Кувыркколлегия Николая Павловича
Император Николай I много путешествовал. За год он в среднем проезжал по 5500 верст. При этом пользовался самыми простыми экипажами. Поэт А.Н. Майков в стихотворении "Коляска" (1854) воспел простенькую "откинутую коляску" императора. Это стихотворение было сочтено до неприличия верноподданническим, за что Майков подвергся насмешкам знакомых литераторов и едким эпиграммам другого поэта - Н.Ф. Щербины. А вот Лев Толстой в рассказе "За что?" (1906), набрасывая малосимпатичный образ Николая I, заметил, что тот "скакал без надобности по России из Чугуева в Новороссийск, Петербург и Москву, пугая народ и загоняя лошадей..."
Николай I предпочитал ездить очень быстро. Возможно, такой способ перемещаться по России определялся тем, что император не переносил долговременной тряски по дурным дорогам: в этих случаях он страдал от мигрени и тошноты. Несколько раз с ним случались неприятные дорожные происшествия. Самое опасное произошло августовской ночью 1836 г., когда он вместе со своим другом и постоянным спутником генералом А.Х. Бенкендорфом направлялся из Пензы в Тамбов. Неподалеку от города Чембара Пензенской губернии на крутом спуске ямщик, не рассчитав уровень уклона, не притормозил, и экипаж опрокинулся. Николай тогда сильно ушибся и сломал ключицу. Сам он, вспоминая этот случай, в шутку называл его "кувыркколлегией"1.
Еще об одной драматичной истории, похожей на анекдот, в своих мемуарах сообщал В.А. Соллогуб. В 1838 г. Николай I производил кавалерийский смотр в Херсонской губернии. "В то время в Новороссийском крае не только, разумеется, о железных путях, но и о шоссейных дорогах не было помина. К приезду императора починили мосты и кое-как привели в порядок почтовые дороги. Как всегда водилось, впереди высочайших экипажей скакал на бешеной тройке местный исправник, наблюдая за порядком. Однажды, не доезжая какой-то станции, плотина, по которой едва успел пронестись царский экипаж, рухнула. Исправник помертвел и оглянулся на государя - беда миновала благополучно..."2
Александр I, как и его царственный младший брат Николай, также попадал в неприятные дорожные происшествия. По крайней мере в рассказе Н.С. Лескова "Овцебык" (1862) приводятся россказни старого кучера Ильи Васильевича о том, как он "возил в Орле императора Александра Павловича". Было это, дескать, "опасное дело". Старик живописал, "каким опасностям подвергался экипаж императора, когда при съезде с горы к Орлику у хлоповского кучера лопнули вожжи, и как тут один он, Илья Васильич, своею находчивостью спас жизнь императора, собиравшегося уже выпрыгнуть из коляски"3.
И какой же русский царь не любит быстрой езды?
Скорость любили многие российские самодержцы. В.П. Наумов отметил, что "Петр I передвигался с невероятной быстротой, зачастую продолжая путь ночью, поэтому мог добраться от Петербурга до Москвы за трое суток". И более протяженные расстояния пролетал он столь же стремительно4. Итальянский авантюрист Джакомо Казанова в конце мая 1765 г. за шесть дней и семь ночей, с длительными остановками, совершил переезд из Петербурга в Москву в запряженном шестеркой лошадей дормезе (большой карете, приспособленной для сна). Должно быть, он сильно удивился, когда кто-то из русских сказал ему, что императрица Елизавета Петровна "проделала весь путь за пятьдесят два часа"5.
Екатерина II, по словам историка О.И. Елисеевой, "ездила много и, видимо, любила ощущение дороги так же, как и спокойную работу в кабинете"6. Вот сведения, собранные писателем В.В. Набоковым: "Императрица Елизавета, дочь Петра Великого, в 1750е годы имела специальную карету-сани, в которой, наряду с прочим, были печь и карточный столик; запрягая по двенадцати лошадей (которые менялись через каждые несколько миль) в эту карету-сани, она не уступала своему отцу, совершая путешествие по снегу из С.-Петербурга в Москву (486 миль) за сорок восемь часов. Александр I примерно в 1810 г. побил это достижение, преодолев маршрут за сорок два часа, а Николай I в декабре 1833 г. (согласно дневниковой записи А.С. Пушкина) за феноменальные тридцать восемь часов". По суждению Набокова, "интерес Александра I к дорогам носил почти патологический характер; в годы его правления было построено много дорог, и вольнодумные критики не переставали подшучивать над их недостатками..."7
.jpg)
Показуха на дорогах
Историк А.А. Корнилов в своем "Курсе русской истории XIX века", впервые изданном в 1912-1914 гг., подводя итоги правления Александра I, писал: "Сухопутные дороги строились бестолково; медленность сообщений оставалась прежней: так, например, весть о смерти Александра в Петербурге была получена только на восьмой день, при всей быстроте фельдъегерской скачки"8.
По словам мемуаристки, российской подданной С. Шуазель-Гуфье, которая несколько раз встречалась и беседовала с Александром I, тот путешествовал с "молниеносной быстротой". В декабре 1812 г., находясь в Литве, "он, казалось, был недоволен, что приехал так поздно, и жаловался, что его зимой везли так же долго, как летом". Шуазель-Гуфье пояснила: "Дело в том, что никто не знал, что его величество пожелает ехать в санях, поэтому с обеих сторон дорог снег смели и канавы заполнили щебнем и соломой"[9]. Сам же император в преамбуле к указу от 13 декабря 1817 г. о благоустройстве дорог и поселений со знанием дела отмечал, что "наилучшие дороги" он нашел в губерниях Малороссийских, Слободско-Украинской и Курской10.
Профессор Я.В. Толмачев в своем велеречивом панегирике Александру I, произнесенном спустя несколько лет после кончины императора, называл его "августейшим путешественником" и восторгался тем, сколь многие грады, земли, храмы, монастыри в России и за границей видели этого благочестивейшего правителя. "Ни один монарх не ознаменовал столько мест, столько храмов благоговейным приношением сердечных молитв Спасителю-Богу"11. Александр Дюма-отец, побывавший в России в 1858-1859 гг., писал, что Александр I в конце жизни "стал совершать путешествия, которые нам, парижанам, показались бы невозможными". Общая протяженность поездок была, дескать, такова, как если бы он почти шесть раз объехал вокруг света12.
Верить на слово иноземному писателю-фантазеру не стоило бы, но его суждение показательно: видимо, в те годы в России о покойном императоре вспоминали именно так. И действительно, после возвращения Александра I в конце 1815 г. с Венского конгресса, когда в Европе были наконец урегулированы важнейшие военные и политические дела, он ежегодно совершал большие путешествия. В 1824 г., во время поездки по Волге, Александр I назвал себя "жителем коляски", добавив, что ему также приятно и полезно "ехать по воде"13.
Фрейлина и мемуаристка А.О. Смирнова-Россет приводила рассказ калужского чиновника, согласно которому при посещении Александром I в 1817 г. Калуги тот сделал выговор губернатору за дурную дорогу. Губернатор оправдывался: мол, на дороге восемь тысяч человек работали целую неделю. Александр тогда, дескать, заявил, что хоть бы и пятьдесят тысяч, "когда едет ваш император"! Однако есть серьезные основания не верить, что разговор происходил именно так: Смирнова-Россет явно была пристрастна к царю, да и сама при диалоге не присутствовала. Вообще на Александра I такое не похоже - он, напротив, обычно бывал расчетлив, сдержан и требовал, чтоб к его визиту дорог специально не чинили14.
Другие монархи тоже пытались побороть неизбежную чиновничью привычку накануне царского проезда наводить показуху на дорогах. Но тщетно: самодержавный уклад допускал именно такую, судорожную реакцию местных властей на появление в их пределах главного начальника.
Укоротить широты и долготы
Николай I, спустя три года после едва не закончившейся трагедией "кувыркколлегии", в беседе со своим французским гостем маркизом А. де Кюстином обронил афористичную фразу: "Расстояния - бич России"15.
Александр I высказался примерно так же - в 1822 г. он "говорил о своих путешествиях", и фрейлина императрицы С. Шуазель-Гуфье, подхватив тему, стала рассуждать о завоевании Китая "ради округления империи". "О, моя империя и так чересчур кругла, - ответил государь, - и ваша мысль очень неполитична. Россия и так слишком обширна: большие расстояния между губерниями замедляют сообщение. Условия эти тормозят укрепление общего порядка, который сильно от них страдает". И вслед за тем завел речь "о революции, только что разразившейся в Португалии"16.
Действительно, столь большие пространства эффективно контролировать было почти невозможно. А.М. Эткинд в своей книге о российской "внутренней колонизации" приводил данные, согласно которым государство в те времена не могло обеспечивать контроль над территорией, радиус которой превышал 400 км. Средний же радиус европейского государства в начале XVIII в. составлял 160 км. Эткинд добавляет: "Но в течение всего имперского периода цари и их советники называли огромность российских пространств основной причиной имперского могущества. Огромность этих пространств была основным мотивом и для дальнейшей централизации власти, и для еще большего расширения империи"17.
Николай I старался укротить и укоротить непроезжие просторы Родины: именно при нем на главных направлениях строили шоссе и начали прокладывать железные дороги. Собственно, активное строительство дорог велось уже при предшественнике Александре I, который, по словам Пушкина, "всю жизнь провел в дороге". И надо признать, что связывавшее две столицы шоссе (которое было окончательно завершено к 1833 г.) удалось сделать хорошим. Но все же слишком широка была страна родная...
Так и повелось: просторы и бездорожье.
1. Выскочков Л.В. Николай I. М., 2003. С. 529-538.
2. Соллогуб В.А. Воспоминания. М., 1998. С. 91-92.
3. Головина В.Н. Мемуары // История жизни благородной женщины. М., 1996. С. 190.
4. Наумов В.П. Повседневная жизнь Петра Великого и его сподвижников. М., 2010. С. 220.
5. Казанова Д. История моей жизни. М., 1991. С. 569, 571.
6. Елисеева О. Повседневная жизнь благородного сословия в золотой век Екатерины. М., 2008. С. 78-79.
7. Набоков В. Комментарии к "Евгению Онегину" Александра Пушкина. М., 1999. С. 662, 666.
8. Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М., 1993. С. 133.
9. Шуазель-Гуфье С. Исторические мемуары об императоре Александре и его дворе // Державный сфинкс. М., 1999. С. 334-335.
10. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 34. С. 908.
11. [Толмачев Я.В.]. Похвальное слово государю императору Александру Первому // Карманная книжка для любителей русской старины и словесности. СПб., 1832. С. 23-24.
12. Дюма А. Путевые впечатления: В России. М., 1993. Т. 2. С. 77-78.
13. Смирнов Ю. Жителю коляски не худо ехать по воде: Путешествие Александра I на Восток // Родина. 2011. N 7. С. 91, 92.
14. Зиновкина Н. "Люцерна косилась в третий раз..." : Александр I и Калужский край // Родина. 2014. N 10. С. 60-61.
15. Кюстин А., де. Россия в 1839 году. М., 1996. Т. 1. С. 224.
16. Шуазель-Гуфье С. Указ. соч. С. 372-373.
17. Эткинд А. Внутренняя колонизация: Имперский опыт России. М., 2014. С. 12-13.