Где находится настоящий "Самовар" Казимира Малевича

Тема подделок работ художников русского авангарда - одна из самых болезненных и, увы, актуальных. Недавний скандал в Музее изящных искусств (MSK) в бельгийском Генте, где были выставлены "неизвестные" работы художников русского авангарда из коллекции Игоря и Ольги Топоровских, закончился отставкой директора музея Катрин де Зегер. 24 (!) произведения из коллекции Топоровских, показанные на выставке "Русский модернизм", "вызвали много вопросов" у специалистов. Так много, что искусствоведческий спор обернулся судебной тяжбой.

По оценке лондонского дилера Джеймса Баттервика, занимающегося русским авангардом, на современном арт-рынке подделок работ русских авангардистов в десять раз больше, чем подлинников. Изучение музейных коллекций и архивов оказывается более чем своевременным.

В газете "Ростовская старина" замдиректора музея по научной работе Сергей Сазонов опубликовал три статьи (благодаря публикации на портале Artguide они сегодня доступны всем интересующимся), первая же из которых произвела эффект разорвавшейся бомбы. В ней, в частности, были результаты экспертизы трех очень известных работ Ольги Розановой, Любови Поповой и Казимира Малевича из собрания музея. Экспертиза, которую проводили специалисты Государственного НИИ реставрации и Института геологии докембрия (Санкт-Петербург), показала, что только одно из произведений - "Зеленая полоса" Ольги Розановой - подлинник. Два других - "Самовар" Малевича (около 1913 года) и "Беспредметная композиция" Любови Поповой (1918) - копии, написанные во второй половине ХХ века. При этом все три работы записаны в инвентарных книгах как поступившие в 1922 году из Москвы по распоряжению Наркомпроса. Эксперты предполагают, что подлинники украденных из ростовского музея картин находятся в МоМА в Нью-Йорке ("Самовар") и Музее современного искусства в Салониках ("Беспредметная композиция").

Что сей сон означает? Сергей Сазонов любезно согласился рассказать "РГ", почему музей "Ростовский кремль" решил провести экспертизу этих работ и есть ли шанс вернуть их подлинники в Россию.

Серьезная экспертиза с участием экспертов двух институций работ из музейного собрания - сильный шаг. Что послужило его причиной?

Сергей Сазонов: В 2014 и 2016 годах мы получили в дар от Н.Д. Лобанова-Ростовского несколько произведений русского авангарда. Естественно, мы изучаем вновь поступившие работы. Поскольку подделок под русский авангард много, мы пригласили экспертов из разных организаций. Они были единодушны в своих выводах: в общей сложности шесть полученных работ оказались подделками. А когда специалисты сказали, что есть сомнения в отношении трех работ уже из нашего собрания, мы решились на экспертизу. Увы, сомнения в отношении работ Малевича и Поповой подтвердились.

Но работы этих художников в музей поступили в 1922 году. Тогда подделок не могло быть.

Сергей Сазонов: Конечно. Но они могли быть позже - между серединой 1950-х и 1960-х. Об этом писала искусствовед Светлана Джафарова еще в 1991 году. Выступая на конференции в Третьяковской галерее, она доказывала, что для трех произведений, находившихся в "Ростовском кремле", были изготовлены копии. Причем одним и тем же художником. Она писала о "возможной подмене" работ Казимира Малевича и Любови Поповой в музее, но третья работа - "Зеленая полоса" Ольги Розановой, с ее точки зрения, подлинная. По мнению Джафаровой, эту работу не подменили. Проведенная нами экспертиза 2017 года как раз подтвердила ее правоту в отношении всех трех работ.

Что дает музею это знание? Он может вычеркнуть из списка шедевров своей и так небольшой коллекции сразу две работы?

Сергей Сазонов: …И быть уверенным в подлинности такого шедевра Ольги Розановой, как "Зеленая полоса", который на недавней выставке в Париже был по праву представлен рядом с "Черным квадратом" Малевича. "Зеленая полоса" делает коллекцию экстраординарной. Да, собрание авангарда у нас небольшое - 43 работы, но очень неплохое. В 1922 году ростовский музей был последним, получившим коллекцию из Музейного бюро Наркомпроса. Ростов успел почти чудом на этот уходящий поезд русского авангарда.

А что с теми двумя работами, которые, по мнению экспертов, могли быть "подменены"?

Сергей Сазонов: Джафарова писала, что существуют "парные" работы к картинам Поповой и Малевича из ростовского музея. Так, работа Малевича "Самовар" (1913) находится в Музее современного искусства в Нью-Йорке. На его сайте можно увидеть историю работы. В частности, там указывается, что в 1922-м картина поступила в музей в Ростове. Затем в 1972 году она появилась на аукционе Sotheby’s. В 1977-м была куплена корпорацией МакКрори, в 1983-м в составе собрания Мешулама Риклиса вошла в коллекцию МоМА.

Вряд ли возможно вести речь о возврате работы в Россию?

Сергей Сазонов: Почему нет? Американское законодательство прямо это предусматривает. Такие прецеденты были.

С "двойником" композиции Любови Поповой ситуация более сложная?

