То, что все это из детства - правда. Но, конечно, так всегда не было. Все началось с Юрия Левитана, то есть исторически недавно: с 1930-ых годов.
А затем долгие годы бессменным диктором парадов Победы был народный артист России Евгений Александрович Хорошевцев. Так же, как военно-музыкальный фестиваль "Спасская башня", на котором Хорошевцев был бессменным ведущим. Прошедший Парад прошел без "дяди Жени". Он умер 13 декабря 2020 года: перенесенный ковид дал осложнение на сердце. Ему было 76.
Принято считать Евгения Александровича учеником Левитана. Но здесь нужно правильно расставить акценты. Начинал Хорошевцев у Левитана в должности ассистента режиссера. Поскольку режиссер нередко отсутствовал в студии, Женя Хорошевцев набирался смелости, и дерзко указывал великому Левитану на ошибки: не тот тембр, неправильное ударение. Советовал: здесь надо бы сделать инверсию вверх...
Это было непривычно для обоих. Дело в том, что Юрий Борисович Левитан стал легендой еще при жизни: на его голос, когда он был еще неизвестным стажером Радиокомитета, обратил внимание сам Сталин. Именно Левитан сообщил о начале войны и все 1418 дней информировал советский народ о положении на фронтах.
Левитановские сводки военных лет Евгений Хорошевцев, конечно, слышать не мог, поскольку родился летом 1944 года. Но хорошо помнил сообщения Левитана из репродуктора о состоянии здоровья товарища Сталина, их передавали в 1953-м.
Смелый ассистент Левитану понравился, он сказал: давай-ка, раз такой умный, иди к микрофону, сам читай. О том, что произошло дальше, Хорошевцев скажет лаконично: "Он почувствовал во мне родственную душу, мы с ним совпали". И начиная с конца 1960-ых вместе вели репортажи с Мавзолея 1 мая и 7 декабря, по очереди читали призывы ЦК КПСС во время демонстраций...
Как-то я спросил Евгения Александровича: а вы лишь озвучиваете чужие тексты, или участвуете в их написании?
Евгений Хорошевцев: Участвую - но не в написании, а в редактуре. Например, на Красной площади выступают коллектив из Китая. Понимаю, что просто прочитать текст по сценарию - это не совсем то. Нужно что-то свое добавить, внести красок. Китай - страна удивительная, загадочная, нужно найти что-то красивое. Предложил организаторам прочитать стихи - все согласились.
Чужие стихи, или сами написали?
Евгений Хорошевцев: Я? Стихи?! Нет, это не по моей части. Это к Жене Евтушенко, царство ему небесное. Вот он мог с ходу придумать: ты Евгений, я Евгений, ты не гений, я не гений, ты…
Я знаю, знаю полную версию этого стиха, полного задора и огня. Но он не для печати... А для вас Евтушенко - Женя?
Евгений Хорошевцев: С Евтушенко давно знаком. Немало сделал для его фильмов, участвовал в съемках. В фильме "Детский сад" нужно было прочитать голосом Левитана сводки Совинформбюро. На Евгения Александровича мои сводки произвели сильное впечатление, фактически без проб взял. Сказал: читаешь текст душой, как Левитан. Еще пригласил меня в фильм "Похороны Сталина", там я читал справки и бюллетени о состоянии здоровья Иосифа Виссарионовича - кровяная работа, я это так называю. Да много чего было.
Вернемся на Красную площадь. Во время представлений многое остается за кадром. Например, на фестивале "Спасская башня" Тамара Гвердцители как-то выступала больная, с температурой. Ее отговаривали, но она проявила характер: "Буду петь!" У вас такое случалось? В вашей "дикторской" будке на Красной площади ветер гуляет.
Евгений Хорошевцев: Да еще как! Дует так, что просто ужас. Хотя прямого ветра нет, но везде щели. Бумагу, бывает, сдувает. Вот у меня как-то голос пропал, я вызвал врачей-фониатров. По первому зову приехали, промыли связки. Во время дождей, из-за влажности такое нередко случается. Что делать? Волю - в кулак, голос - на тон ниже, чтобы избавится от хрипотцы. И: "Говорит Москва!" (я непроизвольно вздрагиваю, это не передать словами, как будто рядом на полную громкость включили телевизор - от ред.) Но этому надо отдавать себя всего. Только осторожно, человеческий голос очень сложная структура. Нужно правильная подача, правильные интонации.
