Вести о болезни знакомых, близких и дорогих, иногда об их уходе, тревожные сообщения о миллионах по всему миру инфицированных, общая нервозность, неуверенность в завтрашнем дне, вполне объяснимое, но все равно такое серьезное экономическое падение, полная невозможность не только вмешаться в происходящее, а даже выйти из дома, когда вынос мусора превращался чуть не в шествие по воображаемой красной дорожке, здорово измотали наши нервы.
А повлияло ли все это на то, что называется терпимостью, толерантностью? Сколько же можно терпеть, сидеть, не вмешиваясь, не пытаясь оказать влияния на события? Даже на те, на которые повлиять и без всякого коронавируса не можешь...
Я не империалист, а если и да, то всего лишь немножко. Но сказать, что наш народ многострадальный, немало чего вынесший и выносящий, достойно прошел и проходит испытание ковидом, можно и нужно. Я не о врачах - они и дома, и в Сербии с Италией и так выше всяких похвал. В моей стране тяжелейшее противостояние с коронавирусом не превратилось в панику, взаимные упреки между властью и нами, ею управляемыми. Потому что мы привыкли терпеть и выносить боль, потому что мы - верящие и верующие. Мы способны прощать, мы знаем и нас приучили: все образуется и будет хорошо. А еще мы уважаем друг друга, хотя иногда ворчим - понаехали, не испытывая, однако, злобы к пришельцам. Ведь не по своей воле сдвинулись с насиженных десятилетиями мест - не от их воли ставших чужими своим. Понимаем и принимаем, ибо нас, несмотря ни на что, осталось еще много, а "большие" должны помогать "маленьким", если нужно - прощать. И еще (мы это уже прошли в 1990-е) большие величины крепче и не всегда раскалываются на кусочки.
Во время коронавируса о нас заботились, нами управляли, и мы терпеливо предоставляли эту возможность. Мы воспитаны веками в рамках приличий. Нам чужда губительная вседозволенность. Что пока и спасает.
А Америка в эти дни сорвалась с цепи. Наверное, все равно когда-нибудь да вырвалось бы это недовольство 12 процентов афроамериканского населения теми, у которых цвет кожи иной. Но твердо полагаю, и мои американские друзья полагают тоже, что вирус с сидением взаперти подтолкнул, ускорил события, утроил ненависть. Народ устал. В Британии, вырвавшись на свободу, рванули в основном по пабам, а в США - бить "белолицых".
Но ведь с самого начала разыгравшаяся трагедия была доведена до абсурда. Фитиль невольно, даже не подозревая, поджег человек, никак не подходящий в святые мученики. Вот уж кого точно не выбирали сторонники и соплеменники на роль жертвы. Так получилось. Бедный Мартин Лютер Кинг, величайший и справедливейший борец за права чернокожих и в 1968 году убиенный! Вот у кого действительно была мечта, и его незабываемая речь проповедника "I have a dream" снесла, почти уничтожила белый расизм в Штатах. Если бы Мартин Лютер Кинг, стремившийся к ненасильственному свержению расизма, только знал, кого назначили ему в продолжатели.
Да, жалко афроамериканца Джорджа Флойда, фактически задушенного белым полицейским. Часто применяемый стражами "сдерживающий" прием - коленом на горло - превратился в смертельный. Но для кого? Для человека, инфицированного коронавирусом, находившегося под влиянием не только алкоголя, но и наркотиков. И, как позже выяснилось, сердечника. Гремучая смесь, которая может погубить и без всякого нажатия коленом.
И еще. Оба - и погибший Флойд, и полицейский - находились под "парами вседозволенности". Там можно все. Трудно сдержать себя в критический момент, когда в принципе все дозволено.
У меня перед глазами целая, мелким шрифтом напечатанная страница преступлений Джорджа Флойда. В ней есть все: невольно удивляешься, сколько же пороков вселилось - и благодаря вседозволенности - в одного человека. Он грабил беременную с применением смертельного оружия, предъявлял подложные документы, толерантно именуемые "поддельными платежными средствами", совершал кражи… Десять доказанных преступлений, но чаще всего обвинялся в "хранении наркотиков с намерением произвести продажу и доставку". Мог бы получить по этой статье, попадающей под тяжкое преступление первой степени, от 5 до 99 лет. Но приговаривался к весьма щадящим срокам. А еще Флойд - неудавшаяся звезда порнофильмов, снимавшихся для людей с черным цветом кожи.
И теперь с его именем на устах сносят памятники - от американских президентов до Колумба, открывшего Америку, страну далекую и нам чужую. Были или есть подозрения, что были рабовладельцами. Ни на минуту не вмешиваюсь в историю Соединенных Штатов. Но позорные сцены, когда люди, считающие себя обиженными и часто действительно обиженные белыми согражданами, заставляют их целовать свои залитые грязью башмаки, вызывают омерзение. Это что - толерантность? Нет, терпимость - это когда я горжусь своей белизной, а мой нигерийский коллега - темной кожей.
Расизм - он разного цвета. И белый, и черный, и еще бог знает какой. Он так же отвратителен, как русофобство или антисемитизм. Но нынешний расизм доведен до предела. Добирается и до Европы. Лезет во все щели. Неожиданно коснулся и шахмат, многие века обходившихся без рукопашных. И здесь нашли виноватого: почему первый ход всегда за белыми? Разве не расизм?
Или - разве не маразм?