Сергей Сергеевич! Заболеваемость коронавирусом в столице после недолгого летнего спада вновь на пике - почти как в мае. Вы ощущаете это по своей нагрузке?
Сергей Петриков: Конечно. Больше больных стало в целом по городу, больше поступает и к нам.
Чаще всего в Склиф везут, когда для человека решается вопрос, что называется, жизни и смерти. С коронавирусом к вам поступают тоже самые тяжелые больные?
Сергей Петриков: Под лечение COVID-19 у нас отведены 92 реанимационные и 43 госпитальные койки. Две трети из реанимационных занимают крайне тяжелые пациенты. А треть - те, которых мы уже вывели из этого состояния, и они готовятся к переводу на госпитальные койки. Пациенты, когда их только что отключили, например, от кислородной поддержки, после неинвазивной вентиляции легких, и за ними еще нужен присмотр специалистов.
Вы как-то заметили, что сейчас многие заболевшие ковидом поступают даже в более тяжелом состоянии, чем это было весной. Чем можете объяснить?
Сергей Петриков: В городе введено очень много ограничений, чтобы защитить здоровье москвичей. Но жизнь не остановишь. Многие пожилые люди, которым прописан домашний режим, работают, а значит, могут контактировать с зараженными и заболевают. Сказывается и то, что большой процент горожан нередко довольно долго занимаются самолечением. К врачу обращаются, когда болезнь уже развивается. Потом ведь тоже время нужно - на диагностику, проведение теста ПЦР, на антитела...
Вот и поступают к нам уже с большим поражением легких. А при тяжелом течении болезни садится еще и бактериальная инфекция, в результате чего может развиться серьезный септический шок. Со всем этим очень трудно справиться. Чтобы предупредить такое течение болезни, надо как можно быстрее обращаться за помощью. Практика показывает, что у большинства из тех, кто так поступает, болезнь протекает не в тяжелой форме.
Журналисты говорят, что вы каждого больного с коронавирусом встречаете лично. Это правда?
Сергей Петриков: Нет, каждого не встречаю. Но на обходы в реанимационном корпусе хожу каждый день и всех тяжелых пациентов действительно знаю.
Еще писали, что в Склифе есть уже примеры повторного заражения коронавирусом...
Сергей Петриков: Случаи, когда возникает подозрение на это, действительно есть. Но с каждым из них все-таки надо еще тщательно разбираться, что сейчас и делает управление Роспотребнадзора по Москве. Мы с Центральным институтом эпидемиологии тоже отрабатываем такие факты. Я вполне допускаю, что могут быть и другие причины появления у людей повторных положительных тестов ПЦР. Все-таки речь идет об инфекционном заболевании, о котором мы еще далеко не все знаем. Вот пройдет полтора-два года, тогда картина станет более понятной. Ведь гриппом можно переболеть, например, в этом году, а в будущем снова заразиться.
Известно, что на 100 процентов от заражения коронавирусом не защищает ни костюм для красной зоны, в котором у врача видны одни глаза под очками, ни даже антитела у переболевших - сегодня они есть, а завтра их может уже не быть. Какой же тогда смысл в перчаточно-масочном режиме, на соблюдении которого настаивают санитарные врачи?
Сергей Петриков: Чтобы полностью отгородиться от коронавируса, надо, наверное, запереться в бункере и не выходить оттуда года два. Но это же нереально. Меры, о которых говорят врачи, направлены на то, чтобы минимизировать риск заражения. И то, что они играют свою роль, сужу даже по своим сотрудникам и не только по ситуации с коронавирусом. Обычно осенью бывает очень много больных ОРВИ. В этом же году, когда все ходят в масках и респираторах, не передавая инфекцию друг другу, таких значительно меньше. К тому же если раньше человек чихающий и кашляющий мог позволить себе пойти на работу, то сейчас таких практически нет. И, в любом случае, если маску надевают и больной, и здоровый, то риск заразиться значительно меньше.
Кто-кто, а уж медики-то все эти нюансы знают лучше других. Но и они болеют короной, и даже умирают. Увы, и Склиф не обходится без потерь. Почему?
