Романы Толкина вышли в 30-х годах прошлого века, но настоящий успех пришел к нему лишь 30 лет спустя, когда фэнтезийная эпопея "Властелин колец" была опубликована в США. И вот уже более полувека книги Толкина заставляют миллионы читателей по всему миру наряжаться в странные одежды, называться вымышленными именами и сражаться на мечах. Романтика битв, притягательная сила странствий и волшебных приключений никого просто так не отпускает. Экранизация одной из главных книг XX века лишь подогрела интерес к интеллектуальным играм оксфордского профессора.
С раннего детства будущего писателя манили древние языки. Сначала он выучил древнеанглийский, затем увлекся изучением валлийского, древненорвежского, финского и готского. Кончилось все тем, что он стал придумать свои. Так появились "эльфийские" языки, вокруг которых потом вырос целый мир Средиземья, или как его называл сам Толкин, легендариум, с его эльфами, хоббитами, волшебниками, орками, гигантами, троллями и речными духами.
Секреты великого ученого и писателя не разгаданы до сих пор. И новые поколения читателей восторженно бросаются в омут его фантастического мира в поисках ответов, зная, что пути назад не будет. Однако о том, что вас ждет в мире Толкина, писатель сам рассказывал в своих дневниках, письмах, записях и книгах. Вот лишь несколько цитат из его письма, которое Толкин в 1951 году написал Мильтону Уолдману из издательства Collins, объясняя, почему все его три романа надо публиковать только вместе. Готовы к неожиданным открытиям? Тогда прочитаем то письмо.
"Если говорить о том, когда и как это сочинялось и разрасталось, все это началось одновременно со мной, - хотя не думаю, что это кому-то интересно, кроме меня самого. Я имею в виду, что не помню такого периода в моей жизни, когда бы я это все не созидал. Многие дети придумывают или по крайней мере берутся придумывать воображаемые языки. Сам я этим развлекаюсь с тех пор, как научился писать. Вот только перестать я так и не перестал…"
"Но страстью столь же основополагающей для меня ab initio (в переводе с латинского - от начала) был миф (не аллегория!) и волшебная сказка, и в первую очередь - героическая легенда на грани волшебной повести и истории, которых, на мой вкус, в мире слишком мало (в пределах моей досягаемости)…"
"Только не смейтесь! Но некогда (с тех пор самонадеянности у меня поубавилось) я задумал создать цикл более-менее связанных между собою легенд - от преданий глобального, космогонического масштаба до романтической волшебной сказки; так, чтобы более значительные основывались на меньших в соприкосновении своем с землей, а меньшие обретали великолепие на столь обширном фоне; цикл, который я мог бы посвятить просто стране моей, Англии. Ему должны быть присущи желанные мне тон и свойства: нечто холодное и ясное, что дышит нашим "воздухом". <…> обладая (если бы я только сумел этого достичь) той волшебной, неуловимой красотой, которую некоторые называют кельтской (хотя в подлинных произведениях древних кельтов она встречается редко). Эти легенды должны быть "возвышенны", очищены от всего грубого и непристойного и соответствовать более зрелому уму земли, издревле проникнутой поэзией. <…> Циклы должны быть объединены в некое грандиозное целое - и, однако, оставлять место для других умов и рук, для которых орудиями являются краски, музыка, драма. Вот абсурд!"
"Слово "магия" я использовал не вполне последовательно; эльфийская королева Галадриэль даже вынуждена объяснять хоббитам, что они ошибочно употребляют это слово как для обозначения уловок Врага, так и действий эльфов. <…> Однако эльфы призваны (в моих историях) продемонстрировать разницу. Их "магия" - это Искусство, освобожденное от многих его человеческих ограничений: более легкое и непринужденное, более живое, более полное…"
"Тон и стиль "Хоббита", в общем и целом, иной, объясняется тем (с точки зрения происхождения), что это произведение воспринималось мною как материал из грандиозного цикла, который можно обработать в виде "волшебной сказки" для детей…"
"Продолжение, "Властелин Колец", - самая объемная и, хотелось бы надеяться, пропорционально лучшая часть всего цикла, все это дело завершает: я попытался включить в роман и довести до логического разрешения все элементы и мотивы предшествующего материала: эльфов, гномов, Королей Людей, героических "патриархально-эпических" всадников, орков и демонов, ужасы слуг Кольца и некромантии, и неизъяснимый ужас Темного Трона, а что до стиля - будничную разговорность хоббитской речи, поэзию и самый что ни на есть возвышенный прозаический слог. Нам предстоит увидеть низвержение последнего воплощения Зла, уничтожение Кольца, окончательный уход эльфов и возвращение истинного Короля в величии своем, которому предстоит принять Владычество над людьми…"
"Властелин Колец" невозможно "втиснуть" в абзац-другой, пусть даже весьма пространные… Книга начата в 1936 году, и все ее части переписывались по много раз. Едва ли хоть одно из ее 600 000 слов осталось непродуманным. Тщательно взвешивалось местоположение, размер, стиль и отношение к целому любой черты, главы, эпизода. Я говорю это не похвальбы ради... А сказать я пытаюсь вот что: существенно менять текст я не могу. Я роман закончил, "из сердца вон", так сказать; труд был колоссальный; так что пусть выстоит или падет таким, каков есть".
Кадры из кинотрилогии "Властелин колец"