Спасти человечество
Изрядно покоцанная боевая "буханка" всегда на приколе, а бойцы службы постоянно наготове. Ведь сигнал о выезде на точку может поступить в любое время суток. Бывает, что вызов поступает в два или даже несколько мест. И тогда встает вопрос приоритета. Это, конечно же, 300-е, то есть раненые.
Сегодня было все штатно: прилет в одну из батарей подразделения. Вокруг все сровнялось с землей до основания, деревья превратились в щепки. Под ногами рытвины от снарядов и осколки, солнечный свет заслоняет плотная стена гари.
Работа Службы эвакуации на передовойОдин 200-й и один 300-й. "Раненые еще есть?!" - кричит в звенящую пустоту командир эвакуационной службы с позывным Гавр. Звук его голоса расходится гулким эхом. Это, скорее, для проформы. Воронки все обойдены, кусты проверены. Ревет мотор - "буханка" несется с бешеной скоростью по степям Донбасса, поднимая за собой клубы пыли. Водитель просто ас, на уровне гонщиков "Формулы-1".
"Держись, братуха, все нормально, все конечности на месте", - успокаивает раненого бойца старший группы, одной рукой держа емкость от капельницы, а второй сжимая его ладонь.
"У нас важное задание - мы должны спасти человечество. Поэтому мы здесь", - говорит совсем молоденький санитар, разряжая атмосферу. Без шуток здесь никуда, иначе загнешься раньше времени. Да и, несмотря на пафосность, не шутка это, а самая что ни на есть правда. Речь идет о человечестве без пола и возраста, без мужчины и женщины, без папы и мамы. То есть без души. Без Христа.
Казачьего рода
Гавр родился в Ленинграде. Предки его родом из осетинской станицы из-под Моздока. На протяжении всего XIX и начала XX веков они служили за веру, царя и Отечество в Терском казачьем войске, многие в звании полковника. Один из них, первым из осетин, получил Георгиевский крест. Прадед Гавра незадолго до Октябрьского переворота, дослужившись до места в Собственном Его Императорского Величества конвое, перебрался в Санкт-Петербург. Дед в 1941 году ушел добровольцем на фронт из блокадного Ленинграда. Ну а его внук добровольно отправился на СВО в сентябре 2022 года из Петрозаводска.
В Карелии Гавр был казачьим атаманом и в течение 10 лет работал в региональном Центре патриотического воспитания молодежи, устраивал зарницы, игры Победы, военно-спортивные состязания, Уроки мужества. Почему решил пойти на СВО? "Да все очень просто, - отвечает он. - Я столько раз говорил ребятам, что нужно Родину любить, а когда будет нужно - и защищать. Поэтому иначе поступить не мог. Кроме того, я казачьего рода, все мои предки служили Отечеству, я просто встал в этот строй".
Так, с небольшим отрядом из шести казаков, Гавр оказался в добровольческих отрядах "Онего" и "Ладога", сформированных в республике Карелия. А после их перехода в Минобороны оказался в артиллерийском подразделении.
Скорость и маскировка
Чем только не довелось заниматься карельским казакам с самого начала - и рытьем блиндажей, и разведкой, и охраной, и связью. Но после того как они прошли обучение по оказанию первой медицинской помощи, пришла идея создать в подразделении службу по эвакуации раненых. Тем более что к этому времени в часть прибыли две машины, деньги на которых собрали неравнодушные жители Карелии. И вот уже полтора года отряд "Онего 10" вытаскивает с поля боя раненых и погибших.
В подразделение входят четыре дежурные группы по три человека - это старший группы, водитель и боец-санитар. На выезде всегда две - основная и резервная. С собой - штатное оружие, фармакологические препараты, бинты-жгуты, шприцы, капельница.
"Основное в работе эвакуаторов - скрытность и скорость. Сейчас на эвакуации работают машины небольшие - пикапы, "буханки". А медицинские "Уралы" и КамАЗы до передка не доезжают, потому что их сразу же вычислят и уничтожат", - рассказывает петрозаводчанин.
