Марк Кобден, широкоплечий мужчина, имеющий привычку сутулиться - и то ли сжиматься от ударов судьбы, то ли постоянно чувствовать дискомфорт от несоответствия внутреннего состояния внешним обстоятельствам - попадает в мир, где ему, школьному учителю, привыкшему жить с внутренними, но не внешними ограничениями, совсем не место. От него веет неприкаянностью, он раздражает абсолютное большинство сидельцев не столько покорностью, сколько мягкотелостью, и даже благородные порывы по части несения культуры и грамотности нуждающимся не могут это изменить. Его постоянно провоцируют, а он отступает, пока не оказывается прижатым к стенке. "Я человека убил" из его уст звучит как-то странно, но не совсем противоестественно, так как есть в нем нечто болезненное, безразличное и… азартное. Собственно эти три качества и предопределяют то, что его отношения с окружающими выйдут на иной уровень.
Эрик МакНалли - один из немногих надзирателей, который видит в своих подопечных людей. Кроме того, на его восприятие подопечных не влияет тяжесть совершенного ими (хотя, он, конечно, держит это в уме). Эрик действует по ситуации. А он ее видит в разных плоскостях. У него получается достаточно успешно управлять сложным механизмом с сотней глаз, десятками паучьих сетей, готовых задрожать в ответ на малейшее его колебание, еле различимую трещинку в той маске, которую он предъявляет им. Со временем оказывается, что и на него есть управа - в лице одного из самых близких людей. И вот уже сам Эрик попадает в жернова системы, спорами которой пронизан свободный мир, в который сотрудник пенитенциарной системы так стремится после окончания очередного дежурства.
Марк и Эрик, наиболее атипичные представители учреждения, где их пути пересеклись, они то и дело соприкасаются, каждый из них видит в другом эту уникальность, но пугается и отворачивается, так как характерологическая схожесть, она гораздо сильнее… и осознавать ее тем неприятнее. Но, в отличие от многого другого в этом сериале, умеющего играть полутонами, невозможность хоть какого-либо эмоционального взаимодействия между ними, будь то в сближении или конфликте, очень сложно чем-либо объяснить. Ближе к концу каждый из них осмысливает свой удел, возрастает над собой, но это развитие происходит совершенно автономно.
То же самое можно сказать о динамике повествования в целом - то, на что намекал синопсис сериала до его релиза, не получило адекватного отражения на экране. Есть два публичных одиночества, мастерски сыгранных по отдельности и, конечно же, поклонники обоих актеров зачислят данный проект в копилку интересных, нетривиальных образов, которые им пришлось воплотить.
Если зрителя одолевает атмосфера удушливости, в которую даже терпкому катарсису не под силу впустить струйку свежего воздуха, так это от того, что актерам оказалось негде развернуться. Работать с двумя силами, равными как по творческому потенциалу, так и по значимости в конкретной картине, могут далеко не все. Если сценарий сам по себе не страдает неустранимыми огрехами, то, видимо, проблема кроется в особенностях режиссуры, во что легко верится, так как Льюис Арнольд создал большинство успешных проектов в соавторстве с другими, а в его недавней сольной работе, сериале "Дес" (Des), основанном к тому же на реальных событиях, герою Дэвида Теннанта никто конкретно не был противопоставлен - кроме общества и публичного порядка в целом.