По данным Майкрософт, в России кибербуллингу подверглись 2,5 миллиона подростков. При этом статистики по нему нет ни в полиции, ни в областном суде. Парадокс.
Михаил Хохолков: Отчасти это связано с тем, что уголовные дела с участием несовершеннолетних рассматриваются в закрытом режиме.
Алексей Краев: К тому же подростки стесняются откровенничать, в отличие от малышей.
Анна Ткач: Им стыдно, они боятся, что станет только хуже: отберут телефон, отключат Интернет - для них это часть их жизни.
Как понять, что ребенок подвергается кибербуллингу?
Анна Ткач: Поведение, как правило, резко меняется. Был активный - стал отстраненный, молчаливый, старается уединиться, мало общается с друзьями. Днем вялый, хочет спать. Или наоборот, был тихоня, и вдруг пошла агрессия, двигательная активность, может начать плакать, кричать на ровном месте. Когда сидит в телефоне, понаблюдайте за лицом - невозможно читать угрозы бесстрастно. Психика и физиология тесно связаны, могут начаться психосоматические проявления: болит голова, живот, потерян аппетит, сон.
По данным онлайн-школы Фоксфорд, лишь 34 процента подростков рассказали близким друзьям, что столкнулись с травлей, с родителями поделились 24 процента. И всего пять процентов сообщили учителям.
Алексей Краев: Во многих регионах сейчас реализуются проекты мониторинга интернет-контента для детей. Тюменская область выделяется на этом фоне. Во-первых, у нас волонтеры "Киберпатруля" не столько ищут сайты с негативным содержанием, сколько маркеры риска на страничках ребят, определенный набор слов, соматическое ядро, которое сигнализирует, что с человеком что-то не так. С конца 2020 года эта работа превратилась из проектной в системную, куда включены все органы профилактики, в том числе школа. Именно классный руководитель, общаясь с 25-30 детьми ежедневно, способен заметить, что у кого-то из них не все в порядке. В помощь педагогам в департаменте образования Тюмени составили алгоритм.
За что реально привлечь к ответу: за фотожабу, троллинг (провокации), флейминг (публичные оскорбления), хейтинг (иррациональную критику)?
Михаил Хохолков: Для юристов важна не терминология, а состав деяния. Возьмем оскорбление - свежая редакция статьи 5.61 КоАП от 30 декабря 2020 года говорит: оскорбление - это унижение чести и достоинства, выраженное в неприличной или иной противоречащей общепринятым нормам морали и нравственности форме. Фотожабу, мем вполне можно квалифицировать как оскорбление в определенной ситуации: оно не обязательно словесное, бывает аудиовизуальным, комбинированным.
Следующее - клевета, распространение заведомо порочащих, недостоверных сведений. Если раньше это было исключительно уголовное правонарушение, то с 2021 года еще и административное. Когда оскорбляют ребенка из-за бедности, плохой одежды или из-за того, что родители не могут ему купить модный телефон, это трактуется как нарушение неприкосновенности частной жизни, поскольку разглашаются сведения о финансовом благополучии семьи.
Возбуждение ненависти и вражды - такие статьи уже были в Уголовном кодексе, равно как и унижение человеческого достоинства. Новинка в том, что теперь привлекают к ответственности лиц, которые распространяют подобную информацию, касающуюся не конкретной персоны, а неопределенной группы лиц.
Кроме того, уголовные сроки предусмотрены за доведение до самоубийства и организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства. Ответственность по этим статьям наступает с 16 лет, а не с 18. Административная по умолчанию - с 18, но штраф могут наложить и на родителей подростка. Допустим, штраф за оскорбление гражданина - 3-5 тысяч рублей за каждый эпизод. Клевета карается суровее.
Как заявить в полицию, если агрессор - аноним?
Михаил Хохолков: Правоохранительные органы и суды давно научились определять людей, скрывающихся за никами в соцсетях и мессенджерах. Заявление об оскорблениях или клевете без указания подозреваемых могут написать родители в интересах несовершеннолетних и направить в прокуратуру либо в Следственный комитет. Их задача - установить и наказать виновных.
