Производители пожарных машин в Зауралье освоили новые рыночные ниши
Владимир Николаевич, самая актуальная сейчас тема - пандемия. Бизнес подсчитывает потери. Отразились ли на вашем предприятии карантинные меры?
Владимир Казаков: Во-первых, мы неделю стояли, пока завод не включили в список предприятий, которым разрешено работать. Во-вторых, почувствовали ограничения в поиске заказчиков и новых рыночных ниш. Почти четверть нашей продукции идет на экспорт, но в нынешних условиях работать в полную силу в этом направлении не можем. Нельзя выехать за рубеж, показать потенциальным партнерам новые изделия. Удаленка, онлайн-переговоры - хорошо, но все же никогда не заменят живого общения.
К тому же некоторые поставщики по непонятным причинам стали играть с ценами. Начались проблемы и у заказчиков. Только по линии МЧС госзаказ урезали на 2,5 миллиарда рублей. Очень хотелось бы, чтобы секвестрированную часть все-таки вернули. Хотя есть опасение, что бюджеты из-за пандемии станут пересматривать и это негативно отразится на нашем предприятии.
Впрочем, пока мы больших потерь не понесли. По итогам четырех месяцев идем даже с опережением - выпустили 70 машин.
Кто заказчики вашей продукции в России?
Владимир Казаков: Главный - МЧС России, затем региональные подразделения федеральных структур, местные пожарные части, муниципалитеты. Да и каждая крупная компания сегодня должна иметь в парке такую технику. Пожарная машина - штучный товар, она изготавливается и комплектуется для каждого заказчика исходя из его запросов и специфики деятельности.
Хотя, по большому счету, пожарная машина - все же бюджетный продукт. Согласно нормативам в каждом селе должен быть пожарный пост и, соответственно, техника. Если бы эти нормы сейчас соблюдались, то мы могли бы полтора года работать только на Курганскую область, где более 350 сельских поселений.
В начале 2020 года Курганская область приобрела 23 новых пожарных автомобиля.
Владимир Казаков: Да, это была самая крупная закупка региона, наверное, за последние 20 лет. Заменили машины, которым было почти полвека, а они все еще числились в боевом расчете. Такая ситуация не только в Зауралье. Если федеральный заказ в последние годы более-менее выстраивается, хотя все равно мал, то региональный не имеет пока четкой структуры, системы. Например, специалисты знают, что лес не потушить с помощью обычной пожарной машины, необходима система предупреждения и быстрого реагирования. В свое время наш завод выпускал тысячи мобильных лесопатрульных машин. Это автомобиль с емкостью на кубометр воды и местами для боевого расчета. По первому удару колокола пожарные мгновенно собирались и мчались тушить небольшой очаг, который с вышки заметил дежурный. А сейчас вместо вышек спутники, но леса горят, потому что нарушена система. Минприроды уже лет 15 не заказывало крупных партий спецтехники.
Каковы возможности предприятия, если заказы вдруг пойдут?
Владимир Казаков: Мы способны выпускать в год 300-350 единиц, хотя последние три года производим около 250-ти. В 2019-м реализовали продукции на миллиард с лишним. Цифра неплохая, но этого недостаточно, чтобы провести техническое перевооружение. Задача - выйти на два миллиарда рублей. В условиях жесткой конкуренции и возросших требований к качеству это будет нелегко, но нам по силам.
Кто ваши конкуренты?
Владимир Казаков: Всего пять основных игроков обеспечивают страну пожарной техникой: кроме нас, это предприятия из Челябинской и Свердловской областей и два московских. Однако есть еще множество каких-то непонятных фирм, которые мало что производят, но сбивают цену. Честно говоря, я не понимаю, как их вообще допускают на государственные аукционы. Не стоит думать, что изготовить пожарный автомобиль легко. У нас особая философия: если машина встанет на пожаре из-за того, что кто-то допустил брак, погибнут люди, их смерть будет на нашей совести. Чтобы не допустить на аукцион недобросовестных производителей, необходимы фильтры, аудит участников по их техническим возможностям. Наш продукт должен иметь особый статус. Вряд ли кто-то купит танк только потому, что он дешевле.
