Поделиться
Никому не известный ранее Дебарг покорил московскую публику проникновенной искренностью, внутренней свободой исполнения, особым, граничащим с магией, сценическим обаянием. Необычен и его творческий путь: начав занятия музыкой в 11 лет, Люка решил стать профессиональным пианистом в беспрецедентно позднем для музыкантов, 20-тилетнем, возрасте; до этого времени он изучал историю искусства и занимался джазовой импровизацией. Дебарг прекрасно знает мировую литературу, свободно цитирует Байрона, Бодлера, По; знает и любит русскую литературу и музыку, что в глазах российской публики делает артисту честь. "Гений", "главное открытие конкурса Чайковского" - так называли пианиста в кулуарах консерватории.
18 сентября в сердце музыкально-академической жизни страны - на сцене Большого Зала консерватории - состоялся сольный концерт Люка Дебарга, билеты на который были раскуплены за несколько часов после открытия продаж. Заявленная программа, несколько пестрившая в стилевом отношении, все же обещала многообразие образов и настроений (произведения разных эпох и стилей, от Скарлатти до Скрябина), которые пианист воплощал на рояле YamahaCFX.
В первом, "сонатном", отделении прозвучала музыка Скарлатти и Бетховена. Открывшие музыкальный вечер четыре сонаты Скарлатти погрузили слушателей в изящную, сказочную эстетику барокко. Особым очарованием были овеяны медленные сонаты ля и до мажор: в них пианисту удалось создать особое, очень личное пространство звука, по ходу мелодического движения погружавшее зал в состояние транса и тишины, из которой под пальцами пианиста рождались кристально-прозрачные звуковые краски.
Следом прозвучала Седьмая соната Бетховена, трактуемая пианистом в лирико-романтическом ключе. В своем прочтении классической сонатной формы из ранних опусов Бетховена музыкант сдвинул акцент с оркестрально-тембрового звучания на выразительность фортепианной фактуры.
Второе отделение концерта было представлено великолепными опусами эпохи романтизма, в исполнении которых Дебарг показал себя самобытным интерпретатором и незаурядным философом.
Четвертая Баллада Ф.Шопена - один из безусловных шедевров мировой фортепианной литературы; это своего рода лирическая исповедь композитора, тонкая психологическая драма, передать глубину которой подвластно не каждому, даже опытному, пианисту. Люка представил свое личностное прочтение этого произведения: замедленный темп вступления и главной темы подчеркнул повествовательный характер музыки; мастерское владение временем, сочетание гибкости дыхания мелодической горизонтали и прозрачной стройности аккордовых вертикалей подчеркивали поэтическое обаяние пьесы. Однако внезапная смена темпа в коде произвела неоднозначный художественный эффект. Кода в романтической традиции - это своеобразный итог, квинтэссенция драматургического напряжения всего произведения; а коду Четвертой баллады, пожалуй, технически труднейшей из всех баллад композитора, знатоки и меломаны ждут и слушают с особым пристрастием. В этот вечер знаменитая кода оказалась буквально сметена в страстном порыве turbo-ускорения, оставив ощущение обманутых ожиданий. Возможно, именно таков и был исполнительский замысел пианиста: крушение иллюзий.
В исполнении виртуозного "Мефисто-Вальса" Листа (написанного композитором по мотивам поэмы Н.Ленау "Фауст") перед публикой наконец-то появился тот самый "чародей фортепиано", завороживший публику своим исполнением "Ночного Гаспара" во II туре конкурса Чайковского. Технические неточности исполнения не смогли омрачить его своеобразно-смелую трактовку знаменитого произведения. Образ Мефистофеля пианист интерпретировал по-своему: демон-искуситель приходит к Фаусту не оглушающей волной страсти, перерастающей в неистовую демоническую вакханалию (как традиционно трактуется кульминация Вальса); по мнению пианиста, он вкрадчиво и незаметно проникает в душу, посмеиваясь над нерешительностью человека, лукаво вовлекая его в танец страсти. Знаменитую "сцену обольщения" Люка трактует не в привычно чувственно-сладострастном, а, скорее, в мистико-экстатическом ключе, предвосхищая фантастику равелевских образов и мистерий Скрябина. Именно его произведение - Четвертая соната, о которой сам А.Скрябин писал: "Я пью тебя - о, море света! Я, свет, тебя поглощаю!" - в стремительном порыве завершило программу вечера.
Публика щедро наградила пианиста долгими овациями и морем цветов. На бис пианист исполнил "Сентиментальный Вальс" П.Чайковского, встреченный волной аплодисментов одобрения и благодарности. Ответно с искренней радостью от встречи с московской публикой Люка Дебарг выходил на поклон с читаемым по губам "Merci”.
- Вы играли сегодня на том же рояле Yamaha, на котором вступали на конкурсе Чайковского. Каковы Ваши ощущения от этой встречи?
- Да, это тот же самый инструмент, это хорошо. На рояле Yamaha мне очень удобно играть, я чувствую себя органично, а это очень важно для пианиста.
- Как изменилось Ваша жизнь после конкурса Чайковского?
- Появилось большое внимание прессы и резко расширился круг моего общения, но главное впечатление - это, пожалуй, мое выступление с маэстро Валерием Гергиевым в Мерано. А в декабре я планирую снова приехать в Москву.