МХАТ имени Горького открыл сезон премьерой спектакля "Красный Моцарт"

Предваряя показ, худрук театра Эдуард Бояков подчеркнул: новый мюзикл на сцене МХАТа - это возвращение традиций. В предстоящем сезоне театр планирует порадовать зрителей двадцатью премьерами, но эта - особенная. Драматург Дмитрий Минченок известен публике своей книгой о Дунаевском, вышедшей в серии ЖЗЛ и признанной лучшей книгой о музыке и музыкантах. Но либретто вовсе не следует биографической правде - оно являет нам фантасмагорическую ситуацию: в некоем доме творчества по распоряжению Вождя собирают лучших композиторов, чтобы к двадцатилетию "новой эпохи" создать эпохальную же песню, способную вдохновить массы на дальнейшие подвиги. Среди мэтров - "самородок" из провинции под именем Дуня Воробей, что прозрачно намекает на Дунаевского, которого друзья звали Дуня. Понятно, что он побивает всех в этом состязании.

Вообще композиторы 30-х годов замаскированы автором под музыкальными псевдонимами: Тоников, Субдоминантов… Но точность биографий в данном случае не важна. Известно, что главную в роль в "Кубанских казаках" сыграла Ладынина, а не Орлова, а роман у Дунаевского был с Лидией Смирновой, а не с великой кинодивой Любовью. Но все это искупается роскошной музыкальной драматургией, которая замечательно удалась авторам спектакля.

Постановщики смогли здесь то, что вообще редко кому удается на сцене: показать авторскую кухню гения, продемонстрировать, как именно и из какого сора рождаются шедевры.

Выразительный прием явлен нам в самом начале спектакля: Любовь (Елена Терентьева), переодеваясь за ширмой, напевает некую мелодию. И мы узнаем песенку Мэри из кинофильма "Цирк", хотя по сюжету - и до "Цирка", и до его музыкального триумфа еще очень далеко. Но - гигантская тень кинодивы, которая, в сущности, занята таким будничным делом, вырастает до звезд. И становится ясно: песни, которые по велению Вождя, должны достигать небес, уже где-то зреют и непременно родятся.

Вообще многие бытовые сцены спектакля, иллюстрируемые знакомыми композициями Дунаевского, написанными вроде бы совсем "не про то", создают замечательный эффект: узнавания, обновления и какого-то детского веселья. Оказывается, заселение прибывших в дом творчества композиторов вполне созвучно теме конских скачек из "Кубанских казаков", а под "Урожайную" из того же фильма можно славно танцевать рок-н-ролл.

Отличный тандем сложился у режиссера-постановщика Ренаты Сотириади с художником Борисом Красновым. Когда на наших глазах монтируется декорация будущего "Дома творчества", мы видим сперва, что это - форменная тюрьма, каземат. Но - вот две-три детали, новая подсветка - и вуаля! - перед нами роскошное здание сталинского ампира. Эта метафора не раз после обыграется в спектакле: когда мирные стожки сена окажутся шпионами-соглядатаями, а интонацию эпохи тотального страха передадут сцены всеобщей "дрожащей" чечетки.

Но - дух витает, где захочет. И настоящие живые голуби, то и дело вспархивающие на сцену, станут отчетливой метафорой таланта, который прыщет наружу и творит вне зависимости от того, какие режимы царят за окном.

Вообще МХАТ этим мюзиклом "переиграл" себя на своем же поле: музыкально-танцевальная составляющая спектакля оказалась заметно сильнее собственно драматической. Зал то и дело подпевает творящемуся на сцене - трудно удержаться от общего драйва, когда звучит, например песня про "радость невозможную".

Безусловно хорош Сергей Шакуров в образе Сталина, уже обжитом им как удобный костюм. Очень убедительна и точна Елена Терентьева. Соглашаешься и с трактовкой Дуни Воробья, предложенной Тимуром Дружковым: чуть странноватый, нелепый в своей легкомысленности тип.

Театр можно поздравить: мы увидели грандиозный спектакль, адекватно отразивший "большой стиль" эпохи. А оркестр военно-космических сил, сопровождающий все действие, придал ему обещанный "космический" масштаб.