Накануне концерта удалось поговорить по телефону с Денисом Мацуевым, только что приземлившемся в Петербурге после большого гастрольного маршрута: Гонконг - Новосибирск - Салехард - Ямал - Тундра.
До последнего момента все надеялись, что Родион Константинович сможет прилететь из Мюнхена в Москву и Петербург, где столько программ подготовлено к юбилею.
Денис Мацуев: К сожалению, не получилось. Сейчас такие сложные перелеты, с такими кривыми маршрутами через Стамбул, что для него это просто опасно.
Программа, которую вы выбрали с Гергиевым, - ваше посвящение Щедрину. Обсуждали ее с ним?
Денис Мацуев: Конечно. И маэстро Гергиев все время с ним на связи. А Второй концерт Щедрина давно у меня в репертуаре на таком же уровне, как и концерты Рахманинова. Ведь бывает так, что выучишь концерт какого-то современного, ныне живущего композитора, сыграешь раз, а в следующий раз - может быть, лет через пять, десять. А этот концерт я играю с разными оркестрами, с разными дирижерами минимум раз пятнадцать в сезон. Это гениальная музыка.
В те времена, когда он написал его и посвятил Майе Михайловне в 1966 году, это был абсолютный прорыв. Щедрин тогда сам феноменально играл его со Светлановым, Рождественским, они сделали записи. Конечно, не верится во все эти цифры, но когда осознаешь их, понимаешь, что реально общаешься с живой легендой. Таких людей немного в нашей индустрии. Родион Щедрин - настоящая живая легенда.
Когда вы встретились с ним впервые?
Денис Мацуев: Ровно двадцать лет назад, в 2002 году, и я благодарю судьбу за это. Они дружили с Сергеем Доренским, моим педагогом в консерватории. Весь наш класс играл Прелюдии и фуги Щедрина. А тогда делали большие монографические программы в Малом зале, и Доренский посоветовал ему меня. А Щедрин говорит: ну, давай, пусть он Пятый концерт сыграет. И я сыграл этот концерт с Госоркестром и дирижером Дмитрием Ситковецким. Щедрин сидел в зале вместе с Ростроповичем.
В конце я заготовил на "бис" шутку - сыграл импровизацию "Не кочегары мы, не плотники". Перед концертом еще думали: надо-не надо. Говорили, что Щедрин не приветствует свои опусы для кино. Но эту мелодию знают все, хотя мало кто знает, что это Щедрин. В общем, я сыграл эту импровизацию. Они с Ростроповичем ко мне подбежали, и Ростропович говорит: "Старик, это гениально! - Что гениально, Пятый концерт? - Нет, вот это "Не кочегары мы, не плотники", это гениально!". Такой была наша первая встреча.
Потом мы задружились. И потом, когда мы с Марисом Янсонсом играли его Пятый концерт в Мюнхене, сам Щедрин ко мне подошел и говорит: а ты не можешь на "бис" сыграть импровизацию "Не кочегары..."? Много случаев за эти 20 лет можно перечислять. Конечно, эта дружба - огромная честь для меня.
Щедрин в прошлом году весной был в Москве и присутствовал на открытии конкурса Grand Piano, где вы играли его Второй концерт. Он вышел потом на сцену, и зал устроил ему какую-то невероятную овацию.
Денис Мацуев: Да, мы тогда и виделись с ним последний раз. Вообще, играть концерт композитора, который находится в зале, - это нелегкая задача. Он знает текст как никто. Хотя он мне позволяет во Втором концерте импровизировать в том месте, где идет свинг, но все равно ответственность огромная. И для меня огромное счастье, когда он дает какие-то свои советы.
Помню, как вы исполняли в Ереване его Пятый концерт с Гергиевым в присутствии Щедрина и Майи Плисецкой. Звуковой апокалипсис, вы тогда сами сказали, экзекуция над пианистом?
Денис Мацуев: Да, для пальцев, для рук. Щедрин, конечно, постарался. Можно сравнить этот концерт с Третьим Рахманинова или со Вторым Прокофьева. Сложнейший концерт, особенно финал. Я бы сказал, это такое современное "Болеро", а в конце - Эверест, реально апокалипсис. Мы играли этот концерт и с Марисом Янсонсом, и с оркестром Баварского радио.
Помню, когда делали запись, Щедрин с Марисом часами обсуждали каждую деталь - деликатно, тонко, с юмором. А после этого мы рассказывали друг другу анекдоты так, что от смеха челюсти сводило. Казалось бы, такие мастодонты, гении, но какие они бывают веселые после концерта, совершенно хулиганы. Кстати, Темирканов, который много играл Щедрина, всегда говорил, что для него есть три человека во всем репертуаре, которые обладают настоящим музыкальным юмором: Гайдн, Прокофьев и Щедрин.
Кстати, Щедрин ведь сам был пианист и сам играл свои концерты. Это влияет на ваше исполнение?
Денис Мацуев: Щедрин из плеяды тех композиторов, которые могли исполнять свою музыку, как Лист, Рахманинов. В отличие от Чайковского, который практически не играл на рояле. Щедрин играл свои сочинения на высочайшем уровне, все-таки у него школа Флиера. Его записи своих произведений - одни из лучших, и это ориентир. А уж если он находится рядом на репетициях, то каждая его фраза дорогого стоит. Вот он мне объяснял особенности второй части Пятого концерта.
Казалось бы, это современная музыка с очень сложными гармониями. А он говорит: это чистый Шопен, но Шопен современный. Ты должен сыграть эту тему, будто ты играешь Ноктюрн Шопена. Щедрин до сих пор, может быть, не разгадан. Его музыкальный язык находится на новаторском уровне, и большая задача сейчас передать его музыку новому поколению. Гергиев столько делает для этого! Он знакомит с музыкой Щедрина огромное количество публики.
И, конечно, дружба Гергиева и Щедрина уникальная. Об этом можно отдельный фильм снять! Это преклонение Гергиева перед Щедриным, перед его личностью, язык, на котором они разговаривают, деликатный, с тонким юмором. Потому что они оба понимают каждую ноту. И Щедрин понимает, что он нашел своего дирижера, который действительно раскрыл его совершенно по-новому. И это здорово, что мы сейчас в очередной раз встретимся на сцене Зала Чайковского.
Щедрин, вероятно, будет смотреть трансляцию этого концерта?
Денис Мацуев: Конечно, будет. Может, получится как-то организовать, чтобы он по видео вышел к нам. Самое главное, что он прекрасно знает, у него огромное количество почитателей во всем мире и, конечно, в России. Он знает, что его здесь ждут, и я уверен, что он все-таки приедет к нам в ближайшее время. Главное - здоровья ему.
Конечно, я жду 16 декабря, потому что даже если его нет в зале, я буду чувствовать, что он смотрит, слышит нас. Жду не дождусь нашего разговора сразу после выхода со сцены, потому что его интонация, его тембр голоса, такой мягкий, такой деликатный - это только его, "Щедринское". Мы счастливые люди, что живем с ним в одно время, что общаемся с ним, музицируем вместе, шутим, дай бог нам всем почаще видеться. А музыка Щедрина будет звучать, и мы сделаем все для того, чтобы она звучала больше.