Глава МВД страны говорит о "незащищенности сотрудников органов внутренних дел в ходе рассмотрения дел об административных правонарушениях в отношении лиц, участвовавших в незаконных массовых мероприятиях".
Караев подчеркивает, что заседания судов открыты, и там свободно может идти аудио-, фото-, видеофиксация процесса. А потом эти фотографии с персональными данными полицейских попадают в интернет "с призывами оказания психологического и физического давления на должностных лиц органов внутренних дел и членов их семей".
В России нет такой нормы в законе. А вот угрозы в адрес полицейских и их семей звучали, и не раз. Нуждается ли наше законодательство в подобной мере безопасности?
И в России полицейские регулярно приходят в суды, чтобы дать показания. Как наш закон защищает их права? Вот позиции ведущих юристов:
Алексей Куприянов, почетный адвокат России:
Российское уголовно-процессуальное законодательство и административное право не делают в общем случае различий в правах и обязанностях свидетелей в зависимости от их статуса, места службы или работы. По ходатайству стороны могут быть допрошены любые лица. Все вызванные в суд граждане допрашиваются по одинаковым правилам. Правда, надо отметить, что есть очень ограниченная категория лиц, допрос которых по обстоятельствам, связанным с их основной деятельностью, допускается с их согласия или вовсе запрещен. К ним относятся судьи, арбитры третейских судов, присяжные, адвокаты, священнослужители, депутаты и сенаторы федерального уровня, должностные лица налоговых органов.
Таким образом, в списке граждан, обладающих иммунитетом от допроса, нет сотрудников правоохранительных органов. Вместе с тем процессуальный закон не требует обязательной записи в протокол адресов допрашиваемых лиц. Личные данные любого свидетеля записываются в протокол допроса на досудебной стадии или в протокол судебного заседания в объеме, достаточном для установления личности допрашиваемого лица. Это как минимум фамилия, имя, отчество, дата рождения. Я бы считал, что добавив СНИЛС, список обязательных данных мог бы быть исчерпан. Но обычно, когда в суде допрашивают человека, в протокол включаются данные о домашнем адресе "гражданского" свидетеля, а в отношении человека в погонах - о месте его службы. Так удобнее для обеспечения вызовов свидетелей на повторные допросы и в суд.
Но любой человек, которого допрашивают, имеет право ходатайствовать о том, чтобы его домашний адрес или место службы не фигурировали в протоколе. Отказ в ходатайстве должен быть обоснован серьезными причинами. Следователь должен указать, почему именно домашний или служебный адрес в данном конкретном случае совершенно необходим допрашивающему лицу, почему недостаточно, например, абонентского ящика на почте. Сегодня для вызова свидетеля достаточно мобильного телефона или электронной почты.
Если свидетель имеет основания опасаться за свою безопасность и безопасность близких, получает угрозы, законодательством предусмотрена фигура "засекреченного свидетеля". Его персональные данные не оглашаются даже перед участниками уголовного процесса. Закон не делает различий по месту работы или службы, поэтому "засекреченным" может быть и гражданский, и сотрудник правоохранительных органов. Понятно, что раскрытие личности свидетеля - оперативного сотрудника МВД, ФСБ, ФСИН, вне всякого сомнения, опасно для него, как участника таких оперативно-разыскных мероприятий, как, например, оперативное внедрение. Засекреченному свидетелю присваивается псевдоним и отбирается образец подписи, соответствующей присвоенному псевдониму.
Допрос, очная ставка и опознание с участием засекреченных лиц проходят так, чтобы исключить визуальное наблюдение и, как правило, с использованием технических средств, изменяющих голос. Истинные данные засекреченных свидетелей хранятся при уголовном деле в отдельном опечатанном конвенте. За раскрытие личности "засекреченного" свидетеля предусмотрена уголовная ответственность по статье 311 Уголовного кодекса с санкцией до 5 лет лишения свободы . В российском административном процессе засекречивание свидетелей не предусмотрено.
Сергей Ахундзянов, председатель президиума Московской коллегии адвокатов "РОСАР":
Юрий Караев предлагает защитить свидетелей-правоохранителей, разрешив им не разглашать сведения о личности. При опросе они смогут называть суду вымышленные фамилию, имя и отчество, а также несуществующее место жительства и работы. Подлинные данные, по предложению главы МВД, будут направлены прокурору и должны храниться по правилам секретного делопроизводства.
Предложение министра внутренних дел Беларуси Юрия Караева в первую очередь направлено на защиту прав и интересов только сотрудников органов внутренних дел.
Однако в таком случае нарушаются права граждан, привлекаемых к ответственности, на справедливый суд, принципы равенства и состязательности сторон.
В случае массового использования таких доказательств будет происходить упрощение системы судопроизводства и их фальсификация. Полагаю, что использование подобных свидетелей не может быть повсеместным и не должно прямо касаться представителей силовых ведомств.
В нашем отечественном законодательстве статьей 11, частью 3 Уголовно-процессуального кодекса РФ предусмотрено, что в случае наличия достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества, должностные лица принимают в их отношении необходимые меры.
Тогда на стадии следствия и дознания выносится постановление о сохранении в тайне анкетных данных, в котором записывается псевдоним участника следственного действия, который указывается в протоколе.
В судебном заседании на основании определения или постановления суд без оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства.