12.03.2012 23:30
    Поделиться

    Андрей Шитов: Афганская кампания доказывает неравноправие участников НАТО

    Американские критики России нередко пытаются уязвить ее тем, что у нее, дескать, "нет друзей и союзников" в современном мире. Но при этом, как я убедился в личных беседах со специалистами в США, между ними самими нет согласия в том, применимо ли вообще понятие "дружба" к международной политике, и если да, то как его следует понимать.

    От союзников до партнеров

    Например, Томас Грэм, который при президенте-республиканце Джордже Буше-сыне был его главным советником по России в аппарате Белого дома, а ныне входит в состав руководства консультационной фирмы Генри Киссинджера, считает, что "уподоблять отношения между народами личным отношениям между людьми - это всегда ошибка". "Тут разные типы отношений, разные уровни ответственности, - поясняет он. - Поэтому говорить о настоящей дружбе между странами, как между людьми, на мой взгляд, неправильно".

    Что касается бытующего в Америке пропагандистского клише - "наши друзья и союзники", - это, на взгляд Грэма, прежде всего "дипломатически полезная для описания качества отношений фраза". Хотя и те, и другие, действительно существуют.

    Согласно пояснениям специалиста, с союзниками у США имеются официальные соглашения, которые обычно подкрепляются еще и общими взглядами на мир, общими ценностями или же общим пониманием того, откуда исходят угрозы, и признанием, что вместе обороняться лучше, чем поодиночке. Друзьями американцы именуют тех, с кем они могут сотрудничать по широкому кругу международных вопросов, но без формальных обязательств друг друга защищать. Наконец, бывают еще и партнеры, с которыми можно взаимодействовать в какой-то конкретной области - например, в сфере стратегической стабильности, как с Россией.

    С другой стороны, Збигнев Бжезинский, который в демократической администрации Джимми Картера был помощником президента по национальной безопасности, а теперь считается патриархом американской геостратегии наравне с тем же Кисссинджером, утверждает, что "в отношениях между демократическими странами дружба важна", потому что в них "общественное мнение как правило влияет на такие отношения". И, по его мнению, "тот факт, что целый ряд стран предпочитает иметь американские гарантии безопасности или некое американское присутствие в этих целях, говорит сам за себя".

    Чем мерить дружбу

    Конечно, в любом случае многое зависит от определений. Самому мне кажется, что критерием истинной дружбы может служить готовность сделать что-то для другого, даже когда это противоречит твоим собственным интересам. Но возможно ли такое?

    Грэм полагает, что в принципе - да и что это наглядно проявилось, например, в ходе нынешней войны США и их союзников в Афганистане. "Ряд стран прислали туда войска, хотя явно не имели дома широкой общественной поддержки, - напоминает он. - И солдаты там остаются, несмотря на растущую /у них дома/ оппозицию". "Вот вам пример того, как Германия или Франция сделали нечто ради укрепления отношений с США и ради единства НАТО, хотя это потребовало определенных жертв, расходования внутриполитического капитала", - говорит бывший советник Дж.Буша, при котором в октябре 2001 г и началась война, ставшая самой долгой в истории США.

    Правда, за пределами Америки многие считают, что афганская кампания доказывает не столько верность членов НАТО своим союзническим обязательствам, сколько неравноправие участников альянса, в котором старший партнер поддерживает жесткую дисциплину. Но Грэм тут же ссылается на операцию в Ливии. "В этом случае уже президенту Обаме пришлось тратить внутриполитический капитал. И он это сделал - ради наших европейских союзников", - утверждает специалист, имея в виду Францию и Великобританию.

    С другой стороны Бжезинский в своей новой книге "Стратегическое предвидение" пишет о "фундаментальном стратегическом одиночестве" США в Афганистане. На его взгляд, заверения и "жесты поддержки" в их адрес даже со стороны "друзей" носят там "косметический" характер.

    Но если не там, то где же? Может ли в таком случае Америка вообще где-либо реально рассчитывать на своих друзей и союзников? "Это зависит от того, как Америка будет себя вести, - отвечает именитый политолог. - Думаю, Джордж Буш-второй изолировал Америку. Но после его ухода это во многом изменилось". Так что на сегодняшний день, по мнению Бжезинского, "связи Америки с миром по-прежнему в основном позитивны".

    Где союзники у БРИКС?

    Блажен, кто верует. Допустим, что западные альянсы основаны на самой искренней и преданной дружбе. Но кто еще в мире может похвастаться подобным, даже среди великих держав? Где, скажем, союзники у Китая, Индии, Бразилии, ЮАР?

    "Я не думаю, что у этих стран есть настоящие союзы", - отвечает на этот вопрос Грэм. Он считает, что если исходить из "realpolitik" /от нем. "реальная политика" - прим. ИТАР-ТАСС/, "то в конечном счете никаких друзей быть не может", а "могут быть только интересы" - как в известной цитате лорда Палмерстона.

    Приводя в качестве примера Китай, собеседник указывает, что тот, на его взгляд, "смотрит на ту или иную страну и решает, как с ней работать во имя своих интересов: хочет ли он более близких и теплых отношений или более отдаленных и прохладных, сотрудничества или соперничества. А в терминах дружбы, как рассуждал бы американский лидер, даже не думает".

    Не знаю, как с Китаем, но насчет США я позволил бы себе с этим не согласиться. Прекраснодушный идеализм - это точно не про американских политиков. И, между прочим, мода на ""realpolitik" в Вашингтоне пошла с того же Киссинджера. Да и в рассуждениях самого Грэма порой явственно слышатся отголоски жесткой и расчетливой стратегической "теории игр", в которой нет места сантиментам. Другое дело, что американцам нравится мнить и изображать себя поборниками идеалов, причем непременно "всеобщих".

