Шесть новых худруков обсудили будущее театров

Театры, оставлявшие заметный след в истории культуры, возглавляли такие же яркие и замечательные личности. Уход их редко проходит безболезненно в театрах. Мир этот - слишком особенный, в нем слишком велика цена талантов, театральных гениев, но, что греха таить, и окружающего закулисья. Всякое бывало, и Эфроса на Таганке после Любимова травил сильнее всего не кто-нибудь, а труппа.

Время сейчас такое же - особенное. Пандемия кажется мистической. Всего за год-два ушли имена-легенды - целое созвездие из худруков театров - Галина Волчек, Олег Табаков, Марк Захаров, Армен Джигарханян, Роман Виктюк. За каждым - целая эпоха для страны и для театрального мира. Кто пришел на смену?

Нельзя сказать, что театральный мир перевернулся. Скандалы, если и случились, не выплескивались широко. Неизбежно пробежала рябь и проползли туманные намеки - не более того. Худруком "Современника" стал яркий режиссер Виктор Рыжаков - хлопнув дверью, из театра ушел Сергей Гармаш. Его не менее именитые коллеги предпочли остаться - строить новый "Современник" с новым худруком. На месте Рыжакова во главе Центра Мейерхольда - обладатель "Золотой маски" Дмитрий Волкострелов: признается, для него такое предложение было неожиданным. Из Ярославля в Театр им. Моссовета переехал Евгений Марчелли - а туда уехал Сергей Пускепалис. Денис Азаров был назначен в Театр Романа Виктюка, а Сергей Газаров - в Театр Армена Джигарханяна. За отсутствием волнений новый худрук Театра на Малой Бронной Константин Богомолов сам будоражит труппу и зрителей вокруг. Зовет к полемике. То манифестами о "похищении Европы", то новыми правилами внутритеатральной жизни, по которым здесь ничем не ограничивается "свобода слова"…

Центр Мейерхольда - открытая площадка для независимых театральных команд. Фото: meyerhold.ru

А остается ли у новых худруков время на искусство? Куда под их крылом пойдут театры? Традиции нужны? А что со старыми спектаклями и кумирами из других времен? Зрители не разбегутся? Все это обсудили худруки на прошедшей zoom-конференции под поэтическим названием "Шесть откровений о будущем".

Расспрашивал коллег Евгений Писарев, возглавляющий московский драмтеатр имени Пушкина уже более десяти лет. Когда-то сам он сменил на этом месте слишком рано ушедшего из жизни Романа Козака. Уверяет, что труппа для него теперь стала как "своя большая семья". И главное для него - правило Маяковского: не так важно, хвалят его или ругают - главное, уважают или нет. Что думают другие худруки? "РГ" выбрала для читателей и театралов несколько их рассуждений.

Сергей Газаров, худрук Театра Армена Джигарханяна:

Фото: Рамиль Ситдиков / РИА Новости

Репертуары стали самаркандскими коврами

- Сейчас, чтобы загнать публику в театр, нужно сделать нечто красное, фиолетовое и еще немного желтое - чем красочнее, тем лучше. И зритель придет, он всегда бежит туда, где ярче светится. Но вспомните, раньше мы точно знали, что увидим в "Современнике" или в Театре на Таганке. А сегодня театры теряют свое лицо, в репертуарной политике - какой-то самаркандский ковер. На мой взгляд, это тупик. Театр должен быть узнаваем, и зрителя нужно привлекать не яркостью, а продуманной концепцией. Не бывает старых и новых спектаклей, бывают хорошие и плохие. Если бурлит жизнь на сцене, спектакль может идти хоть сто лет. А если жизнь закончилась сразу после премьеры, его нужно сразу же снимать.

В конце 1990-х я два года проработал здесь главным режиссером. Меня пригласил Армен Борисович, у нас с ним была одинаковая энергетика. И если традиция театра в сохранении этой энергии, то я ее продолжу. При этом не вижу ничего плохого в том, чтобы мощные персоны приходили в труппу или становились приглашенными актерами. У нас молодая труппа, и более опытные коллеги могли бы научить лучше взаимодействовать друг с другом и со зрителем. Труппа не может вариться в собственном соку.

Денис Азаров, худрук Театра Романа Виктюка:

Фото: Екатерина Чеснокова / РИА Новости

Монотеатры не конкурентоспособны

- Наш театр сегодня - авторский, очень страстный. Каждый вечер цунами на сцене. Двадцать восемь спектаклей в репертуаре - все настолько целостные и качественно сделанные, что оказаться от чего-то очень сложно. Вообще разрушать и начинать с нуля в таком театре убийственно и для него, и для труппы. Роман Григорьевич оставил надежный фундамент, на котором можно многое построить. Но если делать по шесть премьер в год, то, конечно, ротация спектаклей неизбежна.

Все-таки в ХХI веке монотеатр не конкурентоспособен. Хотелось бы поработать с разными режиссерами, поэкспериментировать с разными языками. Чтобы Театр Романа Виктюка превратился в Центр Романа Виктюка, в котором будет много жизни - яркие спектакли, яркие дебюты, концерты, лекции.

