Андрей Дмитриевич, в вашем ведении находится большой блок экономических преступлений, в том числе налоговые. Расскажите, пожалуйста, о динамике в этой сфере.
Андрей Голомбиевский: На этом направлении мы зависим от смежников, поскольку сами не выявляем налоговые преступления, а лишь получаем материалы для проверки и принятия процессуального решения от налоговых органов или ОВД. В год в Санкт-Петербурге возбуждается примерно 80 - 100 уголовных дел, ущерб ежегодно оценивается примерно в пять - шесть миллиардов рублей. В абсолютных цифрах сумма выглядит внушительно, но практика показывает, что в большинстве регионов ущерб от налоговых преступлений составляют около одного процента бюджета.
Часть налоговых преступлений расследуется в районных отделах ГСУ, но наиболее сложные и с большими суммами - в аппарате Главного следственного управления, управлением по особо важным делам. В 2020 году мы закончили дело ООО "БЭК", недоимка по которому составляла 680 миллионов рублей. У руководства компании "ОФФО-трейд" - 1,150 миллиарда рублей - и это только выявленная недоимка. А такие дела часто намного глубже, чем показывает первичная налоговая проверка. В процессе расследования могут быть использованы возможности финансовой экспертизы, Росфинмониторинга - у нас большие возможности.
По моему мнению, главная задача в подобных делах - возмещение ущерба, нанесенного бюджетной системе РФ. У нас этот показатель составляет до 85 процентов от общей суммы, как через прямое добровольное погашение задолженности, так оставшейся суммы недоимки через арест имущества и его последующую продажу. Кстати, попытка сокрытия такого имущества тоже уголовно наказуема - в прошлом году мы возбудили 23 дела, в этом - уже 14. Зато недавно в УПК РФ появилась статья 28.1, которая освобождает от уголовной ответственности, если гражданин добровольно возмещает бюджету недоимку, а также штраф и пени. Для государства более целесообразно возместить потери как можно быстрее, а не затягивать этот процесс. Поэтому до суда доходит примерно половина всех возбужденных нами дел.
Важно понимать, что преступления в налоговой сфере - всегда умышленные, с использованием определенных схем по уменьшению налогооблагаемой базы, сокрытием доходов, подделкой документации по финансовым операциям. В Петербурге часто встречаются мошенничества с налоговыми вычетами. Выявлять их помогают уголовные дела по подставным юридическим лицам.
В 1990-е годы мошенники активно нанимали подставных директоров юрфирм. Сейчас эта практика, кажется, возвращается…
Андрей Голомбиевский: Сейчас это стало менее выгодно, потому что законом предусмотрена субсидиарная ответственность, то есть отвечать за преступление будет как непосредственный "руководитель", так и владелец. Такая схема может помочь избежать только уголовной ответственности - да и то не всегда, могут привлечь в качестве организатора. Убытки же будут возложены на всех участников схемы. В прошлом году у нас было возбуждено около 180 подобных дел, в этом году - уже более 200.
Фиктивные юрлица обязательно создаются для криминальных целей - от хищения бюджетных средств по госконтрактам и коррупции до невыплаты заработной платы - директор просто исчезает, бросив сотрудников. Раньше "во главе" таких компаний ставили наркоманов, пьяниц, судимых - они готовы на все за небольшие деньги, но с ними надо возиться. Поэтому сейчас за оформление компании на руки дают уже 10 - 12 тысяч рублей, и такие легкие деньги предлагают студентам. Молодые люди соглашаются, не зная законов и не видя проблемы, а ведь передача паспорта в чужие руки потом может обернуться судимостью, реальным сроком. То есть вообще всю жизнь себе можно сломать, и еще должен останешься.
Насколько остро в городе стоит проблема невыплат заработной платы?
