сердце" прозвучало в общей сложности тридцать два раза, в том числе в Амстердамской опере, Английской Национальной опере, Ла Скала, Лионской опере. Как я говорю, повесть была запрещена по идеологическим причинам, а опера - по экономическим. Аппетиты наследника выражаются в шестизначных суммах и отнюдь не в рублевом эквиваленте. Нужен спецвыпуск газеты, чтобы поведать о всех злоключениях, связанных с "Собачьим сердцем", похожих на триллер. В каждой стране авторские права по произведениям opus postmortem разные. Неопубликованная при жизни автора вещь ведет свой отсчет не от даты смерти автора, а от даты первой публикации. Где-то свободно, как в Голландии или Италии, где-то - нет. Самые жесткие в этом смысле страны - США и Россия, где произведение защищено на 95 (!) лет со дня первой публикации. Если засчитать публикацию в YMCA PRESS (1969), то приглашаю всех на российскую премьеру в 2064 году. Какое счастье, что проблема такого авторского бесправия не стояла в XIX веке. А вдруг бы дети Пушкина не дали бы лицензию Мусоргскому или Чайковскому. Скольких опер мы бы не досчитались. Хотя Амстердамская оперы и расстилала перед наследником красную дорожку, последний не соизволил почтить своим присутствием ни один спектакль.
Какие писатели или философы поддерживают вас сегодня?
Александр Раскатов: Меня изумляет каждая строчка Андрея Платонова, очень близок Бродский. В философии - большое увлечение Юнгом. Читаю работы Бертрана Расселла на английском и диву даюсь, как этот человек все предугадал еще сто лет назад. Если уж совсем трудно, можно и хороший детектив открыть, тем более что наша жизнь напоминает его все больше и больше.
Александр Раскатов окончил в 1978 году Московскую консерваторию по классу Альберта Лемана. В 1994 году по приглашению издательства M.P. Belaieff переехал в Германию, с 2005 года живет во Франции. Лауреат премии Зальцбургского Пасхального фестиваля (1998, Струнный квартет по Борхесу). Диапазон творческих интересов простирается от камерной музыки до оперы. Среди его сочинений "Pas de Deux" для сопрано и саксофона, опера "GerMANIA" по Х. Мюллеру, "The Last Freedom" для хора и оркестра, "Gebet"/"Kaddish" для голоса и квартета, " Voisés of frozen land" для 7 солистов, духовых и ударных, Missa Byzantina" для хора с оркестром на тексты Ефрема Сирина. Наибольшую популярность в Европе имеет опера "Собачье сердце" (2009) по М. Булгакову, премьера которой в России не может состояться из-за проблем с наследником писателя.