Сергей Петриков: Скорая к нам привозит не только пациентов с диагнозом "коронавирус", но и очень много больных, у которых корона скрывается под маской других заболеваний. Ковидных коек, как я уже упоминал, у нас в общей сложности 135, они включились в борьбу с пандемией с 20 марта. Остальные же 900 как работали на экстренный и плановый прием, так и работают. Например, доставляют больного с подозрением на тромбоэмболию легочной артерии. У него дыхательная недостаточность может быть такой же, как у пациента с поражением легких на третьей-четвертой стадии при ковиде. О том, что у него была высокая температура, человек нередко умалчивает. Кто-то о коронавирусе в такой момент просто не думает, не до того ему. Но еще чаще можно услышать типичное объяснение своего недомогания: "Меня продуло". Но нет болезни "продуло". В любом случае это какая-то инфекция. Вирусная инфекция. Больной же нередко продолжает обычную жизнь, ставя тем самым под угрозу заражения всех, с кем общается. И когда в критический момент он попадает к нам, то в этой зоне риска оказывается и весь наш персонал.
Учитывая уникальность Склифа, может быть, не стоило его включать в число стационаров, борющихся с новой инфекцией? У вас и без того много направлений, в которых вы лидеры?
Сергей Петриков: Считаю, что департаментом здравоохранения было принято абсолютно правильное решение привлечь нас к этой теме по целому ряду причин. Во-первых, это серьезно помогает самому институту. Под ковид мы выделили отдельно стоящий корпус, и когда в каком-то из отделений выявляется больной с этой инфекцией, у нас есть куда его перевести и продолжить лечение. Во-вторых, Склиф просто не мог пройти мимо новой проблемы, вставшей перед здравоохранением города хотя бы потому, что обладает самыми подготовленными анестезиологами и реаниматологами, причем в большом количестве. Ведь из тех 900 плановых коек, о которых я сказал, 133 - реанимационные. К тому же очень многие наши отделения еще до истории с коронавирусом получили опыт экстракорпоральной мембранной оксигенации, то есть насыщения крови кислородом при развитии тяжелой дыхательной недостаточности. Овладели методом, оказавшимся крайне необходимым при осложнениях, даваемых коронавирусом. Сам по себе он очень сложный и для пациентов, которым надо все время лежать на животе, и для врачей, так как безостановочно нужно наблюдать, что происходит с больным. Но мы пошли этим путем, и, надо сказать, он оправдал себя. С его помощью нам удалось спасти многих москвичей без применения искусственной вентиляции легких. За рубежом на искусственную вентиляцию легких нередко попадают пациенты, которых мы никогда бы в жизни не подвергли такому испытанию.
Был у нас большой опыт использования и гипербарической оксигенации при тяжелых состояниях - то есть насыщения пациента кислородом под высоким давлением. Когда появились пациенты с коронавирусом, реанимационную барокамеру мы перетащили в ковидный корпус. Очень хорошо помогает и этот метод - он органично встроился в протокол интенсивной терапии, который мы сейчас используем.
По ходу пандемии вы довольно быстро начали осваивать и другие инновационные методы лечения нового вируса. С применением гелия, например.
Сергей Петриков: Генератором этой идеи стал известный пульмонолог академик Александр Григорьевич Чучалин. Он давно тесно работает со Склифом. Гелий и раньше применялся для лечения больных с нарушениями проходимости бронхов. Хорошо показал себя он и при коронавирусе. И что особенно приятно, лечение им нравится больным. Дело в том, что при дыхании гелием с высокой температурой они перестают кашлять. Это дает облегчение и в общем состоянии организма.
Вы экспериментировали также с плазмой из крови переболевших коронавирусом.
Сергей Петриков: Склиф этим начал заниматься еще в доковидную эпоху. Я чрезвычайно благодарен департаменту здравоохранения и мэрии за то, что они поддержали нас. В итоге сейчас проект из пилотного вошел в рекомендательные московские протоколы. Есть уже немало пациентов, которые вылечились от коронавируса только с помощью плазмы без каких-либо других медицинских препаратов. Думаю,что под руководством главного внештатного специалиста департамента здравоохранения трансфузиолога Андрея Юльевича Буланова наш институт в этом направлении еще выйдет и на новые высоты.