Сергей Сазонов: Она находится в Государственном музее современного искусства в Салониках, для которого была куплена в составе коллекции Георгия Дионисовича Костаки у его наследников в конце 1990-х. Речь о той части коллекции, которую он увез с собой в Грецию в 1977-м. В конце июня там открылась выставка "Салоники. Коллекция Костаки. Рестарт". Рестарт, в частности, предполагает создание в Салониках исследовательского центра русского авангарда на базе коллекции и архива Костаки. "Ростовский кремль" надеется на плодотворное сотрудничество с этим центром и музеем. Тем более что в "перезагрузке" и "рестарте" работы с наследием Костаки активное участие принимают наши соотечественники. Кристина Краснянская, основательница международного фонда "Эритаж", возглавила комиссию, разрабатывавшую новую стратегию развития музея в Салониках. Генеральным партнером проекта стал благотворительный фонд AVC Charity Андрея Чеглакова. Мы были бы признательны им за поддержку межмузейного сотрудничества между Россией и Грецией. На наш взгляд, должно состояться совместное исследование этой работы Любови Поповой. Для этого российские музейные эксперты должны получить доступ к работе. Но директор музея в Салониках Мария Цанцаноглу пока не ответила на официальное письмо директора музея "Ростовский кремль".

Официального ответа мы не получили.

А неофициальный?

Сергей Сазонов: Мне удалось встретиться с госпожой Цанцаноглу во время поездки в Салоники. Я просил разрешения посмотреть оборотную сторону картины Любови Поповой. На обороте работы из нашего музея были номера хранения, например. По этим признакам, если они сохранились, работу легко было бы идентифицировать. Директор пообещала прислать фотографию оборота, а саму работу показать попозже. Также сказала, что обязательно ответит на официальное письмо из "Ростовского кремля". Ждем до сих пор. Сейчас наш музей обратился с письмом к послу Греции в России, прося его содействия.

Статью о двух подделках в коллекции авангарда Ростовского музея вы завершаете сообщением, что сегодня картины "Самовар" Малевича и "Беспредметная композиция" Любови Поповой зарегистрированы в базе пропавших и утраченных культурных ценностей Министерства культуры РФ. В перспективе речь о возможности вернуть эти работы в "Ростовский кремль"?

Сергей Сазонов: Это преждевременный разговор. Есть два разных вопроса. Совместное исследование работы - это один шаг. Принятие решения о возврате - другой. Первое - вопрос музейный. Его должны проводить специалисты с нашей и с греческой стороны. Возможно, инвентарные номера были смыты после кражи. Возможно, холст был продублирован… Речь идет о достаточно сложном комплексе исследований. А вопрос о возврате или невозврате - лежит в юридической плоскости, и его решают государственные органы России и Греции. Что касается музеев, то мы можем только ссылаться на этический кодекс ИКОМ - музеи не должны хранить у себя вещи сомнительного происхождения.

По оценке лондонского дилера Джеймса Баттервика, на современном арт-рынке подделок работ русских авангардистов в десять раз больше, чем подлинников

Но работа Поповой куплена музеем в Салониках в составе коллекции Костаки. О каком сомнительном происхождении речь?

Сергей Сазонов: Георгий Дионисович Костаки - настоящий подвижник. Напомню, что спасение (в буквальном смысле слова) и открытие работ Любови Поповой - его заслуга. Он нашел ее произведения на старой даче, где ими, как обычной фанерой, закрывали щели. Нужно было обладать интуицией и страстью Костаки, чтобы за этими "фанерками" увидеть величие и трагедию искусства одной из "амазонок русского авангарда". Костаки спас громадный пласт русского искусства ХХ века. Это был подвиг коллекционера, которого многие считали просто "сумасшедшим греком", собирающим никому не нужные работы странных художников. Если из двух тысяч работ в коллекции одна оказалась "сомнительного происхождения", это говорит не о коллекционере, а о том, кто продал ему эту работу. Но глубочайшее уважение к коллекционеру не подразумевает, что мы не должны бороться за одну конкретную работу - собственность музейного фонда России. Она числится в музее-заповеднике "Ростовский кремль".

Досье "РГ"

Георгий Костаки (1913-1990), коллекционер русского авангарда, уехал из СССР в Грецию в 1978 году. Ему разрешили уехать при условии, что значительную часть собрания он оставит Третьяковской галерее. В 2014-2015 годах Третьяковская галерея сделала выставку "Георгий Костаки. К 100-летию коллекционера", где впервые зрители могли оценить масштаб собрания и щедрость дара. Ту часть коллекции, которую Георгий Дионисович увез с собой, Греция выкупила у его наследников вместе с богатым архивом и в 2000 году передала в Государственный музей современного искусства в Салониках. В 2017-м в нем было решено создать на базе коллекции Костаки исследовательский центр русского авангарда. В июне 2018 года музей открыл выставку "Салоники. Коллекция Костаки. Рестарт", которая должна стать прологом к новой постоянной экспозиции музея. В 2018 году музей вошел в объединение городских музеев визуальных искусств - Metropopitan Organization of Museums of Visual Arts (MOMus).

*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"