Другое дело, что силовики реагируют только на свершившееся правонарушение. Превентивные меры - задача педагогов, родителей, психологов, Роскомнадзора. В каждом территориальном управлении созданы рабочие группы, которые занимаются защитой персональных данных, в том числе детей. Я состою в такой группе Роскомнадзора по Уральскому округу. Мы собираемся рассказывать детям на доступном языке, возможно, в игровой форме о цифровой гигиене: как правильно общаться в Сети, реагировать на замечания.
Главная сложность - собрать доказательства. Каким образом?
Наталья Сидоркина: Обеспечение доказательств - одно из нотариальных действий, спрос на него растет ежегодно на 15-20 процентов. В данном случае родители могут обратиться с заявлением к нотариусу, даже без ребенка, и попросить зафиксировать информацию, размещенную на определенной странице либо на каком-то носителе. При необходимости предоставляют пароли, логины. Нотариус в присутствии заявителей описывает, на какую страничку он зашел, на каком компьютере или гаджете, в каком поисковике. Делает скриншоты каждого этапа. Конечный документ - бессрочный протокол осмотра доказательств, который предоставляют суду.
Если информация подана на иностранном языке, этот нюанс тоже фиксируется, нотариусы привлекают дипломированных переводчиков. Аудиозаписи, видеоролики, фото на портале - доказательством выступает все. Данные перекидывают на цифровой носитель (карту памяти, диск, флешку). Он считается приложением к протоколу и хранится в двух экземплярах: один у нотариуса, второй выдают заявителям.
Более того, с декабря 2020 года нотариус имеет право заверять доказательства удаленно и высылать гражданам протокол. Замечу, нотариусы не разбираются, кто скрыт за ником, как и не оценивают фразы и картинки с точки зрения оскорбления личности. Это компетенция соответствующих органов. Но у вас будут доказательства, если к тому моменту следы буллинга в Сети уже исчезнут.
Получается, надо еще лингвистическую экспертизу текста заказывать?
Михаил Хохолков: Есть очевидные вещи, включая мат и призывы, но в некоторых случаях экспертизу проводят правоохранительные органы. По гражданско-правовым спорам Верховный суд рекомендует судам самостоятельно инициировать экспертизу, если стороны разделились во мнении о характере информации.
Можно ли урегулировать конфликт в досудебном порядке?
Михаил Хохолков: Решать миром хорошо любые конфликты, но мы говорим про Интернет, где информация часто выходит из-под контроля первоисточника. Ляпнул не подумав, потом извинился, а все уже разлетелось по Сети. Тут надо прибегать к административным рычагам: например, скачать с сайта Роскомнадзора образец заявления о блокировке информации и отправить.
Александр Загайнов: Кроме того, привлечь медиаторов. Это независимые посредники, которые помогают разрешать конфликты и возмещать нанесенный ущерб, не доводя дело до суда.
Давайте составим алгоритм действий для родителей, узнавших, что их ребенок - жертва травли.
Анна Ткач: Как правило, в этот момент захлестывают эмоции, не наломать бы сгоряча дров. Например, накинуться на ребенка: "Так я и знала!", "Вечно с тобой проблемы!" Это разрушает мостик доверия. Поэтому первое, что нужно сделать, - успокоиться. Дальше садимся и проясняем ситуацию: "Расскажи мне, пожалуйста, я тебя понимаю". Поддерживаем: "Я тебе верю!", "Ты не один попал в такую ситуацию". Помогите ребенку справиться со страхом, обидой, виной. Если необходимо, обратитесь к психологу.
Михаил Хохолков: Следующим шагом я бы назвал нотариальное обеспечение доказательств или любое другое, включая скриншоты. Дальше пишем обращение в прокуратуру. Если в ходе разбирательств выяснится, что деяние следует как-то по-другому классифицировать, то уже прокуратура в порядке межведомственного обмена передаст информацию либо в СК, либо в Роскомнадзор, либо направит материалы в суд.