А проблем с самой плазмой переболевших нет? Москвичи, перенесшие коронавирус, сдают ее?
Сергей Петриков: Сдают, и очень многие сдают. Мэрия придает этому проекту очень важное значение. Организован кол-центр, чтобы желающие могли заранее записаться на удобные для них часы и не потратить время на ожидание в очереди. К тому же по указу мэра донация плазмы стоит существенно дороже, чем сдача просто крови.
Испытывает ли Склиф сегодня нехватку кадров? При такой-то нагрузке…
Сергей Петриков: Мы оказались готовы к нынешней ситуации. Два с половиной года назад в институте активизировали программу по обучению кадров: увеличили до 600 ординаторов, которые учатся непосредственно у нас. Из них 300 - ординаторы первого года и 300 - второго года обучения. И когда весной минздрав разрешил работать врачам-стажерам, то есть как раз ординаторам второго года, мы смогли закрыть все кадровые бреши, которые действительно были. Серьезное подспорье, благодаря которому мы лишь в крайних случаях привлекаем кадры со стороны. Ребята же приобретают огромный опыт.
На смену ординаторам, которые стали врачами, приходят другие студенты. По всем 19 направлениям ординатуры - анестезиологии, реаниматологии, неврологии и другим медицинским специальностям у нас созданы кружки, куда заниматься приходят ребята из всех медвузов, которым интересен именно Склиф. Потом они поступают в ординатуру и, окончив ее, вливаются в наш коллектив. Словом, кадры куются еще со студенческой скамьи.
Сергей Сергеевич, а что дала пандемия лично вам?
Сергей Петриков: Очень ценю то, что, как и любой кризис, она принесла не только проблемы, но и новые возможности. В таком огромном лечебном учреждении, как наш институт, а у нас порядка трех тысяч человек, многие врачи могли работать годами и никогда не встретиться друг с другом. Ковид же сплотил людей разных специальностей в единую реанимационную команду: кардиоревматологов с ожоговыми реаниматологами, неврологических реаниматологов с токсикологическими и так далее. Сутками работая бог о бок в условиях пандемии, они делятся друг с другом лучшими практиками. Это потрясающе сказалось на формировании коллектива, слаженности его работы. Многие специалисты в этой истории раскрылись для меня совершенно с новой стороны. И теперь у меня практически нет проблем, когда встает вопрос, как закрыть какую-то административную позицию, я знаю, что кому по плечу. И главное, таких специалистов, которые могут делать значительно больше, чем делали прежде, оказалось немало.
А что бы вы посоветовали москвичам? Как им пережить нашествие коронавируса?
Сергей Петриков: Главное не свихнуться. Страх заболеть, опасения за судьбу близких, информация о масштабах пандемии в городе, стране, мире, конечно же, психологически давят на каждого из нас. Я, например, испытываю тяжелые внутренние переживания от одного вида человека без маски. Но надо держаться. Помнить, что и эта история конечна и нормальная жизнь вернется на круги своя. Сегодняшнее же время использовать для того, чтобы лучше познать себя с новой стороны. Больше уделять внимания семье, друзьям. Благо, для этого есть все условия. Ну и главное: не болейте!
Сергею Сергеевичу Петрикову 46 лет. По специальности он анестезиолог-реаниматолог. Окончил с отличием Московскую медицинскую академию имени И.М. Сеченова. Доктор медицинских наук, профессор и член-корреспондент РАН. В 2012 году назначен заместителем директора - руководителем головного Регионального сосудистого центра, расположенного на базе НИИ им. Н.В. Склифосовского, в 2016 году стал замдиректора по научной работе этого института, с 2017-го - директором. Петриков не просто администратор, а врач, который все эти годы принимает активное участие во внедрении в лечебный процесс современных методов профилактики, диагностики и лечения острых нарушений мозгового кровообращения и острого коронарного синдрома. На счету его целый ряд патентов. Получая награду за работу во время пандемии, он сказал: "Была бы моя воля, я приколотил бы этот орден на фасад института, потому что эта награда - заслуга всего коллектива".