Нет дело не только в цифрах. Дачи - зеркало России. Есть мир городской, мир деревенский и мир, их отражающий - дачный.
Дачную экономику не осмыслить без дачной иерархии.
От Ливадии до люминия
Когда-то cверху были крымские дворцы. Ливадия, Воронцовский, Массандра. Ниже - дачи с башенками, модерн, вьющиеся столбы. Они и сейчас кое-где стоят. Комарово и ленивый Сестрорецк под Петербургом.
А дачникам пожиже - перекрашенные избенки. Вокруг Москвы, губернских городов - их море. Оркестры, купание, дачные мужья. И обязательно - террасы, чай, губы под луной. Чай из душистой липы, бесконечная жизнь, деревня как корова, из которой льется молоко.
Но вот что обнаружилось - дачи меняются, как люди. С двадцатых, красный век - другая иерархия. Кремлевские дачи как Эльбрус. Вагоны с провизией. Заимствованные имения, бронза, но чужая. Охрана, играющая в прятки. Клетки, из которых рассылаются сигналы. Там лопатами переворачивали нашу жизнь.
Пусть там останутся, как будто пролиты чернила. Наш путь, конечно, вниз. Вот дачи старых большевиков. В два этажа, с заборами в рост, хмурой зеленью и песнями ссыльнокаторжных. Папки Госплана и дети коммунаров, блуждающие, как пчелы. Завистливый взгляд электрички, пролетающей мимо.
Не задерживаемся. Есть кое-что поинтереснее: дачки - подачки. Битва перьев за Переделкино. Из-за поворота, на редкостном автомобиле выплывает сам мэтр. Но он уже знает, кто в очереди на его дачу, когда он помрет. И еще - академические дачи! Обратная сторона шарашек! Рукопожатие от партии за вдохновенный труд. Орденоносные дома - там можно было выращивать и укроп.
Что же это за странные поселения? Разве что вышек с охраной по углам им не хватало. Дачи - резервации, дачи - вырезки из сероватой ткани, дачи - укрытия от всё поедающего кумача. Там, где мог быть бархатный халат, где чай и девы с персиками, а трубка - что ей еще делать: дымится, рассуждает и, может быть, глумится.
Стоп - стоп, не наша жизнь. Не наши дачи. Там - скол синего фарфора. Наши дачи - фаянс, глиняная чашка, плошка из алюминия. "Люминий", - как говорил сосед, закусывая с любовью. Ржавый самовар во дворе, из которого течет вода, если ее налить. Дачки - чтобы глотнуть сирени и кислорода и прокормиться.
Имя им - миллион.
От клетки до шести соток
Дом в деревне, где живет мать - вдова - это тоже дача. Каждое лето из больших городов стекались на покосы, на картошку, на починку сараев и крыш миллионы тех, кто ушел в города после войны. С детьми - к молоку, к пышкам, к козам, полным меда, к помидорам, бугрившимся от волнения. К божеству воздуха, чтобы младенцы стали, наконец, похожи на бутоны.
Или вот еще дачи. В 1960-х свой дом под городом, чтобы сокрыться от коммуналки, от клети в 20 - 30 метров, если они есть. Натасканный по доскам, квадратных метров в семьдесят, священное укрытие от тещ, свекровей и свекров. Предаться плоти, жаре, свекольнику, холодному, как космос, карасям, электроплитке и ночнушке, безусловно сорванной, когда другие поколения спят за стенкой, всё заглушающей.
Свой дом - нельзя. Два этажа - нельзя. Дважды прописаться, в Москве и под Москвой - нельзя. Дом в роли дачи - нет, никак, нельзя. Они не выжили.
И, наконец, Она. Внебрачное дитя всех дач двадцатого века. На шести сотках. Великая Дача - сарайчик, домик, сараюшка, любовница народа. Не на куриных лапах, но с холодильником внутри, с прекрасным лежаком, с терраской для возлияний. Какие консервы там вырастали! Какие заросли, чтобы солить, варить, закатывать, завинчивать и закручивать, чтобы шкафы забеременели!
Шесть соток? Нет, верх кормежки, верх летних воскресений, верх комарья, верх дружества, ибо жил и паял там банки большой завод, все те, кому раздали шесть - соток - земли -в - ближайшем - Подмосковье - профкомом - как дар - поощрительный, - как дар - окормляющий, - как дар - выделяющий из всех!
От доцентов до частников
Сарайчиков были миллионы. И кормили они нешуточно. Они - и еще кусочки земли у деревенских домов. В восьмидесятых, в разгар красной экономики, когда исчезли даже будки с сапожниками, 45% картошки собирали частники.1 Не колхозы, не филологи, не студиозы и даже не взмокшие доценты с кандидатами, а - просто частники. Как же помним! Холодноватый сентябрьский денек, ожидание - труда собачьего, но праведного. Соседская лошадь, глупая, взламывающая плугом землю. Семья с соседями на грядках, как воробьи. Вытравить из земли корни, обсыпанные гранатами. Ссыпать, как тушки, в ведра, в мешки. Разделить - кого на костер, кого в подвал, кого - в яму. Дать подвалу проглотить. И на плечо к самогону - губастому, перченому, со снежным салом наперерез - о, счастье есть!
