Жужжание, конечно, факт психиатрический.
Но если есть жужжание - то кто-то же жужжит?
А вот же.
Не пчелы - туповатые болванчики.
Не осы - злые и холодные, как пули.
Шмели мохнатые.
Летают тут организованно и с песней. "Шмеле, товарищи, в ногу".
Ну ясно. У шмелей в этом году хороший повод разгуляться.
Ровно 120 лет назад любимый композитор всех шмелей - глубокоуважаемый Николай Римский-Корсаков поставил точку в партитуре "Сказки о царе Салтане".
Только последнее и захудалое из насекомых сейчас подумает: да, но при чем тут шмель?
* * *
Шмель, уважающий себя, конечно, помнит: в 1900-м впервые прозвучал "Полет шмеля" - коротенькая оркестровая заноза в опере Римского-Корсакова. Шумная премьера прожужжала в октябре того же года.
Казалось бы: и опера большая, в ней четыре действия (семь сцен) с прологом. Но!
Главное, что помнят все без исключения, - "Полет шмеля", который занимает в опере всего минуту с небольшим - и где-то в глубине третьего акта.
От этого жужжания нельзя избавиться - даже когда закроют занавес. Въедается в подкорку.
"Полет шмеля" с тех пор стал сразу страшно популярным. Мелодия и гениальна, и привязчива - ничуть не меньше, чем рингтоны Моцарта. Притом же все прошедшие 120 лет у музыкантов развивалась мания. Они все время соревнуются: у кого быстрее прожужжит "Полет шмеля". На разных инструментах.
Но если уж по-честному, нельзя не вспомнить Пушкина. Поэт использовал для своего "Царя Салтана" ходившие в народе сказки. В некоторых устных версиях юный князь Гвидон превращался в муху - и летел, чтоб покусать обидчиков и вразумить царя-папашу.
Мухи были - не было шмеля. Полет шмеля придумал Пушкин.
* * *
Пушкинский шмель, как воин света.
Но бабу Бабариху он ужалил точно в нос - с какой-то нескрываемо фрейдистской целью. В опере, чтобы не думали напраслин, шмель целится уже не в нос, а в глаз.
Римский-Корсаков отнесся к сказке бережно. Только Царицу, как гирлянду, разукрасил именем Милитриса.
Чудный град Гвидона в опере стал Леденцом.
Царство славного Салтана - Тмутараканью.
Фактически маршрут шмеля, которым проплывет повинный царь Салтан, лежал, как путь от земного, бренного мира к несбыточному, сказочному царству.
Чистилище такое - путь шмеля.
Загадка вроде бы - злодейки в сказке страшные (ткачиха, повариха, Бабариха), но их так просто отпускают, будто не наказывают. Но это только кажется. Тут кара пострашней - на самом деле в том, что их не оставляют в райском месте. Их место среди нечисти. Салтан прошел как грешник поневоле, слезы лил и каялся - и был уложен "спать вполпьяна".
Шмель сделал свое дело, и ему пора бы на покой.
* * *
Но солнечный полет шмеля опять как наваждение.
На фоне нервных пиццикато - это когда щипают струны пальцами, звук извлекают не смычком - Римский-Корсаков выводит струнные и флейты. Линия мелодии стремительно нисходит по полутонам.
Жужжит, как крылышки.
Вплетаются фагот, виолончели, альты. Мелодия пульсирует от флейт и скрипок до кларнетов и обратно. Еще валторны примешаются - но очень осторожно.
Конечно, как же тут без пиццикато.
Шмели зовут. Туда куда-то.
Где убегающие горизонты.
Где нас ж-ж-ж-ж-жждет чудесный остров. Сладкий Леденец.
Что послушать
Пройдя по ссылке, вы услышите "Полет шмеля" Николая Римского-Корсакова в исполнении другого композитора - Сергея Рахманинова. (1929 г.)
Это фортепианная версия знаменитой оперной мелодии.