Поделиться
Лишь 27 процентов россиян считают себя общественно активными людям. И при этом мы часто не верим в искренность намерений таких людей - 59 процентов наших сограждан не доверяют другим людям. Таким увидели наше гражданское общество эксперты Общественной палаты.
О том, что видят на Западе и как относятся к российскому гражданскому обществу в Европе, корреспонденту "РГ" рассказала президент Конференции Международных неправительственных организаций (НПО) Совета Европы Аннелиз Ошгер.
Российская газета: Мировой финансовый кризис, задевший экономику многих стран, как-то отразился на деятельности НПО?
Аннелиз Ошгер: Для НПО наступили не самые лучшие времена. Сокращаются субсидии, спонсоры отказываются от прежних обещаний, организации недополучают необходимые средства. И это сразу же ударило по нашим целевым группам - людям с физическими недостатками, бедным и социально не защищенным слоям населения. С такими проблемами столкнулись европейские страны, а в странах Африки люди просто умирают с голода. При этом многие бизнесмены не скрывают, что сокращают свои расходы на поддер жку НПО, лишь прикрываясь кризисом, хотя в действительности могут ее оказать в полном объеме. Поэтому сейчас, на мой взгляд, важно поднять вопрос о возможности введения налоговых вычетов и льгот для бизнесменов и предприятий, которые оказывают поддержку НПО. Без помощи бизнесменов нам не обойтись, значит, им должно быть выгодно нам помогать.
РГ: Несмотря на кризис, НПО продолжают работать. Какие направления деятельности НПО сегодня, на ваш взгляд, самые нужные?
Ошгер: Одна из главных наших тем - борьба с бедностью. Другой важный аспект деятельности НПО - развитие демократии. Обычные граждане не должны оставаться в стороне от политической жизни в стране. Я не призываю к тому, чтобы все вдруг увлеклись партийной деятельностью, но обществу не стоит оставаться в стороне от законодательных инициатив и принимаемых в стране решений. Еще одно важное направление нашей работы, как это ни парадоксально, - защита правозащитников. Эта проблема существует во всех странах - Америке, Европе, в том числе и в России. Правозащитники критикуют власть, за это их недолюбливают.
РГ: Как вы оцениваете ситуацию с НПО в России? Насколько эти организации развиты, активны и, главное, востребованы?
Ошгер: В России ситуация с НПО значительно лучше, чем об этом рассказывают западные газеты. По роду своей деятельности я побывала во многих регионах России и своими глазами видела, на что способны ваши люди. Жаль, что российские власти мало замечают деятельность небольших организаций и групп активистов, которые работают в регионах.
РГ: Не связано ли это с тем, что люди у нас с большим недоверием относятся к деятельности всякого рода некоммерческих организаций и фондов...
Ошгер: Изменить это под силу вам, журналистам. Почему бы СМИ не рассказывать подробнее о работе НПО, о том, что делается и какие существуют проблемы? Я была ведущей на одном "круглом столе" во Франции, где обсуждались проблемы людей, живущих за чертой бедности. Представители этой социально не защищенной группы людей обвинили журналистов в том, что именно они создали бедным такую плохую репутацию. На что одна журналистка возразила: "Раз мы пришли на эту встречу в воскресенье, в свой законный выходной, значит, нам это небезразлично". Беда в том, что информационным поводом в газетах всего мира чаще становятся преступления и нападения, а мирные усилия, направленные на разрешение бытовых конфликтных ситуаций, вроде как мало кого интересуют, и о них мало пишут. Почему СМИ не любят позитивные новости, для меня лично загадка.
На самом деле люди делают очень многое, решают массу проблем, но при этом даже не подозревают, что это и есть проявление гражданского общества. Даже если вы всего лишь договорились об уборке подъезда в собственном доме, вы ведь проявили свою гражданскую позицию.
РГ: А что нужно делать, чтобы мы это осознавали? Можно ли воспитывать чувство гражданственности?
Ошгер: Я мечтаю о том, чтобы собрать команду журналистов и поехать с ними по России. Чтобы они запечатлели на свои камеры, фотоаппараты реальные дела обычных людей. А потом собрать все это и издать книжку, чтобы все увидели - вот человек, такой же, как я, но он пытается что-то делать, и у него получается. Люди не видят таких реальных действий. Крупные НПО не любят заниматься мелкими проектами. В этом их большая ошибка. Поэтому мне больше нравится работать с маленькими НПО, их работа гораздо ближе к жизни.
РГ: Кстати, о реальных действиях. А существуют ли другие способы, кроме СМИ, показать, что НПО, действительно, что-то делает, а не просто деньги у спонсоров собирает?
Ошгер: В некоторых странах НПО имеют реальное влияние на законодательную деятельность. Есть НПО, которые борются, например, за улучшение условий содержания людей в тюрьмах. Их деятельность видна, потому что есть очевидные изменения. Очень многое делается для инвалидов. Это конкретная работа, благодаря которой люди с ограниченными возможностями не чувствуют себя изгоями, а живут полноценной жизнью.
Собственно говоря, в Европе люди думают, что вся это деятельность и есть часть их общества. В этом ее отличие от России. В вашей стране, к сожалению, мало что можно сделать без поддержки властей. Посмотрите, в комнате стоят столы и стулья. У меня такое ощущение, что в России есть пока только столы. То, что стулья тоже нужны, представители власти пока не понимают и боятся их. Но это, я уверена, можно и нужно менять. Главное, чтобы представители НПО и власти не боялись работать вместе.
РГ: А каково идеальное соотношение между гражданским обществом и государством? Нужно ли сильному государству сильное гражданское общество?
Ошгер: Самое лучшее, когда есть сильное государство и сильное гражданское общество. Как, например, в Швейцарии, Германии или США. Мне вообще кажется, что государство не может быть сильным без сильного гражданского общества. Конечно, есть исключения, но это скорее уже тоталитарные государства. Насилие - действенный механизм укрепления государства, но гораздо продуктивнее, когда граждане осознают, что происходит в стране, и поддерживают свое государство изнутри.
В государстве, где сильное гражданское общество, не происходит революций. Государство и общество растут и развиваются вместе, а значит, доверяют друг другу.
РГ: Чего, по-вашему, не хватает в России для того, чтобы возникло это доверие?
Ошгер: Главное, чтобы государство создало для НПО благоприятную окружающую среду. Гражданские инициативы - маленькие ростки, за которыми надо ухаживать, поливать, а не перекрывать сразу весь кислород. Жаль, что в России власти боятся того, что растет само по себе, тут же подозревают что-то нехорошее и пытаются это контролировать. Одновременно создаются искусственные организации. В каких-то направлениях, например помощь инвалидам, раздача одежды или горячих обедов, они работают. Но они не помогут тому, чтобы граждане стали говорить: "Я отвечаю за сообщество, в котором я живу". Это "сверху" не приходит.