Богоданная смородина? Штрифель? Вишня, чтобы валяться под ней бесконечно? Где взять? Когда ты ешь пепин шафран, можно визжать! В 1980-х годах больше 50% ягод (сладчайших), фруктов (нежнейших), овощей (величественные тыквы, достойные пера) собирались частным образом. На шести сотках или на малых остатках земли, оставшейся от коллективизации.
Сверхдержава прокормить не смогла. 7 миллионов семей в 1986 году были в "коллективных садах" (СССР). Почти 6 миллионов - в "коллективных огородах". У 75% участок в среднем - не больше пяти соток. В садах - по статистике - собирали по 100 с лишним килограммов фруктов и ягод в год, больше 200 килограммов картошки, больше 100 килограммов овощей. И если вам хотелось испить козьего молока, то нужно было идти к бабушкам, потому что 80% коз было у них. В деревенских домах была пятая часть коров и овец.
И мясо от своей свиньи - тоже пятая часть.
От сарайчиков до фазенд
А теперь другие времена. Но дачи живы, живы. И снова - зеркало, и снова - иерархия. Вверху - непроницаемые особняки. Не дачи, а дворцы. Зелено-серые заборы угрожающи и кратно выше, чем двадцать лет назад. Они размножились, как крапива, и застилают небо. Там что-нибудь растет? Бывает и такое.
А дачки - подачки? Писательству - капут? Академиков - на собственное попечение? Они тихо вымирают, хотя всё еще смотрят на старые сосны. И за них идет война: кому достанутся, когда помре.
Большой приплод домов на сотках до двадцати. Там - средний класс, там те, кому гараж на две машины в самый раз. Только в 2016 г. построено больше 250 тыс. частных домов, средняя площадь - 130 квадратных метров.2 Строй больше, строй из того, что хочешь, окнами вверх, вниз, с баней, с шашлычницей, с хозяйством для прислуги. Строй сауны, строй книжные шкафы в два этажа, бильярдные, курительницы и даже теплые места, чтобы у камина или даже у трех каминов - возлежать.
Там тоже все растет. Там исполняются мечты - развести, скрестить, накрыть парником и вырастить. Иметь свой виноград. Вырыть пруд. Иметь вишенную кипень ранней весной. Эти дачи, эти дома окружают Москву, Петербург и миллионники, как розовая пелена. Красные и серые крыши, парники, сирень. Им - быть, им - расширяться.
Но это только часть жизни. Вся жизнь там, где семей - миллионы. Там, где выдержать только на зарплате невозможно. Для очень многих 4 - 5 тысяч рублей - это очень большие деньги. Именно там - Дачи с большой буквы, Дачи - кормилицы. Без них прожить нельзя. Во всех регинах России обычная, повсеместная "модель жизни" у большинства семей - денег мало, докармливаемся на собственных огородах и в "тени".
А где они, эти огороды? Пока еще есть бабушкины дома в деревнях, хотя время их стирает. В России в 1959 году было около 300 тысяч сельских поселений, сегодня - чуть больше 150 тысяч. В них 38 млн. человек. Они - не дачники, они - кормильцы, они там живут. И всё больше пустых, разломленных домов. Мы в детстве в них ездили, мы были в них на даче. Но их всё больше нет.
Где еще есть дачи? Да везде! Миллионы сарайчиков, по шести соток - были, есть и будут. Рассыпаны, как бисер, где-то подросли вторыми этажами, но живы и плодоносят.
От 77% картошки до 42% молока
В 2017 году 35% аграрной продукции России создали "хозяйства населения" (и те, что на шести сотках, и деревенские дома, и те, кто балуется в коттеджах).3
Как-будто в советские времена. Из-под своих рук, на собственном плече - 77% картошки, 63% овощей, 42% молока, 19% яиц, 22% мяса! Всё это - без учета фермерских хозяйств, без индивидуальных предпринимателей. Народ - прокорми себя сам! Ты - дачный, ты - деревенский, ты должен сам всё вырастить, чтобы наесться.
У тебя 3,1 млн. га "посевных площадей". Много? Но это всего лишь 4% от "посевных" в России. Эффективность немыслимая. И еще - 45% коров, 13% свиней, 47% овец и коз и 16% птицы.
Дача - великое основание российской тишины. Сытости, святости, спокойствия детей. И от этого - не по себе. Вместо соломенных шляп и игры в мяч у городских семей - пахота на шести сотках, чтобы прокормить семью.
Даче мы должны низко поклониться. И пожелать ей - будь в меру, будь только в удовольствие, будь не потому, что без тебя - никак. Будь такой хотя бы через двадцать лет. О, великая Дача, пусть будут все сытыми - без тебя!
С 1 января 2019 года вступит в силу новый Федеральный закон "О ведении гражданами садоводства и огородничества для собственных нужд...".
1. Здесь и дальше: Народное хозяйство СССР за 70 лет. Юбилейный статистический ежегодник. Финансы и статистика, Москва, 1987.
2. Динамика индивидуального жилищного строительства. Бюллетень о текущих тенденциях российской экономики. - М: Аналитический центр при Правительстве РФ. Декабрь 2017. С. 6.
3. Здесь и дальше - Росстат, www.gks.ru, база статистики по аграрному сектору.