Николай Черкашин
"Бывают странные сближенья"... Но чтобы такое?!
1981 год. Владивосток. Подводную лодку С-178, возвращавшуюся в родную базу, протаранил плавучий рефрижератор. Продержавшись на плаву менее минуты, лодка легла на грунт на глубине 34 метра. В отсеках оставались живые люди...
1988 год. Лима. Бухта Кальяо. Дизельную подводную лодку "Пакоча", возвращавшуюся в родную базу, протаранило японское рыболовецкое судно. Продержавшись на плаву менее пяти минут, лодка легла на грунт на глубине 44 метра. В отсеках оставались живые люди...
Советских моряков вывел из аварийной подлодки капитан-лейтенант Сергей Кубынин, перуанских - старший лейтенант Роджер Котрина.
Два этих удивительных человека недавно встретились в Лиме.
Их общее
"Родина" подробно рассказывала о подвиге Сергея Кубынина ("34 метра", N 12, 2015). Взяв на себя командование аварийной подлодкой, он почти трое суток поддерживал боевой дух экипажа и организовал выход моряков наверх через трубу торпедного аппарата. 25 человек были спасены. Сам Кубынин покинул отсек последним.
Принял на себя командование и старший лейтенант Роджер Котрина. Он организовал выход подводников наверх через спасательную шлюзовую камеру и тоже последним покинул отсек...
На этом совпадения заканчиваются. Потому что перуанскому офицеру была тут же предложена должность морского референта министра обороны, он был удостоен аудиенции Папы Римского, его личные вещи и награды помещены в музей ВМС. А его русский коллега Кубынин не удостоился даже благодарности командования. Старпом, которому врачи после выхода наверх поставили семь диагнозов (баротравма легких, двустороннее воспаление, отравление парами топлива, отравление кислородом, двуокисью углерода...), жизнь посвятил борьбе за второе спасение своего экипажа - от нахлынувших после аварии болезней. Моряки лишены врачебных льгот, полученные травмы не были записаны даже в их давних медицинских книжках.
Словно это не они боролись за жизнь и честь флага на 34-метровой глубине. Словно и не было трагедии и подвига на траверзе мыса Скрыплева...
Особенно горько это осознавать после удивительной встречи в Лиме, которую помогли организовать Сергею Кубынину и автору "Родины" бывшие военные моряки - ныне успешные российские предприниматели.
Их матери
Проплыли под крыльями Кордильеры, разворот над акваторией Тихого океана и вот она, перуанская земля - пальмы, кактусы, араукарии. И моряки экипажа "Покочи" со своим командиром Роджером Котрина Альварадо, встречающие нас в аэропорту. Цветы, крепкие объятия - будто мы знакомы лет сто, не меньше...
Наутро лодочный электрик главстаршина Гектор Панана пригласил Сергея Кубынина и всех своих сотоварищей по экипажу на собственную свадьбу. Торжество справляли в портовом кабачке Кальяо. Во главе стола - "команданте" Роджер Котрина. Совсем недавно он отпраздновал серебряную свадьбу со своей славной боевой подругой Нелли. За четверть века она подарила ему пятерых детей - трех девочек и двух парней.
- Там, в затопленных отсеках, - вспоминает Роджер, - я отправлял наверх прежде всего тех, кто был женат и у кого были дети. Я ведь тогда, в свои 30 лет, все еще был холостяком. Тогда и дал обет святой Марии: если останусь жив, обязательно женюсь, и у меня будет пятеро детей.
У Сергея Кубынина жизнь тоже продолжилась в сыне. Кирилл учится в высшем военном училище, только что получил свой первый воинский чин - младший сержант...
Снова ловлю себя на том, как многое поразительно сходится в их судьбах. Оба заядлые футболисты, оба родились почти в один день - Сергей 11 января, Роджер - 9. Сыновья моряков. Одинаковые размеры фуражек. Даже имена жен схожи - Нелли и Елена.
Встретились мы и с матерью Роджера. Несмотря на свои 84 года сеньора Мариам Котрина сохранила былую красоту. Вспоминает, заметно волнуясь:
- Роджер всегда перед уходом в море говорил мне: "Ты зря не переживай, я вернусь. Переживай, если только в дверь постучатся два матроса..." В тот вечер он не вернулся, как обычно. Его ждал накрытый ужин, но никто к нему не притронулся. А назавтра в пять часов утра в дверь постучали два матроса. Они сказали: "С вашим сыном произошло несчастье, "Покоча" затонула, но есть шансы на спасение". Сердце мое упало. Я заплакала. Включила телевизор. Выступал президент. Он сообщил о том, что "Покоча" была протаранена японским тунцеловом, и что ведутся спасательные работы.
Я пошла в храм молить Господа о его спасении. И тут я узнаю, что Роджер жив, что он находится внутри затонувшей подводной лодки. И вот пошли добрые вести: с "Покоча" подняли двоих, вот уже спасены четверо... А моего все нет и нет... Пятого подняли... А Роджера нет. И тут я потеряла сознание. В чувство меня привели дочери. В половине шестого вечера позвонил командир базы и сказал, что подняли Роджера, он жив...
Матери Сергея Кубынина уже нет в живых. Наверное, и она могла бы рассказать нечто подобное, пусть никто и не сообщал по телевидению о трагедии С-178. Но материнское сердце не обманешь...
Их память
Разговоры, разговоры двух подводников до самой глубокой ночи... Роджер, ныне капитан фрегата (соответствует капитану II ранга), показал нам заржавленный револьвер, с которым он был в отсеках "Покочи". Тогда один из офицеров повредился в уме и хотел застрелить старшего лейтенанта, взявшего на себя командование и строго определявшего, кому выходить в первую очередь. Роджер сумел обезоружить его, теперь ржавый "Таурус" - семейная реликвия.
А Сергей вспомнил, как при попытке выйти через трубу торпедного аппарата умер от сердечного приступа немолодой офицер. И старпом Кубынин, чтобы поднять дух моряков, объявил, что повышает каждого из них в воинском звании. Достал корабельную печать, при скудном свете лампочки аварийной радиостанции стал вписывать в военные билеты моряков старшинские звания...
Нашего соотечественника и сопровождавшую его маленькую неофициальную делегацию принимали в Перу честь по чести. На плацу главной базы ВМС в Кальяо застыли в парадном строю белые фигуры моряков. Океанский бриз колыхал зеленые вееры пальм и пестрые флаги расцвечивания. С высокой трибуны звучали торжественные слова перуанского адмирала о морском братстве двух экипажей - С-178 и "Пакоча". Величественно плыли над океаном гимны Перу и России. Под печальные трели боцманской дудки (такая здесь траурная традиция), под тревожную дробь барабанов мы возлагали к мемориалу подводников цветы, подобранные в цвета российского триколора.
А в тысячах миль отсюда, на другой стороне Тихого океана, на владивостокском Морском кладбище тихо смотрела в небо черная рубка С-178, на которой золотом горят русские, украинские, белорусские, татарские имена.
В октябре во Владивосток придет красивый белый парусник под флагом Перу - учебный корабль "Юнион". И с его палубы сойдет старший сын Роджера Котрины - лейтенант Хуан Диего.
На семейном совете решили, что лейтенант и его соплаватели положат к рубке С-178 венок от перуанских моряков.
Два мужественных моряка и невероятных счастливца пожали друг другу руки - и, право, в этот миг что-то случилось в мире. Словно над пальмами, причалами, океанами пошла в кругосветку, огибая материки, волна великого человеческого тепла. В ней растворились слезы Роджера. И его прощальное: "Серхио, ты мой старший брат!".
