Материалы предоставили по запросу сотрудников Ейского историко-краеведческого музея имени Самсонова, и в будущем они войдут в сборник "Без срока давности".
Враг у моря
Курортный Ейск расположен у Азовского моря. Неширокие улицы, опрятные старинные дома, мощеные тротуары - примерно таким выглядел он и весной 1942 года, когда сюда эвакуировали более ста воспитанников детского дома из Симферополя. Ребят собирались направить в Горячий Ключ, но так как враг продолжал продвижение на Кавказ и город неизбежно оказался бы на его пути, то повезли к морю. К тому же дети страдали костным туберкулезом, а здесь они могли подлечиться.
Но девятого августа 1942 года по мостовым загрохотала вражеская техника, заскрипели обозы румынской кавалерийской дивизии. Вскоре фашисты стали проводить зачистку - выискивали среди мирных граждан коммунистов, партизан и подпольщиков. Казни организовывала зондеркоманда СС 10-а, которой помогали советские перебежчики.
В фондах Госархива хранится список 19 виновников массового уничтожения детей, а также приговор пособникам, вынесенный военным трибуналом Черноморского флота в сентябре 1943 года.
- Больше всего удивило, что среди обвиняемых много русских, включая врача детдома Владислава Аникеева, - рассказывает корреспонденту "РГ" замдиректора Ейского историко-краеведческого музея им. В. В. Самсонова Марина Сидоренко. - Согласно материалам дела он в кругу персонала систематически вел пораженческие разговоры, кого-то пытался склонить к добровольному выезду на работу в Германию. Аникеев отсидел в лагере 10 лет, был освобожден и позже даже выступал 20 июля 1961 года в Ставрополе свидетелем на суде над группой бывших немецко-фашистских преступников и пособников.
Личность Аникеева привлекает внимание еще и тем, что его обстоятельно описал в своей документальной повести "От имени погибших" Леонид Дворников - бывший детдомовец, чудом избежавший гибели в душегубке. На страницах рукописи, хранящейся в музее, пожилой, молодцеватый доктор предстает старательным "переписчиком" детских душ.
"Врач Аникеев ходил по детдому и у каждого из нас спрашивал фамилию, имя, год рождения, даже название болезни, если она была, и, конечно, национальность и принадлежность к комсомолу или пионерской организации, - вспоминает Леонид Васильевич.
- А зачем все это, Владислав Васильевич? - наперебой спрашивали мы.
- Я обязан выполнить свой долг врача, - отвечал он.
- Так врач лечит, а вы только записываете нас..."
Годы спустя Леонид Васильевич, встретив этого человека в ставропольской гостинице, с горечью отметил его невозмутимый вид. "Аникеев шутил, рассказывал анекдоты" и вел себя как отдыхающий на экскурсии. "За прошлое я отчитался сполна", - огрызнулся он на напоминание о том, как передавал данные детей оккупантам.
Обвинения по статье об измене Родине были также предъявлены директору детдома Сергею Фомину, кладовщику Петру Мишенину и целому ряду местных чиновников.
"Мишенин в начале сентября 1942 года явился в Ейскую городскую управу и заявил немецким ставленникам, что якобы в детдоме скрываются коммунисты, евреи и их дети, - говорится в следственных материалах военного времени. - В связи с этим заявлением президентом Ейской управы Ворожбиевым в детский дом была послана комиссия в составе бургомистра Мишина, заведующего отделом просвещения Воронцова, а также Мишенина. В результате работы комиссии были уволены заместитель детского дома Маслак и комсомолка Мирошниченко, другие работники неоднократно вызывались в полицию на допросы". Именно после этого доноса пятничным вечером, девятого октября 1942 года город охватил ужас.
"Дяденька, не бей!"
Хроника тех дней запечатлена в свидетельских показаниях уцелевших 50 человек... Машина с обитым железом кузовом, без едино- го окошка, остановилась у крыльца. Детдомовцы высыпали на улицу, еще не подозревая, что перед ними орудие смерти. Не прошло и пяти минут, как фашисты стали тащить упирающихся мальчиков и девочек к дверцам кузова, не обращая внимания на их физические недуги. На вопросы персонала: "Куда собираетесь везти детей?" - эсэсовцы через переводчиков отвечали с ухмылкой: "На лечение в Краснодар", "Грузить семечки" или "В баню". Малыши и некоторые воспитанники поверили и добровольно забирались внутрь, но основная часть бросилась врассыпную.
"Дяденька, не бей! Я вам ничего плохого не сделала", - умоляла пятилетняя Люда Шаповалова, на что солдат грубо схватил ее за ногу и швырнул вглубь кузова.
...Машина не смогла вместить всех больных детей, поэтому немцы вернулись утром 10 октября. Дети завтракали в столовой. Гестаповцы ловили воспитанников и швыряли в кузов. С Ниной Шолоховой, которой в тот день исполнилось семнадцать лет, поступили иначе. Отобрав костыли и сорвав с нее одежду, бросили в кабину водителя, а чтобы с улицы нагую девушку не заметили прохожие, насильники вскочили на подножки по обеим сторонам.
Фашисты умертвили 214 воспитанников (102 девочки и 112 мальчиков от четырех до 17 лет), их сбросили в противотанковый ров в нескольких километрах от города и засыпали землей. Теперь известно, что среди погибших были дети разных национальностей: русские, украинцы, армяне, грузины, татары, чехи и даже два немца. Но все имели инвалидность, а таких нацисты безжалостно уничтожали по своей программе стерилизации "Т-4".
Смерть после смерти
Так сложилось, что останки детей перезахоранивали... четыре раза. Первую эксгумацию провели 15 апреля 1943 года, однако назначенные в комиссию военно-полевые медики, офицеры и священник не смогли определить точную причину гибели. "Смерть детей наступила вследствие асфиксии (удушения)", при тщательном осмотре не было обнаружено на телах огнестрельных ран или увечий. Часть убитых тогда перезахоронили в городском сквере. Шла война, и удалось отыскать только 16 гробов, куда уложили 40 трупов.
Верное заключение дали только в августе 1943 года при проведении уже третьей экспертизы. Этот документ недавно также был обнародован ФСБ. "Дети погибли от угарного газа", причем, по показаниям свидетелей, умерщвление произошло за 10-15 минут, пока машина находилась в движении.
Люди приходили на братскую могилу в центре Ейска. Первое захоронение во рве со временем затерялось, о нем забыли. Позже останки перенесли на старое городское кладбище, расположенное в нескольких километрах от здания бывшего детского дома (сейчас в его стенах школа-интернат N 2 для детей с нарушением слуха). "Я раненым детством войну проклинаю!" - слова на черном камне памятника врезаются в память каждому проходящему.
Руководству ейского музея удалось отыскать близких родственников только одного их спасшихся детей - Григория Асауленко. Он узнал о случившемся на следующий день, 11 октября, когда вернулся в детдом из подсобного хозяйства. Сейчас его внуки живут в Крыму. Именно они недавно передали в Ейск две фотокарточки других выживших воспитанников, которые в 1960-70-х годах вместе семьями жили в Майкопе Республики Адыгея. На сним- ках - Галина (Абрамова) Гетманчук и Тая Цаплина.
Если вы слышали или знаете о нахождении их детей и внуков, просьба связаться с Ейским историко-краеведческим музеем имени Самсонова по телефонам: 8 (86132 ) 25558, 25304.