В конце мая планируем участвовать в конкурсе на госзаказ по линии МЧС. Если выиграем, сдавать продукцию придется осенью. Времени мало, значит, опять гонка, нервы, лишние затраты. Много раз просили заказчиков спланировать все заранее и отыграть конкурсы в январе. Но государственная машина, к сожалению, раскручивается очень медленно, от этого страдает производитель, а его никто не слышит.
Принято считать, что конкуренция - это все же благо. Вы не согласны?
Владимир Казаков: Да, она подталкивает к тому, чтобы быстрее модернизировать и диверсифицировать производство, осваивать новые рыночные ниши. Коллектив понимает: надо двигаться вперед, чтобы быть конкурентоспособным. Мы практически каждый год выпускаем эксклюзивные экземпляры, создаем новые образцы, с инновационной "начинкой". Недавно выиграли конкурс на изготовление спецтехники и оборудования для обслуживания российских аэропортов. Это новая тема. Создали два образца, сейчас они проходят полевые испытания. По сути, техника мирового класса, раньше ее закупали за рубежом. Сейчас все считают деньги, а импортная техника безумно дорогая. Мы можем делать не хуже.
В этом году планируем также вместе с нашим партнером, Брянским автомобильным заводом, испытать стартовый аэродромный пожарный автомобиль, предназначенный для пожарно-спасательной службы на стартовой полосе аэродромов. Такой машины еще не было в России. Надеемся в 2021 году приступить к изготовлению опытной партии, если все будет хорошо с экономикой, потому что машина дорогая.
В работе заказ Росатома на пять единиц техники для обеспечения пожарной безопасности единственной в мире плавучей атомной станции в Певеке на Чукотке. Уже летом машины отправятся в пункт назначения и встанут на боевое дежурство.
Планируем также участвовать в конкурсе, который станет продолжением еще одной северной темы, с пожарным автомобилем "Гефест", способным не только тушить огонь, но и обеспечивать работоспособность рукавных систем других пожарных автомобилей в условиях экстремально низких температур. Это совместная разработка наших инженеров с учеными из академии МЧС. Так что планов много.
Если честно, даже не верится, что еще четыре года назад ваше предприятие едва не обанкротилось.
Владимир Казаков: Завод был на грани банкротства дважды. Я пришел сюда в 1998 году в качестве внешнего управляющего, а через два года решением Министерства внутренних дел назначен директором ФГУП. Это был единственный случай в Курганской области, а может, и в России, когда внешнее управление как инструмент финансового оздоровления сработало. Помогло, что в те годы у нашей продукции был особый статус, производители пожарной техники не платили НДС. За счет этого мы построили новый завод на месте развалин - без кредитов возвели три новых корпуса. Вместе с коллективом подняли завод и заняли на рынке лидирующие позиции, которые удерживали до 2010-го.
Потом я перешел на другую работу, но, конечно, интересовался делами предприятия. 2011 год завод проработал на старых запасах, а потом вновь начал падать. Доля на рынке сжалась с 30 до четырех процентов, завод погряз в долгах. Руководители менялись как перчатки. Заговорили о приватизации. Еще будучи директором, я выступал категорически против: перед глазами стояли примеры, когда предприятия становились частными и закрывались. И мне удавалось оттягивать этот процесс, аргументируя тем, что завод участвует в серьезных конкурсах на разработку стратегически важной спецтехники. Но, видимо, кому-то очень хотелось его продать. В феврале 2016 года арбитраж ввел на заводе временное наблюдение, а в июне 100 процентов акций предприятия, принадлежавших Росимуществу, были проданы частному лицу. Новый собственник пригласил меня снова возглавить завод. Я согласился, потому что это предприятие мне очень дорого. Я по натуре созидатель, поэтому и ставлю перед собой и коллективом высокую планку - выйти на мировой уровень по качеству продукции, производительности труда, организации и культуре производства. Для этого есть все предпосылки.
Все материалы сюжета "COVID-19. Мы справимся!" читайте здесь.