Два фильма российских режиссеров получили призы в Берлине
Главный же приз, Золотой медведь, отдан самому "радикальному" фильму программы - "Не прикасайся", храбро таранящему последние рубежи того, что считалось глубоко интимным. По склонности к вуайеризму этот опус румынки Адины Пинтили напоминает близкий к порно Shortbus, скандализовавший Канн, но здесь автора интересуют фрики. Режиссера интересует плоть - не просто обнаженная, но обезображенная недугами, уродливая, дряблая, потрепанная жизнью и садомазохистскими страстями. На экране не обремененные одеяниями инвалиды, транссексуалы, больные мышечной атрофией, они мастурбируют, обмениваются хищными взглядами, щупают и предаются многим наслаждениям. Секс в таком экзотическом исполнении выглядит неаппетитно и никак не дополняет наше знание о человеческой природе, зато обнажает комплексы автора, которому это пришло в голову. Приз Берлинале поддержал кино, сублимирующие эти комплексы, и не случайно редкий зритель долетел до середины фильма: есть границы приемлемого в искусстве, за которыми оно начинает исторгать миазмы. Желание быть политкорректным любой ценой продиктовало благосклонность жюри и к фильму из Уругвая "Наследницы" Марчело Мартинесси (приз Альфреда Бауэра). Как художественное явление он малопримечателен, зато живописует невеселое бытие пожилых лесбиянок, - факт, мимо которого ни одно жюри пройти не рискнет.
Серебряного медведя за режиссуру получил Уэс Андерсон за анимацию "Остров собак". Не лучшая работа талантливого американца, в меру изобретательна, включает мотивы коррупции и экологической катастрофы, но весь ее материал мог бы уложиться в 10-минутную скорбную сказку - остальные полтора часа смотрим скучные длинноты.
Из актеров "серебро" взяли Антони Бажон, сыгравший чудесное излечение наркомана "Молитвою" Седрика Кана (Франция), и Ана Брюн в обласканных жюри "Наследницах". Приза жюри удостоена польская картина Малгожаты Шумовской "Рожа", где герой в процессе возведения циклопической статуи Христа получает жуткую травму. Лучшим сценарием признан "Музей" Мануэля Алкалы и Альфонсо Руиспалашиоса - о двух прохиндеях, умыкнувших археологические артефакты и в силу их бесценности неспособных их кому-нибудь загнать.
По общему мнению, конкурс был неровен и пестр, жюри пришлось выбирать между зеленым и соленым. Первые дни не принесли счастья, даже очереди к кассам поредели, но вторая половина фестиваля чуть растормошила публику. Упомяну "Три дня в Киброне" Эмили Атеф, где Мари Боймер отважилась сыграть трагическую звезду европейского кино Роми Шнайдер. Прошел, срубив пару восторженных отзывов, немецкий фильм "Моего брата зовут Роберт, и он идиот" Филипа Гренинга - разыгранная на пленере история брата и сестры, которые готовятся к экзамену по философии, зубрят Хайдеггера, заливаются пивом и предаются запретной любви. Стивен Содерберг снял айфоном хоррор "Не в себе" - снял сам, не понадобился ни оператор, ни режиссер по монтажу: их он обозначил именами своих папы и мамы. Героиня, одержимая страхом преследования, бежит от невидимого "сталкера" и попадает к психиатрам, где и начнется кошмар - баланс между реальностью и безумием. Динамизм зашкаливает, но уже трудно сказать, чем больше захватывает картина, - фабулой, не дающей ни секунды передышки, или необычной технологией, о которой тоже невозможно забыть. Думаю, она и есть главный смысл фильма, который обозначил веху в истории кино: эра киноиндустрии в ее прежнем понимании заканчивается.
Филиппинец Лав Диас показал четырехчасовую драму из времен диктатора Маркоса, погрузившего страну во мрак репрессий и доносительства. Его армия разжигает в населении темные инстинкты, опираясь на суеверия и самые дикие "культурные традиции". Режиссер выбирает для фильма свой любимый ритуальный жанр, делая одним из главных персонажей джунгли с их мистическими видениями, оснащая картину гортанными песнопениями и первобытной хореографией.
В программе "Форум" прошел фильм Сергея Лозницы "День победы" - хроника празднования 9 мая в берлинском Трептов-парке. Здесь победители и побежденные, портреты Сталина и "Ночные волки", толпа горланит разнокалиберные песни и пьет из горла водку, а камера наблюдает за этими человеческими излияниями, обратившими некогда настоящее и священное в повод для очередного патриотического ритуального загула. Без комментариев.
А рекорд безвкусицы поставила на Берлинале иранская комедия "Свинья" Мани Нагиги - о режиссере, которому власти запретили снимать кино. Его знаменитым коллегам отрезал головы некий маньяк, что, вероятно, должно служить метафорой репрессий, которым подвергаются прогрессивные фильммейкеры. Герой ревнует: он тоже знаменит - почему еще не убили его? Остроумный посыл, однако, опрокидывается в карнавал отрезанных голов, свиных масок, мускулистых монстров, невероятных красавиц, нечесаного героя-истерика и его воительницы мамы с поступью Джеймса Бонда. Фильм включен в конкурс словно для того, чтобы подтвердить обвинение руководству Берлинале, брошенное в открытом письме немецких режиссеров, - невозможность понять принципы отбора картин в программы. 68-й фестиваль этим письмом начался и завершился надеждами на скорое обновление когда-то авторитетного форума.
* Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"