Об уроках COVID-19 "РГ" рассказал главный внештатный специалист по анестезиологии-реаниматологии департамента здравоохранения Москвы, главный врач ГКБ №40, Герой Труда России Денис Проценко, который недавно возглавил комиссию по здравоохранению "Единой России".
Денис Николаевич, вы отказались от депутатского мандата в Госдуму, но зато возглавили комиссию по здравоохранению "Единой России", от которой и выдвигались на выборах под третьим номером партийного списка. Объяснили свое решение надеждой на то, что эта комиссия может стать действенным инструментом для перезагрузки организации медпомощи в России. Что, по-вашему, прежде всего нуждается в такой перезагрузке?
Денис Проценко: Нашу "Народную программу" в части здравоохранения писали не только врачи и эксперты, все граждане страны, которые знают о существующих проблемах не понаслышке. Многие из их предложений учтены и по строительству новых поликлиник, больниц и медцентров, и по ремонту существующих лечебных учреждений, и по оснащению их самым современным оборудованием. Но гораздо важнее, на мой взгляд, что в программу заложен ключевой принцип перезагрузки - ориентация отечественного здравоохранения на пациента. К такому выводу пришла наша комиссия, в состав которой вошли 29 моих коллег - академиков, профессоров, главврачей действующих клиник и депутатов Госдумы из числа врачей. Поддерживают такое видение и члены Комитета Госдумы по охране здоровья - представители законодательной власти, и руководители Минздрава России - от лица исполнительной власти. Общими усилиями сейчас мы продолжаем работать над тем, как превратить народную программу из пожеланий в конкретный документ - программу модернизации отрасли. Всем понятно, что в основе его должен лежать новый стандарт первичной медицинской помощи, доступной везде - и в сельской местности, и в отдаленных районах. А для этого в любой больнице прежде всего должен нужен врач. Значит, важна подготовка кадров и мотивация их работы. Развитие технологий, с помощью которых пациент, где бы он ни жил, всегда мог получить консультацию, второе мнение.
Что еще хотел бы подчеркнуть? "Народная программа" - не догма, а живой документ, в который продолжают вноситься изменения, основанные на предложениях наших коллег - медицинских работников, дополнения, цель которых работать в интересах пациентов и врачей.
Ваша клиника первой в стране встретила COVID-19. Но строилась она, напомню, как самая крупная в стране многопрофильная больница. Удается ли ей сейчас совмещать лечение коронавирусных и плановых больных?
Денис Проценко: В качестве многопрофильной наша больница работает с момента ее открытия в 2020 году. Дело в том, что городская клиническая больница № 40 - это не только новые корпуса Коммунарки. Но и в Коммунарке помощь получают не только пациенты с ковидом. Заразившийся вирусом человек может, например, сломать ногу или получить какую-то другую травму, и операцию ему сделают у нас же. Помогаем и другим клиникам. Скажем, где-то человеку сделали плановую операцию, а в процессе долечивания он заболел коронавирусом. Чтобы не останавливать работу той клиники из-за угрозы распространения вируса, мы берем этого больного на долечивание к себе.
Не останавливается и развитие нашей клиники в Коммунарке. В частности, в июне у нас открылся детский инфекционный корпус, который занимается нековидными инфекциями. Респираторными, кишечными и другими, требующими стационарного лечения.
Москве удалось в большинстве клиник сохранить плановую медпомощь. Помогла сеть временных госпиталей, один из которых развернут и в Коммунарке. Как вы думаете, такие госпитали станут обязательным элементом здравоохранения?
Денис Проценко: Думаю, что на определенный период времени, пока мы не поднимем до нужного уровня коллективный иммунитет москвичей против COVID-19, такие госпитали нам потребуются. Нашей больнице создание временного госпиталя добавило, например, 300 реанимационных и 900 обычных коек для лечения ковидных больных. Думаю, что следующим логическим шагом для столицы станет развертывание таких резервных госпиталей на территории и других больниц. В частности, усиление реанимационного коечного фонда в городе уже идет.
Что еще можно поставить в плюс московскому здравоохранению и российскому в целом?
Денис Проценко: Москва вообще дала стране яркий пример умения работать в сложившихся обстоятельствах. Ну, разве смогли бы мы организовать условия для вакцинации в таких масштабах, если бы как прежде размещали прививочные пункты только в поликлиниках? В столице же как только появились вакцины, задействовали под них самые большие и самые лучшие площадки, какие только можно представить: Лужники, ГУМ, Гостиный Двор, театр оперы "Геликон", множество торговых центров. Заслуживает внимания и еще один из инструментов, который стал широко использоваться в пандемию в Москве, - консультирование с помощью телемедицинского центра.
На таких виртуальных консилиумах у нас обсуждаются самые тяжелые случаи. Врач в "красной зоне", рядом с пациентом. Все участники консилиума не просто общаются с ними, но и видят на мониторах все показатели исследований КТ, лабораторных анализов. Это помогает сообща принять взвешенное решение по дальнейшему лечению пациента, от которого нередко зависит его жизнь. Весь этот опыт сейчас успешно тиражируется по стране. И лично я горд быть частью такой продвинутой системы.
Вы недавно признали, что эффективного препарата против коронавируса до сих пор нет. И не только у нас, но и в мире. Почему, как вы думаете?
