Представляем номинантов "Оскара": "Лучший фильм на иностранном языке"

Уже скоро - в ночь на грядущий понедельник - в США раздадут "Оскары". Мы отсмотрели все полнометражные игровые фильмы, которые удостоились номинаций в этом году, чтобы рассказать вам, кто здесь кто и чего стоит. Начнем мы свой рассказ с "Лучшего фильма на иностранном языке".

"Тони Эрдманн" (Toni Erdmann, Марен Аде, Германия)

Почти трехчасовой сатирический опус немки Марен Аде о перипетиях существования в пластиковом мире гламурных коммерсантов и налипших на них паразитов произвел настоящий фурор: критики наперебой принялись забрасывать его восхищенными рецензиями, а американские кинематографисты по своему обыкновению тут же начали вынашивать идею ремейка - да не с кем-нибудь, а с самим Джеком Николсоном, не снимавшимся до этого несколько лет.

Такой ажиотаж и единодушный восторг способен кого угодно сбить с толку, но, положа руку на сердце, констатируем: при всем остроумии и самоиронии, весьма похвальной для современного европейского сознания, застрявшего в непрочном клинче с собственным кривозубо ухмыляющимся двойником, растекающийся по широкому минному полю язв западного мира фильм недобирает глубины, постоянно провисая и выматывая бесконечными паузами. В результате складывается ощущение, что мы наблюдаем за тем, как главные строители общеевропейской идентичности вдруг неестественным образом забрались в собственное естественное отверстие и теперь оттуда над этим исступленно хихикают. Впечатление от этого остается, прямо скажем, двойственное. Что, конечно, никак не мешает быть "Тони Эрдманну" одним из двух основных претендентов на победу в этой категории.

"Коммивояжер" (Forushande, Асгар Фархади, Иран)

Для тех, кто видел предыдущие фильмы Асгара Фархади, "Коммивояжер" точно не станет откровением. Впрочем, откровением он едва ли способен стать и для зрителей, с творчеством иранского режиссера не знакомых. Это - очередная утомительная и крикливая драма о крахе молодой ячейки общества. Провокационную для консервативного Ирана тему любимчик Американской киноакадемии Фархади обмусоливает с болезненным удовольствием, но в полной мере разделить с ним эту сомнительную радость удастся далеко не всем.

У Фархади уже есть один "Оскар" (за фильм "Развод Надера и Симин"), и в этом году он имеет все шансы получить второй. Вне всяких сомнений, "Коммивояжер" - главный конкурент воспетого критиками "Тони Эрдманна". В его пользу говорит очевидная мода на Западе на все иранское, хоть сколь-нибудь обладающее ощутимым диссидентским душком. И хотя у Фархади социальная критика имеет второстепенное значение, она бросается в глаза и не может не производить должного впечатления на почтенное жюри. К тому же недавняя перепалка иранского режиссера с ненавистным Голливуду Трампом придется очень кстати.

"Вторая жизнь Уве"/"Человек по имени Уве" (En man som heter Ove, Ханнес Холм, Швеция)

Трогательная шведская комедийная драма про ворчливого старика из шведской глубинки Уве, утратившего вместе с работой последнюю мотивацию жить. Посему он решает покончить с этим всем и отправиться на небеса к любимой жене. Но что-то ему постоянно мешает. Основным отвлекающим фактором является вселившаяся в дом напротив шумная семья, то и дело нарушающая незыблемые правила поселка, которые Уве сам установил. Время от времени, предпринимая попытки исполнить задуманное, он вспоминает о былом. О том, как на железной дороге работал, как с девушкой хорошей познакомился и так далее. Не все там у него было безоблачно, но из пучины ностальгии выбираться он не хочет. Однако ж все-таки выберется - тогда и начнется у Уве вторая жизнь.

Экранизация бестселлера современного шведского писателя Эрика Бакмана получила две номинации: "Лучший фильм на иностранном языке" и "Лучший грим и прически". Во второй категории шансов у нее, вероятно, побольше (потому что очень уж хорошо загримировали актера Рольфа Лассгорда). И очень жаль, ведь "Уве" вызывает искреннюю симпатию своей на редкость адекватной по нашим временам моралью и по-хорошему простой человечностью. И даже непременные атрибуты скандинавской показушной сверхтолерантности общего впечатления не портят.

"Моя земля"/"Под песком" (Under sandet, Мартин Сандвлиет, Дания)

Еще один скандинавский участник - фильм Мартина Сандвлиета "Моя земля".

1945 год, Дания. После капитуляции немецких пленных пригнали на западное побережье страны, чтобы они очистили его от мин, которые сами же ранее там и закопали. Вернее, те, кто закапывали, уже давно мертвы, а остались в основном дети лет 16 от силы. Им и предстоит расхлебывать то, что заварили их старшие соратники. В распоряжение сержанта датской армии поступает ватага чумазых желторотых юнцов, слабо себе представляющих, что такое мины и как их обезвреживать. Сержант поначалу, конечно, относится к ним как к недочеловекам (память-то о "жесткой" оккупации еще не выветрилась), но постепенно проникается к мальчишкам сочувствием и даже спасает их от надругательств американских вояк. Впрочем, внутренние противоречия продолжают его раздирать до самого финала, в то время как подшефные один за другим внезапно и трагично погибают.

Эта душераздирающая гуманистическая драма получила приз на фестивале в Токио за лучшую мужскую роль, победила в трех категориях главной кинопремии Дании "Бодиль", а теперь претендует на "Оскар" за лучший фильм на иностранном языке. Будем честными, шансов у "Моей земли" немного, но не потому что картина хуже конкурентов - скорее, даже наоборот, хотя она и не избавлена от неприятной склонности к манипуляциям эмоциями зрителей, а у российской аудитории вообще понимание найдет с большим трудом. Если найдет.

"Танна" (Tanna, Мартин Батлер, Бентли Дин, Австралия)

Основанная на реальных событиях история Ромео и Джульетты с далекого острова Танна. Разница с "первоисточником" в том, что здесь обреченные на трагедию возлюбленные находятся на одной стороне конфликта. Она - первая красавица племени, он - сын вождя. Но в результате одного фатального инцидента, согласно местному закону, называемому Кастом, ее должны отдать другому племени. Несогласные с таким приговором, снега не видевшие ни разу голубки сбегают. Заканчивается все, как у Шекспира, зато с одним важным положительным последствием, как бы говорящим нам: прогресс, мол, неостановим даже среди таких замкнутых обществ, как туземцы. Даже если основан он не на благородном категорическом императиве, а на циничной прагматике.

Все это очень мило и красиво - настоящие аборигены вместо актеров (которые играют получше т.н. профессиональных лицедеев в "Защитниках"), действующий вулкан на фоне могуче символизирует, еще есть забавный момент в христианской деревне, где познавшие истинную веру дикари все какие-то странные, - но должно произойти какое-то невиданное чудо, чтобы "Танна" взяла "Оскар". Ведь размышления об эволюции морали имеют особую ценность, злободневность и актуальность в глазах голливудской элиты лишь в конкретном, хорошо известном контексте. Да и вообще - где там эта Австралия.