Поделиться
В проекте участвуют не только российские музеи Эрмитаж, Исторический музей, Сергиево-Посадский историко-художественный музей-заповедник, Саратовский художественный музей имени А.Н. Радищева и многие другие, но и Государственные художественные собрания Дрездена, а также Российский государственный архив древних актов.
О выставке рассказывает один из ее кураторов Сергей Орленко.
Название проекта подразумевает, что история Ивана Грозного, правление его сына Федора и история Лжедмитрия - главы одной исторической драмы. Но эти правления - очень разные. Не говоря уж о том, что между ними была эпоха Бориса Годунова. Почему кураторы решили объединить эти сюжеты?
Сергей Орленко: Это действительно главы одной драмы. Русская смута, появление Лжедмитрия стали возможным из-за династического кризиса в царствующем доме "всея Руси государя", который вел род от варяга Рюрика. Потомки этого полулегендарного Рюрика правили Россией более 700 лет. Со смертью царевича Дмитрия в 1591 году и царя Федора Иоанновича в 1598 году династия прервалась. Борис Годунов взошел на опустевший трон. Он его не унаследовал, но был призван на царство. Годунов стал первым избранным государем. Это другая модель престолонаследия. Появление Лжедмитрия на исходе его царствования - это "народная" апелляция к прежней, семейной, модели передачи власти, своеобразное отрицания общественным сознанием факта угасания царского рода.
Иначе говоря, в фокусе внимания именно династический кризис?
Сергей Орленко: Да. С одной стороны, династический кризис поставил страну на грань утраты своей государственности. С другой, нам показалось интересно вглядеться в него, привлекая раритеты той эпохи. Причем не только из собраний Музеев Московского Кремля, но также из зарубежных коллекций. Так, например, из Дрездена, из сокровищницы "Зеленые своды", привезли ковш, созданный по приказу Ивана Грозного из золота, взятого в Полоцке в 1563 году. Мы очень благодарны, что Государственные художественные собрания Дрездена в сложное время пандемии предоставили этот экспонат на выставку. Ковш присутствует в инвентарных описях саксонских правителей с конца XVII века. Видимо, с того времени, как Август Сильный короновался как король польский и кто-то из новых подданных подарил ему этот ковш.
Вещи, которые остались с тех пор в России, наперечет?
Сергей Орленко: Конечно. Практически за каждым экспонатом стоит история. Тут и шапка Казанская Ивана Грозного.... И шлем его среднего сына царевича Ивана Ивановича, и кубок из его погребения - тонкой голландской или немецкой работы середины XVI века…
Например, мы показываем подлинник знаменитой крестоцеловальной записи от 12 марта 1553 князя Владимира Андреевича Старицкого, где он присягает на верность царю Ивану Васильевичу, его сыну Дмитрию Ивановичу и царице Анастасии Романовне. В марте 1553 царь Иван IV тяжело заболел. У него был жар - огневица, как тогда говорили. И опасаясь смерти, царь повелел боярам целовать крест на верность своему семимесячному сыну и царице. Князь Владимир Андреевич Старицкий, двоюродный брат царя, этому воспротивился Он был внуком Ивана III и сыном погибшего в тюрьме князя Андрея Ивановича Старицкого. Под нажимом бояр он все-таки присягу дал. А его мать княгиня Евфросиния Старицкая скрепила документ печатью, хотя при этом "много речей бранных говорила".
Как внук Ивана III, Владимир Андреевич мог бы претендовать на престол?
Сергей Орленко: Разумеется. Но царь поправился. И не то, чтобы сразу припомнил, но и не забыл все происшедшее. Спустя более 15 лет Иван Васильевич покончил практически со всем семейством Старицких, заставив их принять яд в своем присутствии. Уцелел тогда лишь сын Владимира Андреевича - Василий, который вскоре умер бездетным. Вроде бы своей смертью. Хотя слухи были разные.
Это история отчасти легла в основу фильма "Иван Грозный" Эйзенштейна…
Сергей Орленко: Великолепный фильм. Но интерпретация истории в нем предложена та, какая только и могла быть в то время: суровый, но справедливый царь борется с изменниками, злыми боярами.
В любом случае получается, что династический кризис - дело рук самой династии?
Сергей Орленко: Точнее, следствие жесточайшей борьбы внутри рода. Елена Глинская, защищая своего сына Ивана Васильевича, будущего князя, убирала возможных претендентов на власть. Два дяди Ивана Грозного, братья великого князя Василия III: Юрий - князь Дмитровский и Андрей - князь Старицкий, сгинули в тюрьме. Предположительно были уморены голодом. Все для того, чтобы никто даже гипотетически не осмелился посягнуть на власть ее сына.
Шекспировские страсти. Но все равно не очень понятна логика. Власть князя Московского передавалась от отца к старшему сыну…
Сергей Орленко: Была логика превентивного удара. А кроме того некогда князь Иван Калита завещал Москву всем своим сыновьям как "отчину". Иначе говоря, раньше власть передавалась к следующему по старшинству брату, а не от отца к сыну. Этот родовой, "лествичный", принцип передачи власти, был изменен на семейный принцип передачи власти по нисходящей линии (от отца к старшему сыну) во время феодальных войн среди потомства Дмитрия Донского. Иван III, дед Ивана Грозного, еще раз утверждает этот принцип. Но о "старине" все, конечно, помнили.
