Ежедневный Screen International открылся статьей, где разносится в пух и прах организация просмотров, по мнению многих собеседников журнала, опасная для здоровья участников феста. Приводится в пример Венецианская Мостра-2020, где у всех фестивальных дверей входящим измеряли температуру, в залах каждому было указано место и строго соблюдалась социальная дистанция. В Каннах о термометрах нет и речи, даже QR-коды с результатами ПЦР-тестов никто не проверяет. Электронные билеты не решили проблему дистанцирования, но усложнили процесс - сайт работает нечетко, постоянно зависает, заказанных билетов можно не дождаться. Кто-то из гостей рассказал курьезную историю, когда билет на открытие фестиваля ему пришел… через 20 минут после начала церемонии. На просмотрах залы забиты, люди сидят плотно, и редко кто не спустит маску на подбородок. И снова реверанс в сторону Венеции: там по залу бродили дежурные с приборами ночного видения и, завидев зрителя, сбросившего маску с носа, кололи ему глаз лазерной указкой.
Получив свою последнюю двухчасовую порцию ежедневной свободы, ваш корреспондент впервые проник в фестивальный дворец - в его пресс-центр. Перед входом, стиснутая лабиринтом решеток, томилась очередь. Никто в ней не обращал внимания на разметку, определяющую метровую дистанцию между стоящими, - привычно жались друг к другу, стараясь обойти переднего соседа если не слева, то справа. Все размахивали мобильниками и бумажками, хотя ни то, ни другое никому из стражей не понадобилось - проверили, как обычно, сумки, помахали металлоискателем, и я вошел в пресс-центр.
Он был ненормально пуст. Там, где стояли пресс-боксы с информационными материалами и приглашениями, теперь банкетки, на них кое-где отдыхают утомленные критики. Там, где сталкивались возбужденные толпы, в растерянности бродят три печальных одиночки. В пресс-сервисе, где я попросил доступ в "закрытый контент" фестивального сайта (фото для прессы и пр.), мне дали пароль, который, как вскоре выяснилось, тоже не работает. Но самое грустное зрелище явил кинорынок, где всегда было тесно от стендов кинокомпаний, шустро торговали еще не снятыми фильмами, на мониторах крутились трейлеры и было не протолкнуться от интересующихся. Там теперь простор и тишина, и только пара агентов, окруженных афишами, безнадежно ждут кого-нибудь, кто ими заинтересуется. Пока не опубликованы данные о том, сколько компаний все же рискнули прилететь в Канны, и кого Канны не досчитались - но невооруженным глазом видно: торговли нет. На этом фоне выгодно смотрится наш павильон, который в день его открытия был неплохо заполнен, и на ближайшие дни обещана интересная программа.
А фестивальные просмотры идут своим чередом. В программе "Каннские классики" прошел великий фильм Тенгиза Абуладзе "Покаяние", получивший здесь в 1987 году три приза, включая Гран-при. В конкурсе - новая работа израильтянина Надава Лапида "Ахедово колено", картина сугубо личная, продиктованная какими-то субъективными комплексами. Герой - кинорежиссер Y, только что, как сам Лапид с картиной "Синонимы", познавший успех на Берлинском фестивале. Теперь он собирается снять кино о "подвиге" палестинской девушки-активистки Ахед Тамими, которая была приговорена к восьми месяцам тюрьмы за то, что вместе с матерью и братом избила израильских солдат - видео этой акции разлетелось по интернету, и для одной стороны она стала символом палестинского сопротивления, для другой - примером палестинских зверств. Режиссер Y едет встречаться со зрителями на юг Израиля в долину Арава, где его встречает начальница местной культуры Яхалом - министерша, как ей и положено, с милой улыбкой городит перед жаждущим свободы художником разнообразные ограничения. Лапид здесь дает волю своим давним чувствам по отношению к родине, которые обуревали его в столь же личных "Синонимах" - но теперь они достигают градуса нескрываемой ненависти. Взгляд субъективной камеры Шая Голдмана саркастичен, ироничен и явственно зол на целый свет. Фильм встречен прохладно и, по оценкам критиков, ходит в середнячках.
На третьем, пока последнем месте в рейтингах драма Франсуа Озона "Все прошло хорошо". Фильм снят по автобиографической книге писательницы Эмманюэль Бернхайм о том, как она помогала своему измученному болезнью отцу уйти на тот свет. Этот полный сочувствия кинорассказ об эвтаназии не льет масла в огонь споров о ее гуманности и допустимости в цивилизованном мире - Озон взывает к пониманию любой из точек зрения, если они выстраданы этой конкретной жизнью. Пресса отмечает сильные работы Андре Дюссолье в роли 85-летнего Андре и Софи Марсо в роли Эмманюэль.
В фестивальной прессе прошло сообщение, что наш продюсер Александр Роднянский запустит три новых фильма. Среди них англоязычный дебют Андрея Звягинцева - фильм What Happens по сценарию Олега Негина он снимет в США. Кантемир Балагов ("Дылда") осуществит для HBO пилотный выпуск сериала The Last Of Us по мотивам видеоигры, действие которой происходит после опустошившей Землю пандемии, затем приступит к съемкам драмы "Моника". И наконец, Роднянский выступит сопродюсером вместе со Стивеном Содербергом документального фильма Годфри Реджио ("Койянискацци") с залихватским, как всегда у этого режиссера, названием NEOOONOWWW; картина посвящена темам грозящего планете экологического коллапса.