Против коронавируса в мире созданы десятки вакцин. Российские - одни из самых эффективных. И только они могут положить конец пандемии. О важности вакцинации и том, как почти за два года изменился коронавирус, на вопросы журналистов и читателей "РГ" ответили руководитель Екатеринбургского научно-исследовательского института вирусных инфекций ФБУН ГНЦ ВБ "Вектор" Роспотребнадзора, доктор биологических наук Александр Семенов и заместитель директора ФБУН МНИИЭМ им. Г.Н. Габричевского Роспотребнадзора, доктор медицинских наук Татьяна Руженцова.
Противники вакцинации часто апеллируют к историческому опыту: мол, в начале ХХ века мир справился с пандемией "испанки" за три года без вакцин. А сейчас вакцины уже год как созданы, но конца и края пандемии коронавируса не видно. Что можете ответить на это?
Александр Семенов: Мир, конечно, тогда справился, но потеряв миллионы жизней - больше, чем за Первую мировую войну. Погибли, по современным оценкам, около 2,5% тогдашнего населения Земли. Это, как если бы от коронавирусной инфекции мы потеряли бы не 5 миллионов человек, как сейчас, а 200 миллионов человек! Вот цена "естественного" варианта борьбы с пандемией.
Но сейчас уже порядка 50 млн россиян полностью вакцинировались. Тем не менее мы наблюдаем не снижение, а всплеск заболеваемости.
Татьяна Руженцова: Сейчас полностью вакцинировались около 33% населения России. 39% - получили первую дозу вакцины. Но это низкий процент. Пока не привито хотя бы 60% населения, остается слишком большая группа невакцинированных, среди которых и распространяется вирус.
Александр Семенов: Когда достигается коллективный иммунитет, а на это без вакцинации могут уйти годы и десятилетия, будут происходить вспышки заболевания, но отдельные. А не такие глобальные, как сейчас.
Татьяна Руженцова: Если мы сейчас не будем принимать жесткие меры, чтобы проводить вакцинацию, мы просто дождемся вымирания тех, кто не привит. Сейчас болеют именно невакцинированные. Причем не один раз. Даже и три, и четыре раза заражаются коронавирусом. Иногда легче протекают повторные заболевания, а иногда - тяжелее.
Александр Семенов: Если мало отечественных данных по вакцине, которые показывают, что заболевают от 2 до 5% привитых, а умирают единицы, давайте посмотрим на иностранный опыт.
Давайте посмотрим на пример Аргентины. Там очень большой процент людей привиты нашим "Спутником", и за ними наблюдают. И там такие же данные. Заболевают после вакцинирования 2-5%. Но заболевают легко. Эти больные не нуждаются в длительной госпитализации. Лишь в единичных случаях у привитых проявляется тяжелое течение заболевания.
Аналогичные данные и в других странах.
А если человек уже вакцинирован, у него достаточно антител, но он все же заболевает ковидом, он как-то это почувствует? Или болезнь пройдет бессимптомно?
Татьяна Руженцова: По имеющимся наблюдениям, привитые люди в большинстве своем переносят болезнь бессимптомно. То есть иммунитет успевает "перехватить" вирус на "входе" в организм - в носоглотке. И происходит подавление вируса. В некоторых случаях развивается заболевание по типу легкого ОРВИ.
Ряд экспертов стали использовать такой термин, как "хронический ковид". О чем речь - о том, что коронавирус это навсегда? Или речь идет о длительных последствиях перенесенного заболевания?
Александр Семенов: "Хронического ковида" нет. Длительное течение заболевания возможно. Рано или поздно вирус из организма выводится, но вот последствия заболевания - они могут быть очень длительными. И мы все чаще и чаще наблюдаем, что люди, заболевшие в 2020 году, уже больше года страдают от последствий.
Татьяна Руженцова: Мы сейчас изучаем феномен длительного, волнообразного течения заболевания коронавирусом. Пока у нас нет однозначного ответа на вопрос, возможен ли "хронический ковид" или нет. Что мы наблюдаем в своей практике? Да, есть "лонг-ковид", "длительный ковид", который может проявляться в течение 6 и более месяцев после начала заболевания. При этом у некоторых пациентов были повторные положительные результаты ПЦР-диагностики с постоянным повышением уровня антител Ig M, которые подтверждают острый процесс. Но если полгода назад наши ученые склонялись к выводу, что у одного заболевшего могут быть повторные проявления коронавируса, то сейчас все-таки превалирует версия, что это не проявления старого заражения, а новое инфицирование. Пока вопрос открытый.
Нас постоянно пугают новыми штаммами. При этом и течение заболевания примерно то же, и лечение одинаковое. Но если это так, какой смысл тратить огромные деньги на детальную диагностику, отслеживать все эти мутации?
Татьяна Руженцова: Я должна согласиться с тем, что сейчас мы не можем утверждать, что каждый новый измененный вирус, новый штамм намного опаснее, чем исходный, с которым мы столкнулись в марте 2020 года. Сейчас, спустя почти два года с начала пандемии, мы уже много знаем и о вирусе SARS-CoV-2, и о вызываемом им заболевании. Разработаны схемы профилактики и лечения, мы имеем лекарственные препараты, хотя, конечно, хотелось бы, чтобы эффективность лечения была выше. Наконец, всего за два неполных года созданы и успешно применяются вакцины. То есть сейчас ситуация принципиально другая по сравнению с первыми месяцами пандемии, когда к нам поступали пациенты, а мы не знали, как их лечить.
За это время мы убедились в важной вещи: несмотря на появление мутаций и новых штаммов, вирус SARS-CoV-2 принципиально остается тем же. Вирусам свойственно мутировать, это естественный процесс. Даже в организме одного человека, особенно при длительном течении заболевания, вирус может многократно мутировать, и специалисты выделяли до восьми разных мутаций у одного носителя.
Александр Семенов: Постоянное отслеживание новых штаммов необходимо для эпидемического надзора. Мы должны понимать, откуда что приходит, вот это важно.
Мы должны видеть, с какой скоростью меняется антигенный пейзаж. Как только у нас появится какой-то полностью доминирующий штамм и скорость вытеснения его последующими замедлится, мы поймем, что, в общем, вирус приспособился к человеческой популяции, а мы приспособились существовать с этим вирусом. И это будет напрямую влиять на используемые меры защиты и профилактики.
Сейчас вхождение вируса в популяцию все еще нестабильно, штаммы все время меняются, и этот активный процесс продолжается. Так что пока мы в ожидании стабилизации этого процесса, за которым, конечно, нужно следить.