Андрей Голомбиевский: На протяжении последних двух-трех лет у нас расследуется по этой статье около 100 уголовных дел в год. В стране это самый высокий показатель выявляемости данных видов преступлений, но и по уровню развития промышленности наш город выгодно отличается от большинства регионов. К тому же часто предприятие зарегистрировано в Петербурге, но фактически работает в другом субъекте федерации, а дело о невыплате расследуем все равно мы. Приходилось, например, заниматься зарплатами вахтовиков на газовых месторождениях Ямала, рабочих на строительстве космодрома "Восточный". Возможность прямого взаимодействия с руководством компаний и банков ускоряет процедуру, ведь людям необходимо как можно быстрее получить свои деньги.
Поэтому, кстати, здесь тоже действует своеобразная амнистия - при условии погашения задолженности по зарплате с выплатой компенсационных санкций руководитель компании освобождается от уголовной ответственности.
Как повлиял на ситуацию в этой сфере коронакризис?
Андрей Голомбиевский: В условиях противодействия пандемии мы специально готовились расследовать такие преступления, потому что при самоизоляции граждан невозможно проводить следственные действия - офисы на замке, люди сидят по домам. Но всплеска невыплат мы не увидели - скорее всего, во многом благодаря мерам господдержки. Поток обращений объективно уменьшился - не исключено, что сейчас люди входят в ситуацию своих работодателей и соглашаются "потерпеть". Количество возбужденных уголовных дел во втором квартале меньше по сравнению с аналогичным периодом 2019 года на 10 дел. Хотя сигналы есть, и даже после нашего разговора ко мне придет на прием гражданин по этому вопросу.
Кстати, обращения всегда тщательно проверяем: если на предприятии работает 100 человек, а не платят одному - это тоже повод задуматься. Но чаще всего наш бизнес просто считает, что люди - в последнюю очередь. Средства вкладывают в развитие, рассчитываются с поставщиками, берут кредиты на покупку оборудования под залог активов - и никогда на выплату заработной платы. Только после того, как будет возбуждено уголовное дело.
В прошлом году потерпевшими в результате невыплаты заработной платы было признано 853 работника, в первом полугодии этого - 253. Ущерб оценивался в 245 миллионов рублей, 70 процентов мы взыскали. Занимались, например, фактами невыплаты заработной платы при строительстве новых станций петербургского метрополитена. Там было несколько подобных дел в течение двух лет: более двух месяцев не платят - мы возбуждаем дело - задолженность погашается - дело прекращается. А потом по новому кругу. После того, как в состав акционеров вошел город, эта карусель прекратилась.
В этом году мы расследуем большое уголовное дело крупной строительной компании - ЗАО "Пилон". У них задолженность и по налогам, и по заработной плате, более 700 сотрудников признаны потерпевшими. Весной задолженность в 133 миллиона была полностью погашена. Хотя осталась проблема с неуплатой налогов.
Кстати, вы сами в пандемию уходили на удаленную работу?
Андрей Голомбиевский: Нет. С нас обязанности расследовать уголовные дела никто не снимал.
Есть ли в Санкт-Петербурге дела о фейковой информации, связанной с пандемией?
Андрей Голомбиевский: У нас в производстве находится шесть уголовных дел, так или иначе связанных с нарушениями в период пандемии. В том числе дело гражданина, самовольно покинувшего обсерватор (оно уже завершено), дело о работе ночного клуба в период действия запрета и дело о недостоверной информация по поводу вспышки заболевания в Сестрорецке.
Сложность их, во-первых, в том, что нет практики расследования, а во-вторых, это требует определенного уровня экспертиз. Например, насколько большую опасность заражения создала вечеринка в клубе. Для фейковых новостей обязательна лингвистическая экспертиза - что имелось в виду в каждой фразе. Экспертные исследования требуют времени, тем более сейчас, но в ближайшее время эти дела будут завершены.
Отмечу, что такие дела возбуждались только в самом начале пандемии, когда люди еще не до конца верили в серьезность положения. Как только осознали, все прекратилось.