Евгений Марчелли, худрук Театра имени Моссовета:

Фото: Владимир Федоренко / РИА Новости

Эстетика меняется стремительно

- Что я впервые так явно ощутил именно здесь - интеллигентное отношение друг к другу и к своей работе. Вот эту традицию - а их в театре Моссовета множество - надо сохранить во что бы то ни стало. Театр серьезный, мощный, с почти вековой историей. Здесь нет случайных актеров. Все очень талантливы и у каждого столько надежд, что оправдать их очень непросто. Нужна ли театру молодая кровь? Обязательно. Будем приглашать молодых актеров. Будем приглашать больших, профессиональных и очень разных режиссеров. Арифметика проста: в год пять-шесть премьер, за пять лет их будет около 30, в репертуаре останется десяток. Кстати, уже в апреле состоится премьера моего спектакля "Фрёкен Жюли" по пьесе Августа Стриндберга. Приходите и вы все поймете про мой театр.

Да, эстетика театра меняется стремительно. У каждой постановки свой срок жизни: один спектакль пройдет всего три раза, другой будет идти 30 лет. Как говорит Богомолов, спектакль нужно пристрелить на взлете, пока он не начал умирать. Но, чтобы почувствовать серьезные изменения, нужно минимум пять лет.

Дмитрий Волкострелов, худрук Центра имени Мейерхольда:

Фото: Сергей Пятаков / РИА Новости

Пересмотрим традиции и будем сомневаться

- Вопрос о сохранении традиций для меня не актуален. Любой художник должен постоянно ставить под сомнение и перепроверять свою правду. Важно вовремя понять, что то, чему ты следуешь, уже не соответствует ни сегодняшнему дню, ни тебе самому. Так что мы будем пересматривать традиции, сомневаться и искать правду.

Центр Мейерхольда - открытая площадка для независимых театральных команд. В этом большая сложность и опасность одновременно. На днях попытался подсчитать количество перформеров, которые выйдут на сцену в следующем месяце. На цифре 100 остановился. Здорово, что столько людей имеют возможность выйти на сцену. Тем сложнее прощаться со спектаклем. Отказываясь от него, ты прощаешься с людьми. И они, что печальнее всего, могут больше не выйти на эту сцену. А зрители у нас: одни приходят на одну команду, другие - на другую. И в этом своя прелесть.

Виктор Рыжаков, худрук театра "Современник":

Фото: Кирилл Каллиников / РИА Новости

Следуем принципам Табакова

- В "Современнике" огромная ответственность прижимает до самой земли. Как удержать ту историю, которую задумали основатели театра? Как сохранить зрителя? Чем серьезнее наследие, тем его сложнее сохранить. Но то, чем живет "Современник", его заразительность, фантазия, обогащают и не дают потеряться.

Сцена из спектакля "Собрание сочинений" в постановке нового худрука "Современника" Виктора Рыжакова. Фото: sovremennik.ru

Все процессы должны происходить органично. В работе с людьми следую принципу Олега Павловича Табакова: каждому по способностям, от каждого по возможности. Старшее поколение должно жить в почете и уважении. А молодежь - развиваться и доказывать, что их место здесь. От молодых многое зависит, за ними будущее.

"Современник" должен оставаться особенным местом на театральной карте Москвы - как это было все прошедшие 65 лет. Это будет другой театр - по-прежнему интересный и, надеюсь, востребованный. Но новый.

Константин Богомолов, худрук Театра на Малой Бронной:

Фото: Александр Гальперин / РИА Новости

Преобразуемся в соответствии с убеждениями

- Я пришел в неуверенный в себе театр, который странным образом затерялся на театральной карте Москвы и очень ждал перемен. Я сознательно не задумывался о традициях. Все, что нужно было театру на тот момент - максимально сильная режиссерская рука. И за прошедшие полтора года он сильно изменился. Хотя некая условная режиссерская традиция все же сохранилась - я был учеником Андрея Гончарова, который несколько лет являлся главным режиссером здесь.

Было мало зрителей, а значит - мало денег. Надо было повысить благополучие театра. Мы составили план, как в течение двух лет обновить репертуар и пополнить кассу. Потом началаcь реконструкция, переезд во Дворец на Яузу, ковид…Мы приглашали разных режиссеров, предлагали им выбирать актеров из нашей труппы. Так обозначился костяк людей, которые оказались более востребованы. Перевели почти половину труппы на срочные контракты - актеры сами соглашались на это, потому что видели, что они задействованы в спектаклях и у них все хорошо. Есть и те, на которых спроса нет, они не жильцы в театре, но я стараюсь бережно относиться к тем, кто отдал театру много лет жизни.

Когда переехали во Дворец на Яузе и нужно было как-то приучать зрителей к этому новому месту, я разрешил режиссерам приглашать в спектакли звездные имена, но с двумя условиями: они должны быть творчески состоятельны и в будущем иметь возможность войти в труппу театра. Естественно, каждый худрук привносит свои вкусы и свое понимание - что талантливо, а что нет. И если моя цель - преобразовать театр, я буду делать это в соответствии со своими представлениями и убеждениями.