Денис Проценко: Сначала уточню: о том, что нет лекарства для лечения коронавируса при сложном течении заболевания, мы говорим с первого дня пандемии. Для помощи на ранних стадиях противовирусные препараты есть. Вообще же вопрос о наличии того или иного препарата достаточно сложный. Я убедился в этом, когда еще в рамках своей деятельности на кафедре анестезиологии и реаниматологии занимался антимикробной терапией. Как-то посчастливилось побывать в одной из зарубежных лабораторий, которые синтезируют антибиотики. Узнал, что химики ежедневно генерируют тысячу молекул в надежде, что они станут спасительным средством для той или иной болезни. Но до клинической стадии испытаний из этой тысячи доходит только одна молекула. Сложность производства противовирусного препарата заключается в том, что на первых стадиях испытаний молекул трудно судить об их эффективности. Но, конечно же, мы очень ждем эту молекулу. И, похоже, свет в конце тоннеля появился. Один из фармацевтических гигантов дал недавно первые данные об исследованиях противовирусного препарата против COVID-19. И теперь дело за официальной публикацией на этот счет, которую мы, конечно же, очень ждем.
Сколько сейчас пациентов с коронавирусом в Комммунарке? В чем их отличия от первой волны?
Денис Проценко: В настоящий момент у нас лечатся 934 пациента. 237 из них - в отделении реанимации и интенсивной терапии, 111 находятся на ИВЛ. Дыхание остальных поддерживается по большей части высокопоточным кислородом. Всего за прошедшие год и девять месяцев пандемии мы пролечили более 56 тысяч больных. Главное отличие первой волны от второй и последующих - более быстрое, я бы даже сказал, стремительное развитие заболевания. Очень быстрая прогрессия повреждения легких. Вот только что поступил пациент с 25 процентами поражения легочной ткани, а буквально через 48 часов у него может быть повреждено уже 80-90 процентов легких. И это на фоне лечения! А если вовремя не начать лечение? Упустить же начало разрушительного действия коронавируса очень просто. Дело в том, что даже при наличии клиники ковида ПЦР может быть отрицательным. Ложноотрицательные ответы на этот тест фиксируются почти в 30 процентах случаев. И не только у нас, это мировая статистика. Что еще? Наряду с пожилыми пациентами, имеющими массу хронических заболеваний - ожирение, сахарный диабет, сердечную недостаточность, на больничной койке все больше оказывается молодых москвичей. Тех самых, которые в первую волну переносили коронавирус легко или вообще бессимптомно. Теперь совсем другой тренд - и молодежь болеет тяжело. Болеют и дети, вплоть до того, что тоже оказываются в реанимации. В первые две волны мы такого фактически не видели. Правда, клинический комитет депздрава Москвы отреагировал на это очень оперативно, разработав и внедрив протокол лечения ковида у детей. Разработан он под руководством Исмаила Османова, главного педиатра Москвы, главного врача больницы имени Башляевой, куда везут заболевших ребятишек. Под контроль же в городе взяли всех детей, кому грозит тяжелое течение болезни, создали для них на базе этой клиники дневной стационар, а для круглосуточной помощи родителям этих ребят на дому организовали телемедицинский центр.
Число вакцинированных москвичей все-таки растет. Что это дает, есть ли эффект?
Денис Проценко: Увы! Большого эффекта, не говоря о суперэффекте, пока нет. Почему - понятно. Еще летом мы говорили, что 60 процентов вакцинированных, к которым Москва стремилась вначале, при новых, более заразных штаммах будет уже недостаточно. Нужно двигаться к 80 процентам. Но до такого уровня Москве еще далеко, потому что отношение к вакцинам в обществе очень сдержанное. Объяснить причину этой сдержанности я не могу. А вот то, что из лежащих в реанимации 98 процентов - невакцинированные пациенты, знаю точно. Те же 2 процента вакцинированных, которые все-таки попадают в реанимацию, это люди с отягчающими сопутствующими болезнями - ожирением, сахарным диабетом. Но что важно? В первую и вторую волны ковида эти больные были практически обречены, а сейчас состояние у них не критическое, мы их, как правило, спасаем. Какой вывод из этого следует? И с коронавирусом можно жить, но только путем вакцинации. Если же мы этого, наконец, не усвоим, останется ждать и пятую, и шестую волну коронавируса.
Что, по вашему мнению, можно противопоставить эмоциональному выгоранию врачей, работающих в "красных зонах", о котором они сами говорят? Лично вам что помогает выстоять?
Денис Проценко: К счастью, по данным нашего опроса, эмоциональному выгоранию у нас подвержены всего 4 процента сотрудников, а не 30, как публикуют в некоторых СМИ. Я объясняю это тем, что сейчас в наших "красных зонах" остались только команды, нацеленные на результат. А что такое результат в пандемию? Спасение жизни. Поверьте, это очень сильно морально поддерживает. Ну и, конечно, ценности, про которые никогда нельзя забывать - семья, близкие люди, которые тебя понимают, сохранение своего личного пространства.
Понимая, что все мы проводим львиную долю жизни в стенах больницы, стараемся и здесь создать, насколько возможно, психологический комфорт. Благодаря помощи социального блока правительства Москвы к нам то и дело приезжают команды психологов, к которым может обратиться за поддержкой любой сотрудник. Пытаемся проводить интеллектуально-культурные вечера, как, например, встречи с писателями или вечер оперы, в ходе которого нам пели лучшие голоса столицы. Это очень помогает вернуть людей к нормальной, допандемийной жизни. Но самое главное, что спасает, на мой взгляд, - это поддержка общества, простых граждан, когда ты видишь, как важен для них твой труд. Особое спасибо волонтерам-медикам, которые поддерживают все это время и нас, своих старших коллег, и пациентов, как оказавшихся в стационарах, так и дома, во время самоизоляции.