    Со своей стороны Бжезинский напоминает, что не все страны "одинаково вовлечены в международную жизнь" и что "у некоторых" союзники имеются просто "в силу стечения обстоятельств или истории". "Наши отношения с большинством европейских стран - это ведь и продукт двух мировых войн", - говорит он, имея в виду США.

    Чья оккупация лучше

    Главным же "козырем" в его рассуждениях неожиданно становится вопрос о том, кого народы мира хотели бы видеть в качестве... оккупантов своих стран. "Если их спросить, предпочли бы они, скажем, быть оккупированы американскими войсками или советскими, то результат вышел бы весьма односторонним, - рубленым профессорским тоном чеканит Бжезинский. - И о русских войсках можно сказать то же самое... А у нас сейчас проблема с некоторыми центральноевропейскими странами, которые на нас очень злятся за то, что мы сокращаем свое присутствие в Европе. Скажи мы им, что нам нужна база на их территории, так я ни одной страны не назову в Центральной Европе, которая бы отказала"...

    Уел, нечего сказать. Но вот только получается, что для Америки друзья - те, кто готов размещать у себя ее солдат. Готова ли она "дружить" без этого условия, не ясно. А, к примеру, в России два года назад даже участие военного оркестра из США в юбилейном параде на Красной площади вызвало сомнения и протесты.

    И не друг, и не враг, а так...

    Отчасти это понятно. В последней большой "горячей" войне мы с американцами были союзниками, в "холодной" - противниками. Теперь мы, кажется, друг другу партнеры, а кем будем завтра, все никак не решим.

    Помню, как-то еще при Билле Клинтоне спецсоветник госсекретаря США по России и СНГ Стивен Сестанович публично и некорректно выговаривал мне за какие-то "грехи" Москвы, из-за которых, дескать, с ней и дружить-то в мире никто не хочет. Я пришел тогда освещать семинар с его участием и препираться с ним мне было не с руки, хотя возразить при желании было и нетрудно.

    На языке у меня вертелось: а сама-то Америка? Разве не предлагала она Москве после окончания "холодной войны" свою дружбу? Я же помню, как обхаживали в Вашингтоне - сначала осторожно, опасаясь спугнуть удачу, а потом все более уверенно и снисходительно - и Горбачева, и Ельцина, и их министров. Задним числом известно, что ломали комедию, но тон-то всяческих заверений и обещаний был вполне серьезный и даже торжественный...

    Можно вспомнить и переломный в новейшей истории США день чудовищных терактов 11 сентября 2001 г. Тогда Россия по сути первой - раньше традиционных союзников Америки - откликнулась на ее беду, словом и делом помогла ей "держать удар". Чуть позже оценивший это американский лидер благодарно "заглядывал в глаза" при личной встрече российскому партнеру. Правда, хватило его признательности, как известно, ненадолго.

    Есть ли новый шанс?

    Ну да ладно. Теперь и это тоже уже история. И Москва с Вашингтоном опять пытаются перенастроить на позитивный лад свои отношения. И что же? Есть у них шанс стать друзьями?

    Бжезинский вроде бы предлагает нечто подобное. Он призывает Запад "раскрыть объятия" России (естественно, после ее "демократической трансформации"), чтобы самому получить новые силы и пространство. Москве, на его взгляд, это сулит роль "очень важного игрока как на Западе, так и на всей международной арене".

    Понятно, что России подход по принципу "без меня меня женили" может и не понравиться. Но в ответ на напоминание об этом собеседник с ноткой высокомерия говорит, что "ни принуждать, ни соблазнять" никого не собирается. Не хотите, мол, обниматься с Западом - не надо. Вам же хуже будет. Оглянитесь вон на Китай у себя под боком.

    Грэм, правда, называет КНР наряду с Казахстаном и Арменией в числе стран, с которыми Россия вполне успешно взаимодействует на международной арене. "Между Россией и Китаем сейчас имеется тактический союз - пусть и не по всем вопросам", - говорит он, добавляя, что это обусловлено "общими озабоченностями" Москвы и Пекина "тем, как устроена международная система и какую роль в ней играют США".

    На прямой вопрос о том, могут ли Россия и Америка сдвинуться в своих отношениях к чему-то более существенному, чем партнерство, помощник Киссинджера не колеблясь отвечает: "Без общего стратегического понимания, думаю, - нет". Имеется в виду единство мнений по поводу того, в чем сейчас заключаются стратегические вызовы - для мира в целом и более конкретно для США и России. Прийти к такому пониманию в принципе можно, непреодолимых препятствий для этого нет, но "не думаю, что сейчас политические лидеры в обеих странах на это настроены", - говорит собеседник.

    Ему, кстати, представляется потенциально плодотворной идея диалога в формате "троек", в которых к России и США присоединялись бы ЕС или Индия. По мнению специалиста, "это создало бы более благоприятную атмосферу для контруктивного уравновешивания интересов". Но пока, насколько ему известно, "об этом никто не думает".

    Дружить - так от сердца

    Вне зависимости от форматов Грэм убежден, что если уж дружить, - то только открыто. "Когда говорят, будто кто-то на ухо нашептывает о своей дружбе, это, знаете ли, в реальном мире никакой пользы не приносит, - усмехается он. - Это скорее типичный дипломатический цинизм".

    Поделиться