Вячеслав Поставнин: К гастарбайтерам в России относятся как к рабам

Вячеслав Поставнин, президент фонда "Миграция XXI век":

- Пожар на Качаловском рынке - 17 погибших из Узбекистана и Таджикистана. Гибель людей в оранжевых жилетах, которых смел с обочины дороги мощный внедорожник… Волны общественного негодования такие трагедии не вызывают. В случае с дворнягой Мальчиком, забитым девушкой-фотомоделью реакция общества была куда острее. Вообще-то в России отношение к тому, кто находится в тяжелом положении, к кому судьба немилостива, всегда была сочувственной, в хорошем смысле жалостливой. Даже к каторжникам. И, конечно, удивляет то, как относятся сегодня люди к тем, кто совсем не от хорошей жизни приехал к нам издалека на заработки и чьим условиям существования здесь не позавидуешь. Почему так? Мне кажется, что такое отношение общества во многом формируется самим государством. Его совершенным безразличием к судьбе трудовых мигрантов, взглядом на них как на доставшийся ему дармовой трудовой ресурс, который можно использовать, не заботясь о его сохранении. Отношение к гастарбайтерам примерно такое, как, скажем, к отечественным лесам, которые уничтожаются без малейшей заботы и тревоги о завтрашнем дне - "Ну, подумаешь, другие еще вырастут!". Так и с мигрантами - "Ну, подумаешь, другие еще приедут!". Это первый момент.

А второй - в том, что отношение к гастарбайтерам в России имеет оттенок некоего, я бы сказал, рабовладельческого мышления. К ним относятся как к людям второго сорта, не имеющим ни на что прав, кроме права трудиться на "грязных" работах за копейки и быть за то благодарными и работодателю, и России, и всем ее жителям. И это лишь усугубляется пониманием мигрантов своего бесправия и, как следствие, их безотказностью и безответностью на любые предлагаемые условия и на любые проявления равнодушия или жестокости к ним. Я говорю не о тех, кто приезжает к нам и совершает преступления, а - о подавляющем большинстве мигрантов, для которых работа здесь - единственная возможность помочь оставленной дома семье.

Что в этой ситуации надо делать? Во-первых, осознать, что трудовая миграция это такой же бесценный в нашей демографической ситуации, Богом данный нам ресурс, как и наш лес, наша нефть, наша земля. И относиться к этому ресурсу надо по-хозяйски.

Маленький пример с тем же Качаловским рынком. Трагедия не первая и не последняя. Почему такое происходит? Понятно же, что, если мы принимаем гастарбайтеров, этим людям надо не только работать у нас, но и где-то жить. Ясное дело, что мы не можем давать им квартиры в наших городах за счет своих граждан. Но ведь можно строить недорогие и быстровозводимые домики - сейчас много таких технологий есть. Кстати, проекты таких московская мэрия показывала мне лично аж шесть лет назад. Шесть лет прошло - ни одного не построено.

Гавхар Джураева, руководитель центра "Миграция и Закон":

Россия гастарбайтеров очень любит. Как она может их не любить, ведь они вносят огромный вклад в ее экономику. Они приезжают в страну, чтобы подарить ей свой труд, создают материальные ценности, зачастую не получая взамен того, что заслуживают. Но, конечно, речь здесь идет о любви экономической , о любви работодателя к дешевой рабочей силе.

Другое дело - любовь человеческая. Здесь тоже все непросто. Отдельно взятый московский двор может очень любить своего трудягу дворника. Но от понимания, что в страну может въехать кто угодно, что в переходах свободно продают любые документы, что процесс миграции неконтролируется, любить нам становится очень сложно. Появляется ощущение, что гастарбайтеров слишком много. И это действительно так. И не все приезжают в страну за честным заработком - многие присоединяются к криминальному миру. Если миграция и дальше не будет регулироваться, то мигрантофобия постепенно подорвет зависимость экономики от дешевого труда.

Так и мечется Россия между любовью и нелюбовью. И речь о человеколюбии, толерантности уже не идет. Вопрос только в том, выгодны или невыгодны стране эти фактически бесправные люди.

У меня как у правозащитника во главе угла стоит человек, независимо от его национальной принадлежности и даже гражданства. К нам в центр обращаются и россияне. Поэтому я прекрасно вижу, что людям необходимы такие центры, где им помогут ориентироваться в бесконечных скачках миграционной политики. Но их очень мало. С одной стороны есть дефицит гуманитарного содействия и контроля за миграцией. С другой - огромное внимание общества к этой проблеме. СМИ с трудом добывают достоверную информацию - появляются домыслы, непонимание, страх. Если нам удастся начать предметный, человеческий диалог, негатива станет гораздо меньше.

Освещая пожар на Кочаловском рынке в Москве, СМИ деловито перечисляли, сколько тел, какова причина, но ведь начать следовало иначе: произошло страшное несчастье, погибли люди, и родные больше никогда их не увидят.

Семьи трудовых мигрантов - это тяжкий груз для любой страны. Не только сами гастарбайтеры поставлены в ужасные условия. Они вынуждены зарабатывать любой ценой, иначе не смогут вернуться к семье. Я с удовольствием наблюдаю за развитием проекта, посвященного проблемам детей, чьи родители уехали из Молдавии ради работы в России. Наконец, началось обсуждение конкретных вопросов. Я очень много лет на этом поле и уже устаю от непрактичного подхода к теме, который превращает любой диалог в соревнование амбиций.