После получения сигнала о раненых или убитых группа добирается до указанной точки, маскирует машину в ближайшем перелеске или населенном пункте и добирается до раненых. Здесь главная задача - донести ребят до "буханки" живыми и максимально готовыми для дальнейшей эвакуации. Но часто приходится это делать под шквальным огнем ВСУ, которые охотятся за эвакуаторами, поэтому зачастую медицинскую помощь вынуждены оказывать прямо в машине, которая на всех парах мчит до ближайшего ПСО (пункта доставки раненых) или полевого госпиталя, где уже передает наших бойцов медикам.
"С врачами у нас здесь сложилось определенное братство. Мы постоянно обсуждаем новые случаи, почему не довезли бойца живым, осуществляем разбор полетов, когда такое случается. Самое главное - все заточены на победу и на спасение жизни наших парней", - признается командир отряда.
"В третий раз не попадайся!"
У бойцов и водителей "Онего 10" хлесткие позывные: Псих, Летчик, Док, Ипат, Демид, Мир, Сайгон, Дьяк, Тор, Сэм и Гринч. На сегодняшний день все они, вместе с Гавром, награждены медалями "За спасение погибавших". А самым главным качеством для бойца службы эвакуации они считают профессионализм, который приходит со временем. Наряду с этим - умение сопереживать, неравнодушие. "Страх за собственную жизнь отключается в момент работы. Основная задача - спасти ребят. А после того как возвращаемся с задания, только и хватает сил перекреститься и сказать: слава Богу, сегодня пронесло, все живы-здоровы", - комментирует командир.
И это не фигура речи. Украинская сторона давно выплачивает премиальные за уничтожение российских машин скорой медпомощи или службы эвакуации раненых. Красный крест на борту для них не помеха, а дополнительный раздражитель. Вопреки правилам ведения войны, про человечность тут и вспоминать нечего. Есть в бандеровцах что-то звериное, садистское, всплывающее из инфернальных глубин.
На самом деле работа эвакуатора - сколь опасная, столь грязная и кровавая - очень тяжела психологически. Часто в таких подразделениях нагрузка снимается спиртным. Но бойцы "Онего 10" дали обет на войне не употреблять алкоголь. После войны или в отпуске можно будет расслабиться.
Ну а самые радостные моменты - это когда встречаешь на передовой некогда спасенного бойца, который вернулся на фронт, признаются петрозаводчане. К бойцам службы эвакуации они относятся как к своим ангелам-хранителям. А бывало и такое, когда в очередном 300-м эвакуаторы узнавали вынесенного с поля боя несколько месяцев назад: "Родной, это опять ты? Ужо в третий раз нам не попадайся!"
Смерти вопреки
На вопрос, к чему сложнее всего было привыкнуть, Гавр отвечает, что ко многому. Но вот оказалось, что можно привыкнуть даже к виду оторванных конечностей, сгоревших и изуродованных тел, но вот свыкнуться со смертью товарищей - невозможно. Только вчера с ним разговаривал, обсуждал планы на будущее, а сегодня везешь его в мешке для 200-х. Особенно тяжко, когда это твой земляк и ты лично знаешь его родных и близких. По всем правилам родным должны сообщить о гибели бойца из военкомата. Но в такие моменты напряженно думаешь, позвонить ли самому, вздыхает начальник службы.
Это, пожалуй, самая скорбная задача подразделения - вынос павших и их оформление. Обычно во время боя 200-х оставляют до темноты, когда прекращается огонь. Но карельская группа старается вынести тела ребят максимально быстро, чтобы доставить их целыми.
"Еще важно не потерять погибших, чтобы затем не перепутали на приемке в госпиталях, в пунктах распределения, в моргах. Мы стараемся сразу быстро и оперативно записать все данные, как на пакете, в котором находится погибший боец, на нем самом, во всех документах, чтобы не дай Бог его не перепутали. Важно, чтобы павший боец доехал до своего дома и его достойно похоронили", - отмечает Гавр.
"Ведь души их живы, я это чувствую", - уверен он. И добавляет: в службе эвакуации атеистов нет. Пример тому - его собственное подразделение: за полтора года ни одной боевой потери. Хотя обычно в группах эвакуации убитых не меньше чем у штурмовиков, потому что они ничем не прикрыты и на поле боя как на ладони. "И у нас бывало всякое. Например, снаряды прилетали буквально в пяти шагах от нас, но благодаря сырой земле не разрывались. Но Господь миловал", - вспоминает командир, а на мой вопросительный взгляд коротко отвечает, перекрестившись: "Молимся".