Недавно СК распространил информацию сразу о нескольких сексуальных преступлениях против несовершеннолетних, в которой есть и такая фраза: "Следствием будут установлены причины и условия, способствовавшие совершению преступления". Что за ней скрывается?
Андрей Голомбиевский: Преступления с участием несовершеннолетних - отдельная важная часть нашей работы. То, что случилось - уже не изменить: поломанная судьба, вред здоровью, последствия на всю жизнь. Но мы должны понять, что привело к этому результату. В данных случаях преступление совершили не родственники, но куда смотрели родители? К тому же и в семьях есть как сексуальное насилие, так и физическое - детей избивают, истязают, не кормят. В прошлом году у нас было 47 подобных уголовных дел, пострадавшими в них признаны 17 детей. То есть на мучителей каждого из них приходилось, считай, по три уголовные статьи!
В прошлом году в Кировском районе мамаша отдала младенца на воспитание какой-то своей знакомой-наркоманке, и ребенок умер от голода, не дожив до двух лет. "Воспитательница" впоследствии умерла от передоза, мать осуждена. Но помимо вины обеих женщин, необходимо установить также, почему не отреагировали социальные службы, медицинский персонал детской поликлиники - ведь ребенка не приводили на осмотры и прививки. А если происходит несчастный случай, нужно понять, почему он стал возможным. В одном из петербургских детсадов девочка погибла от удушения, застряв на детской горке. Понятно, что будет установлена вина воспитателя, которая оставила ребенка без присмотра. Но необходимо также установить, почему опасная детская горка вообще появилась на детской площадке, кто за это несет ответственность.
А неблагополучные семьи должны быть установлены и взяты на контроль.
Куда можно сообщать о предполагаемой тревожной ситуации с ребенком - так, чтобы прислушались (все мы знаем иные факты)?
Андрей Голомбиевский: СК занимается уже случившимися преступлениями, однако мы готовы принимать любые сигналы от неравнодушных граждан. Есть горячая линия управления и отдельный номер "Ребенок в опасности". Туда, например, недавно поступило обращение, что в соседней квартире вторые сутки кто-то плачет. Мы отреагировали на сигнал и увидели, что малыш два дня сидит один в квартире. Он даже еду и воду сам себе достать не может - а мать нашли только через три дня.
Так что сообщать можно нам, а мы уже найдем способ помочь.
У ситуаций насилия "взрослый - ребенок" есть оборотная сторона. Известны факты, когда ученики в школе, например, провоцируют учителя и снимают его реакцию на телефон. Потом ролик становится основанием для проверки - каковы, как правило, результаты?
Андрей Голомбиевский: У нас такие ситуации тоже были, но по результатам проверки ни одного уголовного дела против учителей возбуждено не было. Проблема есть и в школах, и в семьях - дети угрожают сообщить о насилии, добиваясь каких-то своих целей. В этом случае наша задача - установить, совершено ли преступление, то есть общественно опасное деяние, и какие последствия оно повлекло.
Вы перешли работать в Петербург, почти на самый западный край России с ее восточных рубежей. Насколько пригодился прежний опыт?
Андрей Голомбиевский: Моя смена места работы - результат ротации кадров. Конечно, с точки зрения комфорта, уровня жизни прежнее место службы Благовещенск сильно уступает. А климат в Петербурге ругают только те, кто не видел зимы девять месяцев в году. Но преступность по стране в целом одинакова, просто здесь в силу развитой экономики больше преступлений экономической направленности, там - преступлений против личности. В том числе и потому, что споры привыкли решать без привлечения правоохранительных органов. По количеству убийств Амурская область и Санкт-Петербург примерно на одном уровне, хотя численность населения различается раз в 10. Но методика расследования везде одна. И нераскрываемых дел нет - преступник так или иначе оставляет или цифровой, или физический след - вплоть до запаха. А по следу можно идти.