Михаил Котюков: Россия получает лишь 25 процентов от возможного урожая
Специалисты утверждают, что среди множества проблем нашего сельского хозяйства одна из самых болезненных ситуация с семенным фондом России. Насколько она тревожна?
Михаил Котюков: Я бы сказал, что она разная. Все зависит от конкретных сельскохозяйственных культур. Например, по зерновым мы полностью обеспечиваем себя собственными семенами. Что касается других культур, то картина "пестрая". Где-то зависимость от импорта не столь сильна, а где-то, например по сахарной свекле, она существенная. Эксперты называют разные цифры. Но по самым оптимистичным оценкам, собственных семян сахарной свеклы у нас в стране не более 10 процентов. По кукурузе - 30-40 процентов. Очень непростая ситуация с подсолнечником и картофелем.
Но именно картофель для россиян был, что называется, наше все. Даже говорили, будет хлеб и картошка, ничего не страшно. И вдруг такие проблемы. Как дошли до жизни такой?
Михаил Котюков: Сегодня в реестре сотни отечественных сортов картофеля, разработанных учеными сельскохозяйственной академии, а в полях из них - единицы! В чем дело? Представители отрасли считают, что наши сорта значительно уступают иностранным. Но одного ответа аграриев недостаточно. Нам нужно выслушать и наших ученых, узнать, в чем они видят причины сложившейся ситуации. Так ли все плохо и с российским картофелем, и с другими культурами? Получив ответы на эти вопросы, мы сможем понять, в каком направлении нам двигаться дальше и каким образом решать проблему импортозамещения. Но, даже не дожидаясь окончательного анализа ситуации, сегодня очевидно одно - нам надо не просто разрабатывать новые сорта, а запускать всю цепочку от пробирки до поля, охватывая и хранение, и переработку, и транспортировку.
Если наши аграрии критикуют отечественнные сорта, не желают их брать, то, наверное, начинать строить цепочку следует именно с этих недовольных?
Михаил Котюков: Совершенно верно. Ученым и производителям нужно выработать своего рода конвенцию о взаимодействии. Мы хотим, чтобы науке четко сформулировали: какие сорта, с какими свойствами от нее ждут, чтобы появились обоснованные технические требования. Это, с одной стороны. А с другой - помимо требований представители производственной сферы должны взять на себя ответственность за внедрение результатов работы.
К сожалению, в самых разных отраслях немало примеров, когда бизнес давал заказ на исследования, а потом под разными предлогами увиливал, не желал внедрять результаты. Хотя все их требования учеными были выполнены.
Михаил Котюков: Поэтому мы и настаиваем: надо четко зафиксировать взаимную ответственность и выстроить взаимодействие. Кстати, в зерновом хозяйстве механизм в значительной степени отстроен. Но даже там имеется потенциал для совершенствования. Да, сейчас страна вышла в лидеры по урожаю зерновых, но нам есть куда развиваться. Приведу такие цифры. Генетически в растениях заложена определенная урожайность. Условно обозначим ее в сто процентов. Так вот при нынешнем уровне технологий в полях получаем урожайность в среднем по стране в 25 процентов, четверть возможного.
Значит, за счет только совершенствования технологий выращивания, методов возделывания можно увеличить урожай зерновых в 2-3 раза. И это не все. Мы сегодня сохраняем далеко не весь собранный урожай. А в итоге от заложенного в растении генетиками и селекционерами потенциала берем небольшую часть. Так что работать есть над чем. И я хочу еще раз подчеркнуть, что проблему повышения урожайности могут и должны решать ученые из разных отраслей - физики, химии, биологии, машиностроения и других.
И это в относительно благополучном зерновом "семействе", где у нас собственные семена, где не зависим от импорта. Что же говорить о других культурах? Как выходить на собственную семенную базу?
Михаил Котюков: Начинать нужно с генетики, с создания новых сортов, которые должны отвечать требованиям аграриев. И я еще раз повторю то, что считаю принципиально важным. Сегодня для решения, казалось бы, сугубо отраслевой проблемы - обеспечения качественными семенами - Федеральное агентство научных организаций привлекло ученых из фундаментальной науки, из институтов Российской академии наук.
