О причинах этого, проблемах, связанных с изучением и освоением месторождений, а также о перспективах развития отрасли - разговор с начальником отдела геологии и лицензирования по Кемеровской области департамента по недропользованию по СФО (Кузбасснедра) Виктором Людвигом.
Виктор Михайлович, какую сумму за год принесли в федеральный бюджет аукционы на участки кузбасских недр?
Виктор Людвиг: Год получился менее продуктивным. Прошло всего пять аукционов, тогда как в предыдущие годы было по десять-двенадцать. И дело не в пандемии, а в социальных протестах. Митинги против выдачи лицензий на разработку угольных месторождений в течение года проходили в Новокузнецком, Мысковском и Прокопьевском округах. В итоге, распределив всего четыре угольных участка, мы перечислили в федеральный бюджет 881 миллион рублей. А раньше направляли до 2,5 миллиарда.
Между тем в последние годы участились и выступления против добычи золота - в связи с экологическими последствиями в виде желтых рек. Именно на этом фоне не состоялся аукцион на право пользования участком месторождения россыпного золота на реке Палатно-Ударная. После протестных акций областное правительство было вынуждено обратиться в Роснедра, чтобы урегулировать ситуацию. В итоге аукцион отменили.
Сколько сейчас действующих лицензий в Кузбассе?
Виктор Людвиг: На начало 2021 года насчитывалось 289 на уголь, а всего на твердые полезные ископаемые - 420. Из них 78 поисковых для геологического изучения недр и 342 эксплуатационных, с правом добычи. Выдавая лицензии, мы в основном распределяем запасы, которые разведали наши предшественники - геологи советского периода. Так, в регионе на Государственном балансе учитывается 68,6 миллиарда тонн разведанных запасов угля. А прогнозные ресурсы Кузнецкого бассейна составляют еще 302,6 миллиарда тонн. Этот огромный вклад геологов в создание минерально-сырьевой базы нашего региона - солидный задел для дальнейшего развития угольной отрасли. На данный момент в пользование угольным предприятиям уже передано для разработки угля в общей сложности 22,1 миллиарда тонн запасов - третья часть того, что разведано.
Мы до сих пор пользуемся плодами труда наших предшественников-геологов. Но если запасы углей в Кузбассе всегда разведывали достаточно активно, то запасы золота - в меньшей степени. Поскольку ведущую роль в золотодобыче всегда играли другие регионы страны - скажем, Магаданская область, Колыма, Чукотка, Якутия, Забайкалье и так далее.
В 2020 году объемы финансирования геологоразведочных работ на твердые полезные ископаемые составили 866 миллионов рублей, 364 миллиона (более сорока процентов) из которых вложено именно в геологоразведочные работы на золото. При этом основные объемы работ на золото были проведены по лицензиям, выданным на право пользования недрами для геологического изучения россыпных месторождений золота за счет собственных средств - лицензий, выдаваемых по заявительному принципу.
Интерес к последним велик, что подтверждается немалым количеством заявок. Еще недавно таких лицензий распределяли гораздо больше, чем в настоящее время. Картина поменялась из-за появившихся экологических проблем в процессе добычи россыпного золота, точнее, из-за того, что ряд недропользователей нарушает действующими проектами технологический процесс добычи. Это вызвало озабоченность как населения и общественных организаций, так и правительства области. Именно озабоченность руководства региона вынудила его обратиться в Роснедра с просьбой рассмотреть возможность ограничения выдачи лицензий по заявительному принципу на разведку и добычу золота.
Понятно, что такие меры влекут за собой отсутствие прироста ресурсного потенциала золота и, как следствие, снижение объемов золотодобычи уже в ближайшие годы, сокращение рабочих мест и поступлений в бюджет региона.
Где же выход? Учитывая то, что и с экологией у нас проблемы, и рабочих мест не хватает?
Виктор Людвиг: На мой взгляд, единственно верный выход - ужесточение ответственности добывающих предприятий за свои технологические решения и их исполнение, а также усиление контроля этого исполнения. Отклонения от проектов должны наказываться рублем. Более ответственное освоение недр позволит исключить экологические проблемы. На мой взгляд, ограничение выдачи лицензий на добычу угля и золота - стратегически неверный подход для нашего сырьевого региона.
По-вашему, следует ограничить доступ к лицензиям для мелких непрофильных компаний, которые разведкой и добычей полезных ископаемых никогда не занимались?
Виктор Людвиг: Ограничительные меры, наверное, здесь неприемлемы. Хотя следует отметить, что доля мелких предприятий в угледобыче незначительная. Это обусловлено тем, что разработка угольных месторождений требует вложения огромных денежных средств. А вот с золотом все иначе. Желающих включить в разработку небольшие россыпные месторождения гораздо больше.
Однако перспективы - за разработкой месторождений коренного золота с запасами в десятки тонн. У нас выданы лицензии на несколько участков на рудное золото. Эффекта еще не видно, но это пока. Там продолжаются геологоразведочные работы. Осваивать подобные участки под силу только крупным компаниям, ведь строительство рудника и обогатительной фабрики требует миллиардов рублей. А вот экологическая нагрузка на единицу драгметалла при добыче коренного золота будет существенно меньше, чем при добыче россыпного.
А выдача лицензий на геологическое изучение участков за счет собственных средств недропользователей сдерживается еще и потому, что главные золотоносные зоны Кузбасса "закрыл" большой федеральный объект. То есть геологическое изучение участка недр (в данном случае россыпного золота) проводится за счет государства, а значит выдача лицензий по заявительному принципу на эти площади запрещена. К слову, за последние три года у нас проводились поисково-оценочные работы на коренное золото за счет федеральных средств по двум объектам - на каждый выделили по двести миллионов рублей.
А как распределяются запасы угля по территории Кемеровской области? Каковы перспективы развития добычи?
Виктор Людвиг: Основные запасы угля сосредоточены в районе Прокопьевска, Киселевска, богаты запасами Талдинское месторождение, Ленинский рудник, Междуреченск. Все эти площади активно разрабатываются. Но угольные пласты залегают и в тайге, за Томью, в Крапивинском районе. Осваивать их - значит строить дороги, вырубать деревья, подвергать природу дополнительной нагрузке. Хотя, с другой стороны, это избавит от необходимости продолжать добычу вблизи застроенных территорий, что чревато дальнейшим ухудшением условий жизни населения. Пока эта дилемма не решена. И таежные участки за Томью на аукционы практически не выставляют.
Вместе с тем угледобыча в Кузбассе, которая еще недавно превышала шестьдесят процентов общероссийского объема, снижается. Это происходит из-за падения рыночных цен, обострения логистических и других проблем на фоне пандемии, а также ограничения отгрузки в восточном направлении. На федеральном уровне найдено очень верное решение: облегчив углю путь в страны АТР, стимулировать добывающие компании к вложению части прибыли в развитие в Кузбассе иных отраслей. Конечно, на это требуется добрая воля собственников компаний. А потенциальные возможности для развития той же глубокой переработки угля в регионе очень большие.