Вы ведь еще и профессор. Скажите, а, чтобы у детей был богатый словарный запас и вырабатывалась правильная речь - какие передачи смотреть? И от каких, напротив, посоветуете отлучить?
Евгений Хорошевцев: Надо не передачи смотреть, а читать книги. Бумажные! Русскую классику: Достоевского, Чехова. Или, например, "Данко" Горького - из рассказа "Старуха Изергиль". Много хороших книг, но упор обязательно на классику.
Аудиокниги?
Евгений Хорошевцев: Да их ужасно озвучивают: ошибаются, неправильно ставят ударения. Книги лучше не слушать, а читать.
Вы можете вспылить, отругать собеседника за безграмотную речь?
Евгений Хорошевцев: Не ругаю, просто говорю: забудь это слово. Просто забудь! Да, конечно, сегодня ты можешь слышать даже с экрана телевизора: "За закрытыми дверями". За дверьми! Услышал такое - забудь. Привыкнешь, сам так начнешь говорить: за дверями, за детями, за бл… (девушками пониженной социальной ответственности). Про ударения вообще промолчу. Если твоя работа связана с публичными выступлениями, то найди "Словарь ударений для работников радио и телевидения" Розенталя, пусть будет настольной книгой.
Вы иностранными языками владеете?
Евгений Хорошевцев: Нет. Только русским. Ну, немного знаю французский, немного немецкий - в Германии три года работал главным режиссером радиостанции "Волга". Редакция была в Потсдаме. Можно сказать, на уровне: цвай сосиска унд порезать (заразительно смеется). Но с иностранными участниками фестивалей легко нахожу общий язык. Умею попадать в темпо ритм, угадывать интонации собеседника - и тогда без слов многое станет понятно.
Насчет французского. Вы как-то назвали Мирей Матье своей подругой. С ней вы тоже без переводчика?
Евгений Хорошевцев: Мы даже пели с ней вместе. На концерте, по случаю Дня взятия Бастилии. С Мирей там вдвоем и врезали: "Очи черные".
На французском?
Евгений Хорошевцев: На русском! Я же в 16 лет учился у самой Сац на оперного певца - умею петь (Наталья Ильинична Сац, народная артистка СССР, основатель первого в мире драматического и музыкального театров для детей. - От ред.). У меня педагог по вокалу была Вера Духовская, первая исполнительница песни "Орленок". Кстати, пение, особенно академический вокал, помогает диктору в основной работе: это лучшая постановка голоса… Да, а познакомился с Мирей Матье во Франции, делал "Русское Рождество в Париже" в театре-шапито Сен Жермен. Только давно это было, в начале 1990-ых. Ширак был еще мэром Парижа. Для Мирей я - Эжен.
Раз уж заговорили о легендах… А правда ли, что Левитана никто не узнавал в лицо, из-за чего случались разные казусы. Все знали его удивительный голос, и представляли богатырем. И не верили, что интеллигент в очках отнюдь - тот самый великий Левитан?
Евгений Хорошевцев: Правда в том, что ЮрБора (так мы называли Левитана) вообще в лицо никто не узнавал. Но вообще-то он был совсем не низкого роста. Повыше меня. Плотный. Но не такой, каким его представляли из-за его голоса. Я с ним с 1968 года. Да, вокруг Левитана много легенд. Вот, пожалуй, самая популярная: заходит он в магазин, говорит, дайте мне, пожалуйста, 100 грамм московской колбаски и (переходя на официальный "кремлевский голос"): "И других сельскохозяйственных продуктов!". И все в шоке.
Что, так все и было?
Евгений Хорошевцев: Нет, никогда такого не было. Приходил, спокойно покупал. Легенды редко соответствуют действительности. Так же и про Николая Озерова, спортивного комментатора, рассказывают небылицы. Приписывают ему матерные выражения. А Озеров никогда не ругался - человек высокой культуры.
Торжественность и тембральная окраска фразы в вашем исполнении: "Внимание! Говорит и показывает Москва. Работают все центральные каналы телевидения... " оставляет незабываемое впечатление. Наверное, ее можно уже назвать сакральной. Скажите, а название у этого жанра есть?
Евгений Хорошевцев: Это жанр площади.
Вообще площади? Или Красной площади?
Евгений Хорошевцев: От Красной площади не отделить. Но слышит-то вся страна. Весь мир. Не случайно же при первых словах, на Параде 9 мая, все расправляют плечи. Кто-то вздрагивает.
По вашим сведениям, еще в какой-то стране мира нечто подобное есть?
Евгений Хорошевцев: Нет, это только у нас.