Почему вы пошли на такой шаг? Может, выяснилось, что сельскохозяйственники плохо понимают, как вести работы в генетической селекции?
Михаил Котюков: Привлекая ученых из фундаментальной науки, мы резко подняли уровень генетических исследований, получили новый взгляд на то, как нужно строить всю эту работу. Новые сорта должны создаваться с использованием современного лабораторного оборудования и самых передовых научных решений, обеспечивая учет различных природно-климатических факторов и интересов производителя.
Но раз в дело включились ученые-фундаментальщики, то нет ли опасения, что их прекрасные идеи, как у нас чаще всего и бывает, останутся в колбе? Ведь они далеки от поля...
Михаил Котюков: Сейчас мы создаем новую инфраструктуру организаций ФАНО России, которые будут решать эти проблемы. Суть в том, чтобы объединить под одной "крышей" институты, которые ведут фундаментальные исследования, и тех, кто имеет серьезный потенциал в прикладной сфере. Главная цель - это внедрение перспективных разработок, что последние годы оставалось ахиллесовой пятой нашей экономики. Сейчас надо переломить ситуацию, вывести, наконец, разработки из стен лабораторий, превратить их в конкретные технологии, промышленную продукцию.
Кто-то скажет, этим должны заниматься прикладные институты. Верно. Но, увы, по разным причинам за 20 с лишним лет мы потеряли огромное количество таких коллективов. Поэтому сейчас предлагается вокруг сильных институтов РАН сконцентрировать исследовательские ресурсы, инфраструктуру, в том числе КБ, опытные производства, другие организации, чтобы они совместно довели перспективные идеи до внедрения. Это ни в коем случае не значит, что на второй план отходят фундаментальные исследования. Они остаются нашим приоритетом, так как это база для всех последующих прикладных работ.
Что касается непосредственно сельского хозяйства, то несколько таких центров уже сформировано, в частности вокруг новосибирского Института цитологии и генетики СО РАН, Центра фундаментальных основ биотехнологий РАН, Института питания, биотехнологий и безопасности пищи РАН, Всероссийского института генетических ресурсов растений (ВИР). К этим флагманам присоединены институты, которые, по сути, являются прикладными, и опытные станции. Их задача - обеспечение полного цикла научных исследований: от лаборатории до реального продукта. А в перспективе под каждое из ключевых направлений растениеводства будут создаваться подобные исследовательские центры.
Таким образом, вы намерены замкнуть всю цепочку от колбы до получения урожая?
Михаил Котюков: Не совсем. В сельском хозяйстве есть своя специфика. Представьте, что ученые выполнили требования производителя, создали приемлемый сорт, скажем, картофеля. Семена проверены в опытном хозяйстве, результаты хорошие. Но есть проблема - количество. Это, говоря образно, ведро семян, а производителю нужны совсем иные масштабы.
Вагоны, поезда, самолеты...
Михаил Котюков: Конечно. Увы, у нас сегодня практически нет звена, которое бы превращало опытную партию семян в промышленную. И сейчас мы совместно с минсельхозом пытаемся решить этот вопрос, ищем инфраструктуру, которая сможет это обеспечить. В частности, речь может идти о малом и среднем бизнесе.
Хочу еще раз особо подчеркнуть, что сейчас ключевой вопрос - это создание мостика между наукой и промышленностью. Надо честно признать, что сегодня здесь есть взаимное недоверие. Его надо растопить, иначе все планы окажутся на бумаге. Науке и бизнесу надо научиться говорить на одном языке, слышать друг друга. У нас просто нет другого варианта. Поэтому сейчас мы постоянно встречаемся, обсуждаем, как налаживать взаимодействие.
Сколько "стоит" программа замещения импорта в сельском хозяйстве?