И лучше всех - те, кто сидели на троне. Но все же Иван III ближайших родственников не убивал.
Сергей Орленко: Были и другие способы ограничения числа претендентов на престол. Например, запрет братьям великого князя заводить семью. Так, сын Ивана III - Василий III разрешил жениться своему младшему брату князю Андрею Ивановичу Старицкому только в 1533 году, после того, как у него во втором браке с Еленой Глинской родились два сына.
Следуя точно такому же принципу, Борис Годунов запретил жениться овдовевшим бездетным князьям Василию Шуйскому и Федору Мстиславскому - в их жилах текла кровь Рюрика. Годунов надеялся обезопасить своего сына как наследника. Но 16-летний Федор был убит после смерти царя Бориса и входа Лжедмитрия в Москву.
Судьба династии напрямую зависела от рождения сына у великого князя Московского?
Сергей Орленко: Да. Поэтому одна из главных молитв в великокняжеской семье - именно о чадородии. Отсюда постоянные паломничества великих князей, строительство храмов в почитаемых монастырях, богатейшие вклады: иконы, склады, реликвии, драгоценные сосуды, предметы церковного убранства.
Мы показываем икону св. Иоанна Лествичника, написанную по росту новорожденного Ивана Ивановича, второго сына Ивана Грозного от первого брака. Считается, что с нее начинается традиция создания "мерных икон" для новорожденных царских детей.
Это тот самый Иван Иванович, который станет героем многострадальной картины Репина? Иван Грозный пошел еще дальше матушки…
Сергей Орленко: Точных подробностей мы не знаем. Но в ноябре 1581 года Иван Васильевич за несколько дней потерял и сына, и возможного внука. Это был третий брак Ивана Ивановича, наследника. От прежних браков у него детей не было, и они расторгались довольно быстро по требованию отца. А новая жена, Елена Шереметева, практически сразу забеременела. Но дальше случился конфликт между царем, невесткой и сыном. После него царевна ночью потеряла ребенка - мальчика. А несколько дней спустя, 19 ноября, умер царевич Иван Иванович. Его вдова была пострижена в Новодевичий монастырь.
Федор Иоаннович, младший брат царевича Ивана, стал последним Рюриковичем на престоле?
Сергей Орленко: Нет. Последним был князь Василий Иванович Шуйский. Шуйских в исторической литературе XX века часто называют "принцами крови". Это суздальская ветвь рода Рюриковичей, которая, как и московская, происходит от великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича. Шуйские стояли первыми в очередь на русский престол в случае вымирания московской ветки рода. И сам Василий Иванович, когда он таки взошел на престол после убийства Лжедмитрия, всячески это подчеркивал.
Поэтому зал, посвященный родовой истории последних Рюриковичей, заканчивается художественными и историческими свидетельствами недолгого несчастливого царствования князя Василия Ивановича Шуйского. Его правление можно сказать, постскриптум к династической истории рода. В другом зале - предметы и документы времени Лжедмитрия, одного из самых загадочных героях русской Смуты,
Кем был молодой человек, короновавшийся в Кремле под именем сына Ивана Грозного Дмитрия, до сих пор неизвестно. Но облик его - "вовсе без бороды, крепкого сложения, …с бородавкой подле носа, под правым глазом" - известен и по описаниям современников, и по памятным коронационным медалям (они появились впервые в русской истории при нем). А также по оттискам Малой и Средней государственных печатей "царя Дмитрия Ивановича" и по монетам, выпущенным при нем. Эти медали, как и "свадебный" золотой в десять дукатов, и серебряные копейки времен Лжедмитрия можно увидеть на выставке.
А вот на рыцарских латах Лжедмитрия изображена Большая печать Ивана Грозного, что довольно необычно. Как правило, заказ доспехов в Западной Европе был приурочен к коронации, свадьбе, военной победе. Лжедмитрий и короновался, и женился на Марине Мнишек, но отправиться в поход на Крымское ханство, как планировал, не успел. Вероятно, он должен был в доспехах выступать на рыцарском турнире 17 мая 1606 года, вскоре после коронации 8 мая 1606 года в Успенском соборе Московского Кремля.
Но утром 17 мая он был убит ворвавшимся в Кремль народом, которого "смущал" Шуйский. Лжедмитрия не смогла защитить личная охрана, состоявшая из немцев, англичан, французов и шотландцев. Убитого царя тут же объявили самозванцем. Труп его в маске шута выставили на Лобном месте. Взошедший на престол Шуйский назвал Годунова убийцей царевича Димитрия в Угличе, вопреки выводам собственного давнего расследования. Тело маленького Димитрия перевезли из Углича в Московский Кремль и похоронили в Архангельском соборе. Он был канонизирован. Впрочем, это не смогло предотвратить появление следующего Лжедмитрия.