Его королем был двукратный чемпион Олимпийских игр 1948 и 1952 годов Дик Баттон. К тому времени он уже оставил фигурное катание, стал популярнейшим телекомментатором. Но американцы тряслись от страха, боялись, что русские не поймут, что за зрелище им впервые предлагают, и хозяин шоу миллионер Моррис Чалфен уговорил лучшего фигуриста мира приехать в Москву. Баттон уже тогда прыгал тройной ритбергер. Ну это как если бы сейчас вышел Плющенко или Алиев и исполнил не четверной, а какой-нибудь прыжок в пять оборотов.
Отец брал интервью у Баттона за кулисами, а я, раскрыв рот, дивился, какой же это приятный человек, первый увиденный живьем настоящий американец. Был уверен и в школе научен, что должен он быть злым и почему-то обязательно расистом, а этот - вежливый, улыбающийся, с удовольствием с папой беседующий.
А ровно через десять лет после знакомства с "Холидеем" оказался сотрудником этого ледового балета. Летом 1970-го Моррис Чалфен привез одну из своих шести трупп "Холидеев" в СССР, а я, студент иняза, трудился там переводчиком. И чего только не насмотрелся за почти три месяца гастролей, проходивших по маршруту Киев - Ростов - Москва.
Скажу вам, что у профессионалов адова работа. Каждый день - представление, по субботам - два, в воскресенье - три. За что всем нам, включая обслуживающий персонал, полагался бесплатный обед. Артисты-фигуристы падали, получали травмы. Наши два врача вкалывали им, на первых порах такой роскоши удивлявшимся, бесплатные обезболивающие. За каждое падение главный режиссер накладывал штраф, за опоздание на отправлявшийся от гостиницы автобус - штраф, за прибавку веса (всех их раз в неделю ставили на весы) - штраф. А уж если заболел и не вышел на лед - невыплата зарплаты.
Понимаете, для отбивающих ладошки в переполненных залах - праздник. Для выходящих на лед - ежедневное испытание. Да еще артисты ссорились между собой. Пьянствовали - от такой жизни запьешь. А я, "юный" четверокурсник, воочию увидел сборище гомосексуалистов и лесбиянок. Научился у техников-шотландцев и ирландцев (а что делать, пришлось) такому жуткому четырехбуквенному мату, что порой поражал при возникавшей необходимости и коренных носителей языка в Штатах и в Соединенном Королевстве.
Однако начиналось представление, звучала за три месяца в кожу въевшаяся и сейчас любимая музыка из Джисус Крайест Суперстар, и все плохое забывалось. Накипь оставалась за кулисами, на льду и на трибунах царил праздник. В этом и прелесть семейных ледовых шоу, первое из которых придумал все тот же Чалфен еще в 1943 году в Нью-Йорке.
Переводил, знакомился с настоящим - не по учебнику - языком и с их и нашими фигуристами, наведывавшимися в Москве на представления. Однажды приехавший в нашу столицу хозяин объявил: завтра всем выступать во всю силу, никаких пьянок в закулисном буфете в антракте, одеться по-парадному, переводчику быть при галстуке. Придет на переговоры начальник всего фигурного катания. Но раньше него появились всесоюзные кумиры Людмила Белоусова и Олег Протопопов. А начальником всего нашего катания оказался молодой человек лет тридцати в хорошо сшитом костюме.
И Чалфен, чей рост превышал размеры карлика, но не дотягивал до среднего, пребывал в волнении. Миллионер просил у начальника - господина Валентина Писеева - дать разрешение олимпийским чемпионам Иннсбрука и Гренобля Людмиле и Олегу выступать в "Холидее". Валентин Николаевич все это спокойно выслушал, поднял тост за здоровье Морриса и тотчас отказал в просьбе: "Возможно, эта пара еще сможет выступить на Олимпиаде". Протопопов аж сел на стол, а Чалфен что-то залепетал. Писеев вежливо осведомился у Морриса, как ему в Москве. Между прочим, так в 1970-м я и познакомился с ныне почетным президентом нашей Федерации фигурного катания Валентином Николаевичем Писеевым. Срок дружбы перевалил на второе пятидесятилетие. А Протопоповы в 1979 году осуществили свое желание. Остались во время гастролей за рубежом, катались с успехом в самых разных шоу. Были ли счастливы? Овдовевший партнер и сейчас живет в маленькой швейцарской деревушке.
Нужны ли ледовые шоу? Не отвлекают ли они фигуристов от спорта? Не слишком ли их много развелось? Ответы соответственно: да, нет и нет. Выступления некогда сильнейших для зрителя всегда праздник, если даже олимпийский чемпион, прыгнувший двойной, воздает руки к небу так, будто сделал четверной тулуп. На представлении всегда забываешь о буднях. Невольно попадаешь в создаваемый, даже кажется специально для тебя, праздник.
Лишь единицы уходят в ледовые труппы, не совершив всего, что только могли или, вернее, что было только дано, в большом спорте. Возраст, травмы, психологическая усталость после большого спорта не тянут на дно, а дают счастливую возможность продолжить творческую жизнь - иногда надолго - в профессиональном шоу. Сейчас, когда и 20-летняя фигуристка - полный ветеран, ледовые труппы позволяют неплохо, а иногда даже очень хорошо заработать, остаться в центре внимания. Ведь у нас никто не ставит цель выжать из фигуристов все до последней капли, как выжимал мистер Чалфен.
А если бы расплодившиеся ледовые шоу были не нужны, они бы на свет и не появлялись. В России сейчас полно катков разного размера. Так что и ледовые труппы требуются самые разные. Рад за зрителей. И за фигуристов - безработицы не будет.