Михаил Котюков: Пока о конкретных суммах говорить рано. Мы сделали предварительную заявку на 1,5 миллиарда рублей. В нее входят работы только по картофелеводству и птицеводству. Но надо учесть, что госпрограмма развития сельского хозяйства - практически единственная отраслевая госпрограмма, в которой нет научного раздела. Сейчас мы совместно с минсельхозом в рамках формирования бюджетных проектировок на 2017-2019 годы ведем работу, чтобы появилась возможность финансировать прикладные и ориентированные разработки. Что касается исследовательских центров, которые мы сформировали, их будет финансировать ФАНО России.
Михаил Михайлович Котюков родился 21 декабря 1976 года в Красноярске . В 1999 году окончил Красноярский госуниверситет по специальности "финансы и кредит". Занимался вопросами финансов в администрации Красноярского края. В июле 2008 года назначен министром финансов края. В апреле 2010 года возглавил департамент бюджетной политики в отраслях социальной сферы и науки минфина РФ, а в 2012 году назначен замминистра финансов РФ. В 2013 году Михаил Котюков назначен руководителем ФАНО, созданного в рамках реформы РАН.
Екатерина Журавлева, помощник руководителя ФАНО России, доктор сельскохозяйственных наук:
- Сейчас в растениеводстве складывается неоднозначная ситуация. Производители утверждают, что российские сорта их не устраивают, так как по своим свойствам значительно уступают зарубежным. А наиболее категоричные вообще настаивают на том, что ситуация почти безнадежная. Но когда начинаешь разбираться в конкретной ситуации, оказывается, что критики просто не владеют материалом. К примеру, бизнес говорит, что ему нужен гибрид свеклы с определенными свойствами - высокоурожайный, качественный, чтобы не гнил в земле и т.д. Словом, требует почти идеальный гибрид и уверенно заявляет, что у нас ничего подобного нет. Однако наши ученые категорически с этим не согласны. Есть два гибрида, которые почти по всем параметрам не хуже импортных. Правда, возникает один нюанс. Наши корнеплоды не одинаковы по высоте. Это создает проблему при уборке. Значит, их надо откалибровать. И для этого есть метод - геномное редактирование (не путать с ГМО!!!).
Аналогичная ситуация с картофелем. Наши сорта не уступают зарубежным, но и тут есть свои нюансы, например, глубина глазков. В идеале картофель должен быть гладкий, одного размера. И тут тоже поможет геномное редактирование. В геноме свеклы или картофеля надо изменить определенные цепочки генов, которые отвечают за тот или иной признак: в свекле - за размер корнеплодов, в картофеле - за форму, устойчивость к болезням, урожайность и т.д.
Найти "правильные" варианты генов - очень непростая задача. Поиск ведется среди множества известных сортов картофеля. На каждый надо составить генетический паспорт и из комплекса характеристик выбрать наиболее подходящий генный вариант для пересадки.
В этом году мы провели эколого-географические испытания в разных регионах страны, чтобы продемонстрировать имеющиеся сорта бизнесу. По картофелю это Ленинградская, Московская и Новосибирская области, Республика Татарстан. Высадили линейку одинаковых сортов, собранных по всей России, в том числе новых гибридов, отвечающих требованиям производителя. По сахарной свекле научное испытание заложили в 8 регионах, показали 18 гибридов сахарной свеклы. Но нужно понимать: до того как селекционер поставит "точку" и получит патент, проходит три года сортоиспытаний. И еще одна обязательная процедура - прохождение через систему Госсорткомиссии, подведомственной минсельхозу, без нее сорта не могут возделываться на территории России.
Эти три года мы не имеем права простаивать. Когда производитель сказал: "Мы будем возделывать этот сорт", мы начинаем размножать сорт параллельно с испытанием в Госсорткомиссии, проводим эту работу, не теряя время. Как только появляется патент, с этим сортом можно работать. Такая система уже работает на зерновых культурах.
На сегодня уже составлено 100 генетических паспортов для разных сортов российского картофеля. Кстати, в коллекции ФГБНУ "Федеральный исследовательский центр Всероссийский институт генетических ресурсов растений имени Н.И. Вавилова" более 8,5 тысячи образцов. Это огромный "портфель", который позволит создавать разнообразные сорта собственного, российского картофеля.